1057. Поэзия Дмитрия Голованова
Второй участок
Вторым участком назывался (может и сейчас называется?) район за кинотеатром «Родина», где жил когда-то Дмитрий.
Стайка. В жёлтых брызгах вся побелка
Молодая поросль крапивы
"Набивали" пацаны здесь «стрелку»
И "агдам" глотали важно с пивом
Лысый, Филин, близнецы - Команчи
Здесь в бурьяне собирались часто
Обходили прочие подальше
Непутевый, злой второй участок
Стайка. Характерный запах стойкий
Люк подвала в тополиных почках
И Гендос. Он был «король помойки»
Брюки-клёш и ржавая заточка...
Он сидел на корточках как урка
Белобрысый, крепенький, курносый
И дымил изжеванным окурком
Грязновато-серой папиросы...
В красноватых глазках - злая сила
Главаря-задиры-хулигана
...Девятнадцать где-то ему было
Когда сгинул он в горах Афгана...
Лысый сев в тюрьму, зачах в бараке
Филин счеты свел с тоски с собою
Старший брат Команч зарезан в драке
Младший - просто умер от запоя...
Годы как ошпаренные мчатся
Как под горку зимние салазки
Можно без помехи прогуляться
На когда-то «злом» втором участке...
Снесены у старой стайки стены
Мужички на корточках другие
Доширак они едят степенно
(Вера думать не велит о пиве...)
А потом, мотыги взяв как трости
Убирать идут бурьян зеленый
Как венок последний на погосте
В память о мальчишках обозленных...
Другая весна
За сопкой голубой весна живёт другая
Здесь выпачкан асфальт, воняют гаражи.
А там шумит река, за скалы убегая
И верба на ветру прозрачная дрожит…
Там синий горизонт и вспыхивает льдинка
Там кружат тихий вальс деревья в облаках
А здесь машины, гам… Курящая блондинка
В таёте за рулем. И жуткая тоска…
Смотрю за горизонт, пронизывая горы
И вижу сквозь дома весенний яркий лес…
Я знаю, что туда меня не пустит город
За сопкой - я чужой, там нет свободных мест
Прошлым апрелем на Базаихе:
Зюзя. Из цикла Легенды Столбов
На лице Деда имеется несколько надписей, обведенных траурными рамками - имена погибших на скалах. В 1960 году погиб, сорвавшись при выходе к вершине Коммунара, столбист Владимир Зюзин - хозяин стоянки «Зюзи» под Дедом - крошечной избушки, установленной на высоченных столбах.
Был летний субботний вечер, когда все скалы захлестывал поток столбистов. В самой верхней части лаза Зюзин, совершив какую-ту ошибку, начал сползать вниз. При падении он непременно бы снес в обрыв лезущих за ним. Свидетели видели, как он с силой оттолкнулся от скалы и никого не задев, улетел навстречу смерти. Друзья сделали на Деде маленькую скромную надпись: «В.З.» в черной рамке, а впоследствии написали еще: «В.Зюзин»
(Леонид Петренко. Красноярская Мадонна).
Фото с сайта Стихи.ру
Над темным лесом, над темным лесом
Над темным лесом белеет пар
Нависла глыба над темным лесом
С холодным именем - Коммунар
Столбистов местных стеной отвесной
Стеной отвесной - не напугать
Как по бульвару, по Коммунару
В калоше месит гранит нога…
На Коммунаре, на Коммунаре
В горячий полдень нависла тень
Володька Зюзин - хороший парень
Сорвался сверху в субботний день
Сорвался сверху и вниз поехал
Сорвался сверху и вниз скользит
Пропала удаль, и не до смеха:
Володька Зюзин снести грозит!
На Коммунаре, на Коммунаре
В июльский полдень висит народ
А сверху - Зюзя. Ну что ж ты, парень!
А сверху - Зюзя на них ползёт…
На Коммунаре случилось горе
На миг застыла внизу толпа…
Уперся Зюзя в гранит ногою
Взмыл над стеною… и вниз упал.
На Коммунаре, на Коммунаре…
То снег, то ветер, то дождь стеной...
Погиб здесь Зюзя - хороший парень
Случилось это давным-давно.