Игра и Не-Игра. "Журавлёнок и молнии" - 4. Вне игры
В этом романе показана игра, о которой нельзя не упомянуть, потому что она именно что игра в самом что ни на есть буквальном и классическом смысле слова, и именно ею Крапивин показывает самым прямым и явным образом, как переплетаются жизнь и игра, игра и не-игра.
Всё, конечно, поняли, что речь об уличной игре "в войнушку". В два враждующих отряда. Кто из пацанов в 80-х не играл в такие игры? Их было множество, они были разные, но в основе - одинаковые. Я тоже играл в похожие игры, и даже сейчас, когда так много изменилось в большом мире, внешнем и внутреннем, не могу сказать плохого про эти игры. Они были хороши, они были интересны, и они были полезны, что бы там ни говорили. И до сих пор считаю, что не они, не эти игры виноваты во всём, что случалось потом. Но это отдельный разговор, не тема этого поста.
У игры, что показана в "Журавлёнке", есть одна важная особенность - это была "благородная игра" вполне благополучных мальчишек. Вражда не была настоящей и злой, участники не были "детьми враждующих улиц". Игра эта оказалась в "хороших руках" "правильного руководителя". Я тут рассыпаю кавычки не как сигнал обратного значения, но лишь потому, что не могу подобрать с ходу нужных точных выражений. Кто не читал книгу, имейте в виду, там были действительно вполне нормальные правила и участники были вполне хорошими людьми. Никто не собирался устраивать "повелителей мух", никто не уходил за границу "первой крови", в смысле, ни о какой "крови" там речь вообще не шла. Всё было понарошку.
И вот в такой игре понарошку с игрушечными автоматами пришлось решать вопрос про справедливость, про выбор друзей, про не-игру.
Егор, лидер, в чём-то похожий на Олега из "Островов", но вроде как без его недостатков, говорит:
"-Если играешь, надо ведь стараться, чтобы похоже было на настоящую жизнь. А в жизни тоже не всё нравится"
На что Журка отвечает:
"-Нет, в жизни не так. Там если что-нибудь плохое случится, то уже некуда деваться. А игру можно выбирать, какую хочешь"
…А проблема, кто не читал, была в том, что участнику игры, Горьке, пришлось делать выбор: стать трусом-дезертиром в игре или серьёзно пострадать в реальной жизни. Собственно, по игре Горька должен был доставить пакет с донесением, но вмешательство "непреодолимой силы" из реальной жизни поставило Горьку перед таким выбором. Стоит ли обычная уличная игра того, чтобы быть жестоко выпоротым отцом? Обычные, не злые, в общем-то мальчишки считали, что стоит. Горька считал, что нет.
Тут есть важный момент: никто из этих мальчишек не хотел ставить себя на место Горьки по-настоящему. Потому что для них Горька был изначально - ненадёжным. Его слушали, но не слышали. Он был как бы и своим, но не совсем, в игру его принимали, но та "справедливость", о которой вещал Егор, была не совсем честной. Почему не совсем? А потому что при прочих равных считалось, что "ненадёжный человек Горька" должен, обязан доказывать свою годность там, где от другого этого бы не требовалось. Можно ли считать это справедливостью? В некотором смысле можно, ведь Горька и в самом деле был человек такой… неустойчивый. Дальнейшие события это даже как бы подтвердили… И если бы не Журка, механизм обычной справедливости, справедливости обычной ребячьей компании, игры, в общем-то, не жестокой - вытолкнул бы Горьку из компании навсегда. Игра, столкнувшись с жизнью, сработала бы штатно…
И так было, что ребята говорили Горьке правильные слова упрёков, правильные - и не правильные. Наложились две реальности. Две справедливости. Надо отдать должное Егору - он среагировал нормально, не стал строить из себя "всегда правого" командира и дальше, после "засады". Игра была закончена, правила есть правила, даже если результат не понравится командиру.
Интересно тут, кстати, вот что: точно так же, как для Горьки была по умолчанию снижена планка доверия, для Журки она в этой компании была по умолчанию же повышена. "Внук Юрия Григорьевича", человека, которого здесь уважали все пацаны, "не мог быть плохим человеком". Тоже интересно, правда? С одной стороны, он ведь и в самом деле заслуживал того доверия. С другой - а справедливо ли это? Мы, читатели Крапивина, принимая правила игры, считаем, что да, справедливо… или у вас другое мнение?
…Случай с "засадой" плавно перетекал по сюжету со встречей с компанией Капрала. Смотрите, здесь как. "Мы решили", что Горьку нужно простить в случае с игрой, потому что вмешалась неодолимая "не-игра". Но "не-игра" продолжилась и дальше, и Горька совершает проступок, который уже никак нельзя оправдать. Мы как бы видим, что Горька действительно не просто слаб характером, а слаб в настоящем, плохом смысле, когда… нет, надо разобрать подробнее.
