Дама сердца
Посвящается дамам сердца, рыцарям и 1 сентября :):):)
К чудачествам Тарасова весь класс давно уже привык. Поэтому, когда он вдруг ни с того ни с сего во всеуслышание объявил себя рыцарем, никто не удивился. А наоборот, все оживились, предвкушая новое развлечение. А любознательная Фокина больше всех заинтересовалась.
На перемене Тарасов подошел стайке одноклассниц и сказал:
- У каждого уважающего себя рыцаря должна быть дама сердца. Я назначаю дамой своего сердца...- Он немного помедлил, оглядел замерших в ожидании девчонок и торжественно произнес: - Кошкину!
Кошкина чуть не упала в обморок от стыда. А у Фокиной от досады нос заострился.
- Что я ему сделала? - обратилась Кошкина со слезами в голосе к подругам. - Я не давала ему повода так меня оскорблять! Я все Ольге Борисовне скажу! - пообещала она Тарасову.
- И правильно, - поддержала одноклассницу отзывчивая Фокина.
- Ну, Кошкина, ты даешь! - Тарасов чуть не задохнулся от возмущения. - Темнота! Быть дамой сердца - большая честь! Я - единственный рыцарь в нашем классе. А может, и во всей школе или даже в нашем городе. Ты будешь единственной дамой сердца в городе! - заверил он избранницу.
Потрясенная Фокина раскрыла рот от удивления и позабыла его закрыть.
- А что я должна делать? - растерялась Кошкина. - Учти, целоваться с тобой не буду! - и она, покраснев, уныло уставилась в пол. А девчонки прыснули в кулачки. Только Фокина выпучила глаза и пошла пятнами.
- Кошкина, ты что, сумасшедшая?! - откровенно удивился Тарасов. - Я же не в невесты тебя зову, а в ДАМЫ СЕРДЦА!!!
- А что это значит? - пролепетала Кошкина, косясь на подруг. Но и те недоумевали.
- Тебе ничего делать не придется. Это я буду прославлять даму своего сердца и совершать в ее честь подвиги.
- Подумаешь, - фыркнула независимая Фокина и отвернулась.
- А если кто усомнится в том, что дама моего сердца, то есть ты, Кошкина, не столь прекрасна, тот будет иметь дело со мной. Ух, я ему покажу! - строго сказал Тарасов и потряс в воздухе кулаком. - Ну, что, Кошкина, согласна?
Кошкина победно посмотрела на подруг, ловя на себе их завистливые взгляды: как же, ЕДИНСТВЕННАЯ в школе ПРЕКРАСНАЯ ДАМА СЕРДЦА!
- Я согласна! - гордо выпрямилась она.
Кошкинское окружение больше уже не считало Тарасова чудаком. На него смотрели с уважением, а на Кошкину - с плохо скрываемой завистью: везет же некоторым почему-то.
Прозвенел звонок на урок.
Учительница литературы скользила взглядом по журналу. Словно гончая, она выискивала добычу. Класс, будто куропаткины дети, затих, затаился, перестал дышать, пережидая опасность. И тут Тарасов сказал:
- Лучше всех стихи читает Кошкина!
- Да? - сказала Ольга Борисовна и посмотрела из-под очков на Тарасова. - Ну, что ж, Кошкина, иди к доске.
Кошкина урок подготовила, но странная робость вдруг охватила ее. Вызубренные строчки никак не желали слетать с языка. Да еще Фокина ехидно пялилась и многозначительно покашливала. В конце концов Ольга Борисовна с трудом поставила Кошкиной тройку.
На перемене Кошкина подлетела к Тарасову.
- Кто тебя просил вылезать?! - накинулась она на своего рыцаря. - Из-за тебя мне влепили тройку!
- А я считаю, ты замечательно декламируешь, - стал защищаться Тарасов. - Ты - прирожденная актриса. Разве не так?
- Ну, - хмыкнула тщеславная Кошкина, подумала немного и успокоилась. Даже улыбка засветилась на ее лице. Хотя рядом и прогуливалась туда-сюда настырная Фокина.
