401. Сибирь - страна будущего
Нахожусь под впечатлением от хорошей книги. Фритьоф Нансен «В страну будущего» (Великий Северный путь из Европы в Сибирь через Карское море). Это своеобразный дневник великого норвежского полярного исследователя, ученого, писателя и общественного деятеля, совершившего трудную экспедицию от берегов Норвегии Северным морским путем к устью Енисея. Увлекательный рассказ замечательного путешественника наполнен уникальными сведениями о его пребывании в Арктике, Заполярье, Приенисейской Сибири, о поездке на Дальний Восток.
Фритьоф Нансен ещё в начале XX века первым в научной литературе дал высокую оценку экономических ресурсов Сибири, предсказал ей большое будущее, указал на огромную роль, которую она должна сыграть в экономическом развитии России, да и Европы в целом. Рассказывая в своем дневнике об истории народов Сибири, автор приводит немало удивительных и своеобразных данных по географии, этнографии. Увлекают его мечты об освоении человеком Арктики, полярных морей и сибирских рек, которые позволят ускорить хозяйственное освоение сибирского края, пустынного и совсем не обжитого. «Но настанет время - она (Сибирь) проснется, проявятся скрытые силы, - писал Нансен, - и мы услышим новое слово и от Сибири; у неё есть своё будущее, в этом не может быть никакого сомнения».
Данная экспедиция, состоявшаяся в августе-октябре 1913 года, была предпринята с целью попытаться завязать постоянные торговые отношения с Центральной Сибирью морским путем через Карское море и устье Енисея. Для этой цели главным образом и было, по инициативе И.И.Лида и с помощью норвежского, английского и русского капитала основано «Сибирское Акционерное Общество пароходства, промышленности и торговли».
Спутниками Нансена в этой экспедиции были: Иона Иванович Лид - инициатор экспедиции, директор-распорядитель Сибирского Акционерного Общества; Степан Васильевич Востротин - золотопромышленник из Енисейска, бывший голова Енисейска, член Государственной думы; Иосиф Григорьевич Лорис-Меликов - секретарь при русском посольстве в Христиании.
Нансена в том путешествии больше всего привлекала возможность поближе познакомиться с сибирскими инородцами. Первобытные народы всегда сильно интересовали его и тем сильнее, чем были первобытнее. Плывя вверх по реке до Енисейска он надеялся увидеть немало племен: енисейских самоедов и юраков, самоедов-остяков, настоящих остяков, долган, тунгусов, якутов. Нансен писал: «Не следует забывать, что в Сибири трудно вообще ожидать встретить чистую расу, так как различные племена жили здесь слишком скученно, в слишком тесном общении между собою. Кроме того, среди сибирских племён считается неправильным брать себе жену или жён из собственного племени; женятся обычно на женщине чужого, по возможности даже враждебного племени; это, очевидно, пережиток тех времен, когда женщины считались добычей победителей». Также в сибирских племенах жена считалась собственностью мужа.
Конечно же, на Енисее развиты рыбные промыслы. Промышляли рыбной ловлей частью русские ватаги, частью местные самоеды и юраки. Последние продают свой улов русским скупщикам и получают уплату по большей части не деньгами, а товарами, которые отпускаются им также в кредит; таким образом, они входят в долги и попадают в полную зависимость от купцов. Им приходится брать товар по цене, какую назначит кредитор, сплошь и рядом переплачивать, да и рыбу продавать по цене, назначенной скупщиком. Легко понять, на чьей стороне оказывается выгода и почему многие туземцы по гроб жизни не выходят из долгов, а после смерти кого-нибудь из них долг купцу переводится на семейство должника и его потомство. Нансен даже приводит соотношение цен на товары в Енисейске и на рыбных промыслах:
Товары Цены в Енисейске Цены на промыслах
Пуд ржаной муки 75 коп. 1р. 50 коп.
Цибик кирпичного чая 80 коп. 1р. 40 коп - 1р. 60 коп.
