А мы тут плюшками балуемся...
Я всегда знала, что мне нужен такой муж, который будет намного умнее меня. И благодаря которому мне захочется расти и развиваться.
Мне повезло. Такого человека я встретила.
И мне даже чудом удалось его убедить, что ему нужна как раз такая жена, которая всю жизнь будет благодаря ему расти и развиваться.
Только вот заглянешь иной раз в его переписку с друзьями (с его разрешения, естественно) и увидишь там следующее:
Друг мужа:
"Добрался я до книги Евгении Гинзбург и потерял сон. Недавно лег в 5 утра. Живу с книгой уже неделю, но вот наткнулся на это
http://4url.ru/3427 и стало не по себе. Это статья собрата по несчастью Лесняка, который неоднократно пересекался с Евгенией в лагере, и совместно с Шаламовым подтверждает что автор Крутого маршрута занимается какой-то "чертовщиной" - извращает факты.
Или вот такой обзац из другой совместной книги Лесняка и Шаламова.
"Женя Гинзбург - Евгения Семеновна Гинзбург - автор автобиографической повести «Крутой маршрут», мать писателя Василия Аксенова.
В 1944 и 1945 годах я, Шаламов и Гинзбург одновременно находились в больнице Севлага на Беличьей. Я - в качестве фельдшера и операционного брата хирургических отделений, Шаламов - после выздоровления был оставлен в больнице культоргом, Гинзбург - в качестве сестры-хозяйки дома отдыха (оздоровительного пункта) для заключенных забойщиков прииска «Бурхала», в те годы передового прииска. ОП находился на территории больницы и в административном ей подчинении. Положение Жени Гинзбург было привилегированным: она жила при ОП одна в изолированной комнате с отдельным входом, питалась из «котла» отдыхающих, а не из общего больничного, как весь медперсонал. Продукты для отдыхающих отпускались по приисковым нормам первой категории! Ни один врач этой больницы не имел таких условий. Шаламов и я считали Гинзбург партийным фанатиком из элитарного слоя и сторонились ее.
Лагерную судьбу Жени мы знали. Она была более чем благополучной на фоне вопиющей трагедии ее соузниц по женскому лагерю.
В Москве, по словам Шаламова, Женя выдавала себя за лагерную страдалицу и страстотерпицу, каковой не была. Сохранившиеся групповые снимки медперсонала больницы красноречиво об этом свидетельствуют. "
Пробую читать книгу дальше и хоть тресни - не верю. Есть ли там искренность... Да и в самом деле, вроде доходят вместе Ниной, Катей, Таней на лесоповале, а потом раз и в теплой больничке, и ни слова, ни упоминания, ничего о Нине, Кате и Тане...."
Муж:
"Коля, обязательно дочитай "Крутой маршрут". Евгения Семеновна была сложным человеком, но это не умаляет ее свидетельства. Попробуй сохрани себя в белых одеждах в неприкосновенности в таких условиях. Многих лагерников в Гинзбург раздражала ее приверженность партии, жизнерадостность и комсомольский задор, который она сохранила до конца дней. Кроме того, она и сама не скрывает, что в больнице оказалась на привилегированном положении. Это что, преступление? Тот же Шаламов под конец срока стал фельдшерствовать, а Солженицын был бригадиром и ели они в этот период не из общего котла. То есть почти все, кто выжил, выжил благодаря тому, что приподнялся над остальными, то есть стал "придурком" как там говорили. Шаламов сказал, что ГУЛАГ - это исключительно отрицательный опыт, который никого не сделал лучше (в этом они с Солженицыным расходились). Однако никто не упрекнул Гинзбург в самом страшном - в стукачестве. Простим же женщине, которая потеряла все: красоту, молодость, высокое положение, детей, ее маленькие (в масштабах того времени) слабости. Самое ценное в книге - не описание конкретной судьбы - а свидетельство эпохи - их так мало дошло оттуда - "Крутой маршрут" - одно из самых ценных таких свидетельств."
Друг мужа:
"Очередной вопрос по книге Крутой маршрут.
Как ты считаешь какой мотив был у массовых репрессий 37 года, а потом и 49? В истории да впрочем и вообще по жизни, часто мотивом многих поступков является банальная экономика, тупо деньги.
