Фриц Ланг с его "Шпионами" и доктором Мабузе отдыхает
"…Я - выродок по вашей терминологии... Я величайший индивидуалист... Иначе и быть не может, - таков закон динамики. Действие возбуждает противодействие. Между ними - знак равенства. Я, Петр Петрович Гарин, милостью сил, меня создавших, с моим мозгом, - не улыбайтесь, Шельга, - гениальным, да, да, с моими чудовищными страстями, от которых мне и самому тяжело и страшно, с моей жадностью и беспринципностью, - равен, понимаете ли, буквально равен всему коллективному сознанию революционных масс во всем мире...
- Ух ты, - сказал Шельга, - ну, сволочь...".
***************************
"Неужели вы никого не ненавидите, никого не любите?
- Кроме вас, - скаля зубы, отвечал Гарин, - но ваша головка набита сумасшедшим вздором... А у меня считаны секунды. Я подожду, когда ваше честолюбие насытится до отвала. Но вы все же правы в одном, любовь моя: я слишком академичен. Идеи, не насыщенные влагой жизни, рассеиваются в пространстве. Влага жизни - это страсть. У вас ее переизбыток.
Он покосился на Зою, - она стояла перед ним бледная, неподвижная.
- Страсть и кровь. Старый рецепт. Только зачем же именно с меня драть кожу? Можно с кого-нибудь другого. А вам, видимо, очень нужно для здоровья омочить платочек в этой жидкости.
- Я многого не могу простить людям.
- Например, коротеньких молодчиков с волосаты ми пальцами?
- Да. Зачем вы вспоминаете об этом?
- Не можете простить самой себе... За пятьсот франков небось вызывали вас по телефону. Было. Чулочки шелковые штопали поспешно, откусывали нитки вот этими божественными зубками, когда торопились в ресторан. А бессонные ночки, когда в сумочке - два су, и ужас, что будет завтра, и ужас - пасть еще ниже... А собачий нос Роллинга - чего-нибудь да стоит.
С длинной усмешкой глядя ему в глаза, Зоя сказала:
- Этого разговора я тоже не забуду до смерти...
- Боже мой, только что вы меня упрекали в академичности...
- Будет моя власть, повешу вас на башне гиперболоида...
Гарин быстро поднялся, схватил Зою за локти, силой привлек к себе на колени и целовал ее закинутое лицо, стиснутые губы. Обе стенографистки, светловолосые, завитые, равнодушные, как куклы, отвернулись.
- Глупая, смешная женщина, пойми, -- такой только тебя люблю... Единственное существо на земле... Если бы ты двадцать раз не умирала во вшивых вагонах, если бы тебя не покупали как девку, - разве бы ты постигла всю остроту дерзости человеческой... Разве бы ты ходила по коврам такой повелительницей... Разве бы я положил к твоим ногам самого себя...
Зоя молча освободилась, движением плеч оправила платье, отошла на середину комнаты и оттуда все еще дико глядела на Гарина".
***************************
"…Зоя скользила скучающим взором по застывшим навеки красавицам Возрождения … Нет, у древнего Рима и у Возрождения был дурной вкус. Они не понимали остроты цинизма. Довольствовались разведенным вином, неторопливо целовались с пышными и добродетельными женщинами, гордились мускулами и храбростью. Они с уважением волочили за собой прожитые века. Они не знали, что такое делать двести километров в час на гоночной машине. Или при помощи автомобилей, аэропланов, электричества, телефонов, радио, лифтов, модных портных и чековой книжки (в пятнадцать минут по чеку вы получаете золота столько, сколько не стоил весь древний Рим) выдавливать из каждой минуты жизни до последней капли все наслаждения…".
*****************************
"… Гарин захлопнул крышку и положил руку на рычажок магнето, которым автоматически зажигались пирамидки. Он дрожал с головы до ног. Зубы хлябали. Не совесть (какая уж там совесть после мировой войны?), не страх (он был слишком легкомыслен!), не жалость к обреченным (они были слишком далеко!) - обдавали его ознобом и жаром. Он с ужасающей ясностью понял, что вот от одного этого оборота рукоятки он становится врагом человечества. Это было чисто эстетическое переживание важности минуты. Он даже снял было руку с рычажка и полез в карман за папиросами. И тогда его взволнованный мозг ответил на движение руки, послал повестку: «Ты наслаждаешься, это сумасшествие»...
Гарин закрутил магнето. В аппарате вспыхнуло и закипело пламя. Он медленно стал поворачивать микрометрический винт…".
****************************
"…Кто такой инженер Гарин? - спрашивали. - Что ему в сущности нужно? Разорить страну? Глупо. Непонятно… Чего он добивается? Хочет быть диктатором? Пожалуйста, если ты самый богатый человек на свете. В конце концов нам и самим этот демократический строй надоел хуже маргарина… В стране безобразие, разбой, беспорядок, чепуха, - право, уж лучше пусть правит страной диктатор, вождь с волчьей хваткой…".
_______________________