Пуд сахара 1 р. 30 коп. - 1 р. 50 коп. 2 р. 20 коп. - 2 р. 50 коп.
Цены на рыбу растут в обратном порядке:
Сорт рыбы Цены на промыслах Цены в Енисейске
Осетр за пуд 3 р. 20 коп. - 3 р. 80 коп. 4 р. 75 коп. - 6 р.
Нельма 1 р. 80 коп. 3 р. 35 коп. - 4 р.
Омуль 1 р. 40 коп. 3 р. 30 коп. - 5 р.
Итак, купцы на Енисее зашибали хорошие проценты, если за пуд ржаной муки, купленной в Енисейске за 75 коп., могли вывезти с промыслов пуд соленого омуля и выручить за него в Енисейске от 3 р. 30 коп. до 5 р. Часть этой суммы уходила, конечно, на фрахты, соль, бочки и т.п., но и за вычетом всех накладных расходов оставался достаточный барыш. Вообще же, на долю инородцев выпала только первая порция цивилизации - подати и расходы; дальше этого заботы о них пока не пошли.
К числу самых поразительных и загадочных явлений, с которыми приходилось сталкиваться в Сибири Нансену, необходимо отнести огромных вымерших животных, главным образом мамонтов, и волосатых носорогов, которые покоятся в вечномерзлом грунте тундры почти целыми и невредимыми, с костями, мясом, кожей и волосами.
Нансен рассказывает, что видел в Ананьине и Караульном много крепких упряжных собак. В течение всей долгой зимы единственным средством сообщения служит здесь санный путь на собаках или оленях. На оленях езда быстрее, хотя и добрая запряжка таких собак везёт не медленно. Считается, что можно проехать 9 вёрст безостановочно, не кормя собак. Инородцы любят своих собак и хорошо обращаются с ними. Обыкновенно в избе на русской печи спит сама хозяйка с детьми, но, по возвращении хозяина из долгой поездки по морозу, все обитатели избы уступают свои теплые места на печи усталым упряжным собакам.
Далее Нансен сотоварищи очутился в селе Дудинском, или Дудинке - северной Москве, важнейшем пункте всего округа. Отсюда направляется всё сообщение и торговля на восток, в тундру. В Дудинке члены экспедиции проведали политических ссыльных. Ссыльным полагается казенный паёк 15 рублей в месяц, чтобы не умерли с голоду. В том случае, однако, если они имеют возможность зарабатывать что-либо на стороне, их лишают этой ежемесячной поддержки. Между тем в тамошних краях, где всё сравнительно дорого, на сумму 15 рублей в месяц, в сущности, нельзя ни жить ни умереть. Когда ссыльные прибывают на место, назначенное им для житья, местные крестьяне, разумеется, не могут дать им умереть с голоду и волей-неволей берут их к себе на хлеба и дают им помещение за сумму, которую те в состоянии платить, т.е. в большинстве случаев за 15 рублей. Таким образом, содержание ссыльных ложится тяжким бременем на местных жителей.
Сено здесь не имеет такой ценности, как в Норвегии. Здесь трава не сеяная, и луговых покосов сколько угодно. В Енисейске цена на сено колеблется между 8-ю и 12-ю копейками за пуд, а в среднем держится на 10 копейках. Во времена дороговизны и в голодные годы она доходит до 20 копеек. В Красноярске цены уже гораздо выше. Обычная цена 20-30 копеек пуд, в плохие же годы поднимается до 50-60 копеек.
В культурном плане, по мнению Нансена, в Сибири главная беда заключается не в недостатке газет, а в том, что их может читать лишь весьма незначительная часть населения: подавляющее большинство ведь неграмотно.
Везде членов экспедиции местные жители встречали радушно. В Сумароково путешественников пригласил к себе местный купец. В его горнице гости отведали свежевынутой икры. Затем по русскому гостеприимному обычаю их угощали чаем, потом ужином - ржаным пирогом с рыбой (местное национальное блюдо), снова икрой, солёными огурцами и наконец, вторично чаем с вареньем из лесной земляники.