А что выйграла страна отправив в лагеря тысячи образованных, полезных людей? Это был шаг назад. Зачем Тараканище сделал это на твой взгляд?"
Муж:
"Ты знаешь, Коля, я думал над этим. Экономическую несостоятельность ГУЛАга даже не хочу обсуждать: она очевидна. Для Сталина деньги никогда не были движущим мотивом. Деньги для него, как и люди были восполнимым дешевым ресурсом. Вопрос: ресурсом для чего? Такие люди как Сталин жаждут одного - власти и чем ее больше, тем больше хочется. Все иные органы за ненадобностью атрофируются: убить такого человека - это отобрать у него власть. Следовательно сталины очень чувствительны к любым колебаниям в атмосфере. Подчинить, связать волю, вырвать любое самостоятельное желание. Самое действенное оружие тоталитарного властителя для этого - страх. Те, кто сидел, вспоминают, что зачастую мучительнее было на свободе, когда ждешь каждую ночь, что придут, вскакиваешь от звука машины, от шагов в коридоре. ГУЛАГ ужасен не столько там, где была зона, он опаснее за ее пределами. Достаточно сказать, что и наше сознание отравлено ГУЛАГом в значительной степени. Россия до сих под дышит сталинизмом. Но это я отвлекся. Так вот, ГУЛАГ нужен был новому богу как проекция ада, куда попадают грешники. При этом для ощущения страха важно, чтобы волны террора не могли объясняться логикой: сегодня сажаем правых уклонистов, потом левых оппортунистов, в 38 - военных, в 49-м - интеллигенцию и т.п. Страшна неизвестность - именно ее люди боятся больше всего. Ужасен хаос террора, когда вчерашние палачи завтра оказываются жертвами других палачей. В этой питательной среде сталины и живут. Ты не зря сказал "Тараканище". Вспомни у Чуковского: вся власть таракана над слонами и львами строилась исключительно на страхе и неизвестности."
Почитаешь.
Закроешь.
Ооткроешь свой жж.
Пробежишься глазами по своим записям...
И хочется шаркнуть ножкой и, застеснявшись, извиняющимся детским голоском сказать: "Да мы тут, собственно, ничего... Мы тут просто плюшками балуемся..."
Мне повезло. Такого человека я встретила.
И мне даже чудом удалось его убедить, что ему нужна как раз такая жена, которая всю жизнь будет благодаря ему расти и развиваться.
Только вот заглянешь иной раз в его переписку с друзьями (с его разрешения, естественно) и увидишь там следующее:
Друг мужа:
"Добрался я до книги Евгении Гинзбург и потерял сон. Недавно лег в 5 утра. Живу с книгой уже неделю, но вот наткнулся на это
http://4url.ru/3427 и стало не по себе. Это статья собрата по несчастью Лесняка, который неоднократно пересекался с Евгенией в лагере, и совместно с Шаламовым подтверждает что автор Крутого маршрута занимается какой-то "чертовщиной" - извращает факты.
Или вот такой обзац из другой совместной книги Лесняка и Шаламова.
"Женя Гинзбург - Евгения Семеновна Гинзбург - автор автобиографической повести «Крутой маршрут», мать писателя Василия Аксенова.
В 1944 и 1945 годах я, Шаламов и Гинзбург одновременно находились в больнице Севлага на Беличьей. Я - в качестве фельдшера и операционного брата хирургических отделений, Шаламов - после выздоровления был оставлен в больнице культоргом, Гинзбург - в качестве сестры-хозяйки дома отдыха (оздоровительного пункта) для заключенных забойщиков прииска «Бурхала», в те годы передового прииска. ОП находился на территории больницы и в административном ей подчинении. Положение Жени Гинзбург было привилегированным: она жила при ОП одна в изолированной комнате с отдельным входом, питалась из «котла» отдыхающих, а не из общего больничного, как весь медперсонал. Продукты для отдыхающих отпускались по приисковым нормам первой категории! Ни один врач этой больницы не имел таких условий. Шаламов и я считали Гинзбург партийным фанатиком из элитарного слоя и сторонились ее.
Лагерную судьбу Жени мы знали. Она была более чем благополучной на фоне вопиющей трагедии ее соузниц по женскому лагерю.