Собственно, в "гараже Капрала" продолжилась игра. Только другая и от другого. В человека, которому САМ Капрал доверился, по-хорошему попросил, не угрожал, снизошёл… Эта сцена психологической обработки, её надо просто цитировать, показывать в кино. Любой нормальный человек скажет, что "он бы никогда". Ну ведь не угрожали же, правда. Где были твои мозги, Горька? Ты что, думал, что и правда вот эта компания будет тебя уважать? Твой авторитет вырастет? Ты получишь защиту "больших людей"… Оно тебе было надо? Ты этого всего не понимал?..
Нет, конечно, любой горька потом, задним числом, вне психологического тумана, поймёт, что поддаваться было нельзя. Что это была примитивная, но блестяще исполненная разводка. Так потом будут считать и ребята из компании Егора: конечно, жалко Горьку, но ведь сам-дурак-виноват… Так оно и работает.
Справедливость обычная требует наказания. Справедливость "от Журки" - защиты. Почему Журка понимает, что нужно продолжать доверять, а другие ребята - нет? Потому что для Журки немыслимо устроение жизни по принципу вечного страха перед жестоким наказанием. В этом нет справедливости. Той справедливости, главной, настоящей, которая над игрой и над жизнью.
Но вот для самого Журки встаёт интересный вопрос: а ты сам смог бы? Там, в Гараже? Перед пыльными харями Черепа и других…
Смог. И перед Капралом, и перед Горькиным отцом не спасовал. Правда, тут вот что интересно: это всё, даже случай в Гараже - это ещё не совсем по-настоящему. Там, везде, перед Журкой всё ещё как бы сияет щит. Потому что как и Егор, и отец Горьки, и Капрал - они почему-то чувствуют, что имеют дело с кем-то бОльшим, не таким, как Горька или даже обычный парень с улицы. От Журки пока ещё, всё ещё требуется не очень многое. Устоять в моменте. Игра всё ещё довольно проста и понятна, хотя и набирает жесткость.
* * *
P.S. Незначительное примечание по циклу разгадок: в этот день, девять лет назад, 27 августа 2014 года была открыта работа над "Разгадками в темноте". Я начал её с "Журавлёнка". Удивительно, какая книга - я, кажется, в третий раз пишу о ней, не повторяясь… Говорить об этой книге можно снова и снова. И сейчас, снова, я стою как будто в начале, границ у этой спирали не видится. И не рвётся нить.
Всё, конечно, поняли, что речь об уличной игре "в войнушку". В два враждующих отряда. Кто из пацанов в 80-х не играл в такие игры? Их было множество, они были разные, но в основе - одинаковые. Я тоже играл в похожие игры, и даже сейчас, когда так много изменилось в большом мире, внешнем и внутреннем, не могу сказать плохого про эти игры. Они были хороши, они были интересны, и они были полезны, что бы там ни говорили. И до сих пор считаю, что не они, не эти игры виноваты во всём, что случалось потом. Но это отдельный разговор, не тема этого поста.
У игры, что показана в "Журавлёнке", есть одна важная особенность - это была "благородная игра" вполне благополучных мальчишек. Вражда не была настоящей и злой, участники не были "детьми враждующих улиц". Игра эта оказалась в "хороших руках" "правильного руководителя". Я тут рассыпаю кавычки не как сигнал обратного значения, но лишь потому, что не могу подобрать с ходу нужных точных выражений. Кто не читал книгу, имейте в виду, там были действительно вполне нормальные правила и участники были вполне хорошими людьми. Никто не собирался устраивать "повелителей мух", никто не уходил за границу "первой крови", в смысле, ни о какой "крови" там речь вообще не шла. Всё было понарошку.
И вот в такой игре понарошку с игрушечными автоматами пришлось решать вопрос про справедливость, про выбор друзей, про не-игру.
Егор, лидер, в чём-то похожий на Олега из "Островов", но вроде как без его недостатков, говорит:
"-Если играешь, надо ведь стараться, чтобы похоже было на настоящую жизнь. А в жизни тоже не всё нравится"
На что Журка отвечает:
"-Нет, в жизни не так. Там если что-нибудь плохое случится, то уже некуда деваться. А игру можно выбирать, какую хочешь"
…А проблема, кто не читал, была в том, что участнику игры, Горьке, пришлось делать выбор: стать трусом-дезертиром в игре или серьёзно пострадать в реальной жизни. Собственно, по игре Горька должен был доставить пакет с донесением, но вмешательство "непреодолимой силы" из реальной жизни поставило Горьку перед таким выбором. Стоит ли обычная уличная игра того, чтобы быть жестоко выпоротым отцом? Обычные, не злые, в общем-то мальчишки считали, что стоит. Горька считал, что нет.
