(no subject)
мне снилось.
она северная, но всегда неизменно едет юг, очень худая и с по-детски удивленными глазами.
он южный, и его всегда тянет на север, он много говорит и очень красивый, но только в профиль.
в голове ее давно поселился ветер, приносящий головную боль и осенние листья, из-за ветра она приходит в чужие дома и не боится оставаться надолго, а потом просто стесняется сказать, что ей пора идти, что ее уже где-то ждут к завтраку.
мне снилось море. я ходила по воде ночью в длинной белой футболке, она вымокла и прилипала к телу, я смеялась, я его не любила, но всегда возвращалась к нему, потому что он - мой дом. потому что-то всегда можно было по-оленьи уткнуться в шею. потому что когда выезжал с парковки, перехватывал руль быстро, с сухими шлепками ладоней по нему, оглядываясь назад с решительно-мальчишечьим видом, потому что всегда носил часы, и всегда - на кожаном ремешке.
наутро я вытягивала людей из своего сна как вытягивают из густого ила, а они оставались все где-то за моей подушкой, и я больше не узнала их лиц. и было грустно от этого, я ведь же никогда не врала, что скучаю. даже когда называла голоса в телефоне разными именами.
мне пора паковать вещи.
она северная, но всегда неизменно едет юг, очень худая и с по-детски удивленными глазами.
он южный, и его всегда тянет на север, он много говорит и очень красивый, но только в профиль.
в голове ее давно поселился ветер, приносящий головную боль и осенние листья, из-за ветра она приходит в чужие дома и не боится оставаться надолго, а потом просто стесняется сказать, что ей пора идти, что ее уже где-то ждут к завтраку.
мне снилось море. я ходила по воде ночью в длинной белой футболке, она вымокла и прилипала к телу, я смеялась, я его не любила, но всегда возвращалась к нему, потому что он - мой дом. потому что-то всегда можно было по-оленьи уткнуться в шею. потому что когда выезжал с парковки, перехватывал руль быстро, с сухими шлепками ладоней по нему, оглядываясь назад с решительно-мальчишечьим видом, потому что всегда носил часы, и всегда - на кожаном ремешке.
наутро я вытягивала людей из своего сна как вытягивают из густого ила, а они оставались все где-то за моей подушкой, и я больше не узнала их лиц. и было грустно от этого, я ведь же никогда не врала, что скучаю. даже когда называла голоса в телефоне разными именами.
мне пора паковать вещи.