В Москве, по словам Шаламова, Женя выдавала себя за лагерную страдалицу и страстотерпицу, каковой не была. Сохранившиеся групповые снимки медперсонала больницы красноречиво об этом свидетельствуют. "
Пробую читать книгу дальше и хоть тресни - не верю. Есть ли там искренность... Да и в самом деле, вроде доходят вместе Ниной, Катей, Таней на лесоповале, а потом раз и в теплой больничке, и ни слова, ни упоминания, ничего о Нине, Кате и Тане...."
Муж:
"Коля, обязательно дочитай "Крутой маршрут". Евгения Семеновна была сложным человеком, но это не умаляет ее свидетельства. Попробуй сохрани себя в белых одеждах в неприкосновенности в таких условиях. Многих лагерников в Гинзбург раздражала ее приверженность партии, жизнерадостность и комсомольский задор, который она сохранила до конца дней. Кроме того, она и сама не скрывает, что в больнице оказалась на привилегированном положении. Это что, преступление? Тот же Шаламов под конец срока стал фельдшерствовать, а Солженицын был бригадиром и ели они в этот период не из общего котла. То есть почти все, кто выжил, выжил благодаря тому, что приподнялся над остальными, то есть стал "придурком" как там говорили. Шаламов сказал, что ГУЛАГ - это исключительно отрицательный опыт, который никого не сделал лучше (в этом они с Солженицыным расходились). Однако никто не упрекнул Гинзбург в самом страшном - в стукачестве. Простим же женщине, которая потеряла все: красоту, молодость, высокое положение, детей, ее маленькие (в масштабах того времени) слабости. Самое ценное в книге - не описание конкретной судьбы - а свидетельство эпохи - их так мало дошло оттуда - "Крутой маршрут" - одно из самых ценных таких свидетельств."
Друг мужа:
"Очередной вопрос по книге Крутой маршрут.
Как ты считаешь какой мотив был у массовых репрессий 37 года, а потом и 49? В истории да впрочем и вообще по жизни, часто мотивом многих поступков является банальная экономика, тупо деньги.
А что выйграла страна отправив в лагеря тысячи образованных, полезных людей? Это был шаг назад. Зачем Тараканище сделал это на твой взгляд?"
Муж:
"Ты знаешь, Коля, я думал над этим. Экономическую несостоятельность ГУЛАга даже не хочу обсуждать: она очевидна. Для Сталина деньги никогда не были движущим мотивом. Деньги для него, как и люди были восполнимым дешевым ресурсом. Вопрос: ресурсом для чего? Такие люди как Сталин жаждут одного - власти и чем ее больше, тем больше хочется. Все иные органы за ненадобностью атрофируются: убить такого человека - это отобрать у него власть. Следовательно сталины очень чувствительны к любым колебаниям в атмосфере. Подчинить, связать волю, вырвать любое самостоятельное желание. Самое действенное оружие тоталитарного властителя для этого - страх. Те, кто сидел, вспоминают, что зачастую мучительнее было на свободе, когда ждешь каждую ночь, что придут, вскакиваешь от звука машины, от шагов в коридоре. ГУЛАГ ужасен не столько там, где была зона, он опаснее за ее пределами. Достаточно сказать, что и наше сознание отравлено ГУЛАГом в значительной степени. Россия до сих под дышит сталинизмом. Но это я отвлекся. Так вот, ГУЛАГ нужен был новому богу как проекция ада, куда попадают грешники. При этом для ощущения страха важно, чтобы волны террора не могли объясняться логикой: сегодня сажаем правых уклонистов, потом левых оппортунистов, в 38 - военных, в 49-м - интеллигенцию и т.п. Страшна неизвестность - именно ее люди боятся больше всего. Ужасен хаос террора, когда вчерашние палачи завтра оказываются жертвами других палачей. В этой питательной среде сталины и живут. Ты не зря сказал "Тараканище". Вспомни у Чуковского: вся власть таракана над слонами и львами строилась исключительно на страхе и неизвестности."
Почитаешь.
Закроешь.
Ооткроешь свой жж.
Пробежишься глазами по своим записям...
И хочется шаркнуть ножкой и, застеснявшись, извиняющимся детским голоском сказать: "Да мы тут, собственно, ничего... Мы тут просто плюшками балуемся..."