Тут есть важный момент: никто из этих мальчишек не хотел ставить себя на место Горьки по-настоящему. Потому что для них Горька был изначально - ненадёжным. Его слушали, но не слышали. Он был как бы и своим, но не совсем, в игру его принимали, но та "справедливость", о которой вещал Егор, была не совсем честной. Почему не совсем? А потому что при прочих равных считалось, что "ненадёжный человек Горька" должен, обязан доказывать свою годность там, где от другого этого бы не требовалось. Можно ли считать это справедливостью? В некотором смысле можно, ведь Горька и в самом деле был человек такой… неустойчивый. Дальнейшие события это даже как бы подтвердили… И если бы не Журка, механизм обычной справедливости, справедливости обычной ребячьей компании, игры, в общем-то, не жестокой - вытолкнул бы Горьку из компании навсегда. Игра, столкнувшись с жизнью, сработала бы штатно…
И так было, что ребята говорили Горьке правильные слова упрёков, правильные - и не правильные. Наложились две реальности. Две справедливости. Надо отдать должное Егору - он среагировал нормально, не стал строить из себя "всегда правого" командира и дальше, после "засады". Игра была закончена, правила есть правила, даже если результат не понравится командиру.
Интересно тут, кстати, вот что: точно так же, как для Горьки была по умолчанию снижена планка доверия, для Журки она в этой компании была по умолчанию же повышена. "Внук Юрия Григорьевича", человека, которого здесь уважали все пацаны, "не мог быть плохим человеком". Тоже интересно, правда? С одной стороны, он ведь и в самом деле заслуживал того доверия. С другой - а справедливо ли это? Мы, читатели Крапивина, принимая правила игры, считаем, что да, справедливо… или у вас другое мнение?
…Случай с "засадой" плавно перетекал по сюжету со встречей с компанией Капрала. Смотрите, здесь как. "Мы решили", что Горьку нужно простить в случае с игрой, потому что вмешалась неодолимая "не-игра". Но "не-игра" продолжилась и дальше, и Горька совершает проступок, который уже никак нельзя оправдать. Мы как бы видим, что Горька действительно не просто слаб характером, а слаб в настоящем, плохом смысле, когда… нет, надо разобрать подробнее.
Собственно, в "гараже Капрала" продолжилась игра. Только другая и от другого. В человека, которому САМ Капрал доверился, по-хорошему попросил, не угрожал, снизошёл… Эта сцена психологической обработки, её надо просто цитировать, показывать в кино. Любой нормальный человек скажет, что "он бы никогда". Ну ведь не угрожали же, правда. Где были твои мозги, Горька? Ты что, думал, что и правда вот эта компания будет тебя уважать? Твой авторитет вырастет? Ты получишь защиту "больших людей"… Оно тебе было надо? Ты этого всего не понимал?..
Нет, конечно, любой горька потом, задним числом, вне психологического тумана, поймёт, что поддаваться было нельзя. Что это была примитивная, но блестяще исполненная разводка. Так потом будут считать и ребята из компании Егора: конечно, жалко Горьку, но ведь сам-дурак-виноват… Так оно и работает.
Справедливость обычная требует наказания. Справедливость "от Журки" - защиты. Почему Журка понимает, что нужно продолжать доверять, а другие ребята - нет? Потому что для Журки немыслимо устроение жизни по принципу вечного страха перед жестоким наказанием. В этом нет справедливости. Той справедливости, главной, настоящей, которая над игрой и над жизнью.
Но вот для самого Журки встаёт интересный вопрос: а ты сам смог бы? Там, в Гараже? Перед пыльными харями Черепа и других…
Смог. И перед Капралом, и перед Горькиным отцом не спасовал. Правда, тут вот что интересно: это всё, даже случай в Гараже - это ещё не совсем по-настоящему. Там, везде, перед Журкой всё ещё как бы сияет щит. Потому что как и Егор, и отец Горьки, и Капрал - они почему-то чувствуют, что имеют дело с кем-то бОльшим, не таким, как Горька или даже обычный парень с улицы. От Журки пока ещё, всё ещё требуется не очень многое. Устоять в моменте. Игра всё ещё довольно проста и понятна, хотя и набирает жесткость.
* * *
P.S. Незначительное примечание по циклу разгадок: в этот день, девять лет назад, 27 августа 2014 года была открыта работа над "Разгадками в темноте". Я начал её с "Журавлёнка". Удивительно, какая книга - я, кажется, в третий раз пишу о ней, не повторяясь… Говорить об этой книге можно снова и снова. И сейчас, снова, я стою как будто в начале, границ у этой спирали не видится. И не рвётся нить.