Следующим уроком было рисование.
Елена Михайловна поставила на учительский стол пирамиду, рядом положила шар и объявила, что сегодня они будут рисовать натюрморт.
Все склонились над альбомами, а Елена Михайловна стала ходить по классу, изредка наклоняясь к кому-нибудь из учеников, подсказывая и поправляя.
К концу урока она добралась до Кошкиной.
- Да-а, - только и вымолвила Елена Михайловна, рассматривая рисунок.
- А по-моему, здорово! - заглядывая через кошкинское плечо, сказал Тарасов. - Просто Малевич и его «Черный квадрат».
- Ты считаешь? - с сомнением посмотрела на него Елена Михайловна.
А правдолюбивая Фокина подкралась незаметно поближе, мельком глянула на рисунок и подтвердила:
- Конечно, Малевич. От слова «малевать».
Класс так и покатился со смеху. Кошкина залилась краской и насупилась.
На перемене она чуть не плакала. А Тарасов, как мог, утешал ее.
- Я же прославляю тебя. Стараюсь.
Кошкина облизала пересохшие губы и вдруг ойкнула.
- Ну вот, - захныкала она. - Ко всему прочему у меня еще и лихорадка на губе вскочила.
Вертевшаяся рядом Фокина тонко заметила:
- Ты теперь, видимо, стала еще прекраснее.
Несчастная Кошкина не выдержала комплимента и заревела.
Кошкина, подумала немного и успокоилась. Даже улыбка засветилась на ее лице. Хотя рядом и прогуливалась туда-сюда настырная Фокина.
- Ты обещал защищать честь своей дамы, - всхлипывая, напомнила она Тарасову. - Так пойди и поколоти Фокину.
Витя покосился на ухмыляющуюся Фокину и стал убеждать Кошкину:
- Не могу я драться с девчонкой! Я же рыцарь!
- В таком случае я не желаю быть дамой твоего сердца! И больше не смей меня так называть! - выкрикнула обиженная Кошкина.
Последним уроком была физкультура.
- Сегодня вы будете соревноваться в беге на длинные дистанции, - сказал физрук Федор Иванович, когда весь класс выстроился на школьном дворе.
- Лучше всех... - начал Тарасов и осекся. Он по инерции собрался было объявить, что быстрее всех бегает длинноногая Кошкина, но наткнулся на ее колючий взгляд и съежился. Ему стало холодно, как, наверное, в ненастную погоду рыцарю в его железных доспехах. Тарасову захотелось удрать. Ноги стали приплясывать, а потом и вовсе понесли своего хозяина неведомо куда.
Дама сердца, не раздумывая, кинулась следом. Тарасову далеко убежать не удалось. Он не заметил ямку, попал в нее ногой и растянулся во весь рыцарский рост.
Кошкина грозно нависла над ним. Она сняла с ноги кроссовку и помахала перед носом Тарасова.
Их мигом окружили одноклассники.
- А ну, отвечай, кто я! - грозно потребовала Кошкина.
- Прекрасная дама сердца, - пролепетал Тарасов и тут же пожалел об этом.
- Что?! - взревела Кошкина и приготовилась нанести удар.
Сейчас она вовсе не походила на прекрасную даму, скорее была разъяренной фурией. Поэтому Тарасов зажмурился и затараторил:
- Нет-нет! Что я говорю?! Ты самая гадкая, самая вредная, самая некрасивая девчонка в мире! Тебе не дамой сердца быть, а ворон на огороде пугать!
- То-то же, - с облегчением выдохнула Кошкина, надела кроссовку и пошагала прочь от Тарасова.
Тут же к поверженному рыцарю подскочила довольная Фокина.
- Вот теперь ты сделал правильный выбор, Тарасов! - сказала она.
- Какой? - очумело спросил тот.
- Я согласна быть дамой твоего сердца, - засияла в ответ скромная Фокина.