Очень на любителя
Когда я не так давно гуляла по австрийским просторам, то говорила почти исключительно быдло-сленгом. Уровня слыыыышь, ну-ка, ну-ка и опаачки. Видимо, чтобы сбить пафос и для большего контраста с достаточно утонченной тамошней действительностью.
Посему под негласным заголовком "замануха" последует достаточно неожиданный текст.
"Человек стареет только от несчастий. Не будь несчастий, мы жили бы до ста лет. Эти дни я чувствую себя таким безнадежно старым, что плакать хочется. Самое тяжелое во всех настоящих несчастьях - это необходимость жить дальше. Самый миг несчастья не столь уж невыносим. В боли, в муке, в слезах всё же испытываешь какой-то подъем. Отсюда наше постоянное слоновье удивление: он-де замечательно держался. Не он держался, это натянувшиеся нервы его держали. Но вот наступают будни, а с ними и подлинная тяжесть беды. Тогда-то и становится страшно." (Ю. М. Нагибин "Дневник").
А в нагрузку Родилась у меня несколько дней назад одна теория. Простая как валенок и без претензии на всеобъятность - словом в моем духе. Порой мы любим людей не за то, какие они, а за то какими мы становимся рядом с ними. Какое-то особое чувство возникает к человеку, с которым ты безупречен. Я не про случай когда общение с этим человеком делает тебя лучше буквально - когда он учит тебя чему-то разэдакому или как-то наставляет на неложный путь. Я про то, что вон ему-то я делал только хорошее, поступал максимально правильно.
Обратная ситуация - когда человек позволил вам повести себя с ним недостойно. Буквально регулярно вытирать об себя ноги например. Популярная история неразделенных любовей. Все попытке изобразить из себя доброжелательный коврик на мой приземленный взгляд неслучайным успехом увенчаться не могут. Видимо то "нехорошее" что мы сделали, переносится нашим сознанием на сам объект. И какой-то инстинкт блокирует генератор уважения и посылает в голову сигнал о том, что "вот с этим - никогда и ничего!". Хотя в концепцию мирового сволочизма вписывается плохо.
Зато в "положительном" ключе, когда "я сам для себя хороший"(с) есть довольно занятная штука - при отсутствии отдачи (прямой выгоды) вашего безукоризненного поведения можно уверовать в собственный альтруизм, ангелоподобность и т.д.
Как существо с чрезвычайно низким уровнем благодарности рискну также предположить, что чужую безупречность по отношению к нам мы просто воспринимаем как должное, а все прекрасные порывы фиксируются только "ангелом". Точнее, для него представляют наибольшую ценность.
Ну т.е. это как бы лишний повод для отношений что ли - помимо очевидного вожделения, материальной выгоды, "мне с ним интересно/весело", ученического интереса (объектом служит пигмалион) и восхищения есть довольно глупое "я с ним такая хорошая " (не путать с "мне хорошо рядом с тобой").
Короче "мне не в чем себя упрекнуть" это первый признак описанного синдрома. Это как "я делаю лучше для него, даже в ущерб себе", которое является близким родственником "мне же лучше знать, что тебе нужно". Наверное самое трудное в воспитании - это ребенка "отпустить, дать ему свободу набивания шишек, но при этом найдя хрупкой равновесие с той чашей, на которой настоящая угроза жизни и здоровью.
Посему под негласным заголовком "замануха" последует достаточно неожиданный текст.
"Человек стареет только от несчастий. Не будь несчастий, мы жили бы до ста лет. Эти дни я чувствую себя таким безнадежно старым, что плакать хочется. Самое тяжелое во всех настоящих несчастьях - это необходимость жить дальше. Самый миг несчастья не столь уж невыносим. В боли, в муке, в слезах всё же испытываешь какой-то подъем. Отсюда наше постоянное слоновье удивление: он-де замечательно держался. Не он держался, это натянувшиеся нервы его держали. Но вот наступают будни, а с ними и подлинная тяжесть беды. Тогда-то и становится страшно." (Ю. М. Нагибин "Дневник").
А в нагрузку Родилась у меня несколько дней назад одна теория. Простая как валенок и без претензии на всеобъятность - словом в моем духе. Порой мы любим людей не за то, какие они, а за то какими мы становимся рядом с ними. Какое-то особое чувство возникает к человеку, с которым ты безупречен. Я не про случай когда общение с этим человеком делает тебя лучше буквально - когда он учит тебя чему-то разэдакому или как-то наставляет на неложный путь. Я про то, что вон ему-то я делал только хорошее, поступал максимально правильно.
Обратная ситуация - когда человек позволил вам повести себя с ним недостойно. Буквально регулярно вытирать об себя ноги например. Популярная история неразделенных любовей. Все попытке изобразить из себя доброжелательный коврик на мой приземленный взгляд неслучайным успехом увенчаться не могут. Видимо то "нехорошее" что мы сделали, переносится нашим сознанием на сам объект. И какой-то инстинкт блокирует генератор уважения и посылает в голову сигнал о том, что "вот с этим - никогда и ничего!". Хотя в концепцию мирового сволочизма вписывается плохо.
Зато в "положительном" ключе, когда "я сам для себя хороший"(с) есть довольно занятная штука - при отсутствии отдачи (прямой выгоды) вашего безукоризненного поведения можно уверовать в собственный альтруизм, ангелоподобность и т.д.
Как существо с чрезвычайно низким уровнем благодарности рискну также предположить, что чужую безупречность по отношению к нам мы просто воспринимаем как должное, а все прекрасные порывы фиксируются только "ангелом". Точнее, для него представляют наибольшую ценность.
Ну т.е. это как бы лишний повод для отношений что ли - помимо очевидного вожделения, материальной выгоды, "мне с ним интересно/весело", ученического интереса (объектом служит пигмалион) и восхищения есть довольно глупое "я с ним такая хорошая " (не путать с "мне хорошо рядом с тобой").
Короче "мне не в чем себя упрекнуть" это первый признак описанного синдрома. Это как "я делаю лучше для него, даже в ущерб себе", которое является близким родственником "мне же лучше знать, что тебе нужно". Наверное самое трудное в воспитании - это ребенка "отпустить, дать ему свободу набивания шишек, но при этом найдя хрупкой равновесие с той чашей, на которой настоящая угроза жизни и здоровью.