Путь в Енисейск лежал мимо Подкаменной Тунгуски, где начинаются золотоносные места. Вдоль этой реки, по направлению к восточным хребтам, в глубине страны и на юго-востоке от Енисея находятся богатейшие золотые россыпи этой части Сибири. По рассказам Востротина, первое золото было найдено близ Ангары в 1838 году, а в сороковых годах - и дальше к северу. Существует предание, будто первые золотые крупинки были найдены туземцами в зобу у глухаря. На одном участке было добыто 20000 пудов, на другом 10000 пудов - всего 30000 пудов, причем около половины этого количества было добыто на небольшом пространстве по берегам двух речек, текущих к северу и к югу от водораздела между рекой Пит и Подкаменной тунгуской. Открытие месторождения золота имело для края и свои неудобства. С наплывом золотоискателей увеличился сбыт местных продуктов. Кроме того, многие коренные жители сами стали владельцами приисков и разбогатели, что очень отразилось и на внешнем виде селений, находящихся к югу, вдоль Енисея, где добывалось золото. Зато цены на рабочие руки и на продукты выросли, к невыгоде селений, находящихся к северу от золотоносных областей, в Туруханском крае. Тамошние жители, вовсе не получая или получая очень мало выгод от приисков, стали терпеть нужду вследствие вздорожания ввозимых в край предметов первой необходимости. Из предметов же местного сбыта мало что поднялось в цене. Самое большее, если жителям удавалось продать свою рыбу по более высокой расценке. Вышло таким образом, что вздорожание жизни, вызванное добычей золота в южной части края, много способствовало упадку северной части Туруханского края.
21 сентября Нансен со всей компанией прибыл в Енисейск. Про Енисейск Ф.Нансен оставил достаточно неплохое описание: «Енисейск расположен в степи, на левом берегу Енисея, и окружен небольшим лесом, но главным образом лугами. Это старый город, но производит впечатление недавно отстроенного; большинство строений деревянные, низенькие; улицы прямые и широкие; местность плоская. Если исключить красивые церкви и несколько других крупных зданий, то Енисейск ничем не отличается от больших сёл, встречавшихся нам по Енисею. Те же приземистые, ящикообразные деревянные дома, то в два этажа, то в один; те же низкие четырёхскатные тесовые крыши, те же просторные дворы, обнесенные заборами с большими воротами, и те же широкие немощеные улицы. Места здесь много, земля нипочем, - почему же не раскинуться пошире и не проложить широких улиц, по которым удобнее ездить? Мостовые стоят дорого, потому их и нет. Поэтому в Енисейске такая же невылазная грязь и глубокие колеи, как в деревнях, только навозу поменьше. По бокам улиц проложены деревянные мостки для пешеходов. Город насчитывает свыше 12000 жителей. Горожане устроили в честь нас торжественный прием с весьма разнообразной программой. Мы были приглашены осмотреть местную мужскую гимназию. Мы заходили во все классы и здоровались с мальчиками, потом все собрались в рекреационном зале. Сюда же привели и девочек-гимназисток, и я рассказывал им о путешествии к Северному полюсу. В половине третьего город давал в нашу честь большой завтрак в помещении клуба, и все почетные лица города и наиболее влиятельные купцы были в сборе. После завтрака мы посетили городской музей, где хранятся ценные этнографические коллекции, собранные в Енисейской губернии. Меня особенно заинтересовала коллекция одежды, орудий и утвари енисейских остяков, но там были также коллекции, рисующие быт тунгусов, самоедов и т.д. На следующий день мы посетили женскую гимназию - роскошное здание с массой учениц. Нам объяснили, чему обучаются здесь молодые девушки: родному языку, французскому, немецкому, английскому, истории, главным образом русской, географии, природоведению, математике и т.д. Хорошее образование! Гимназия была в изобилии снабжена всеми учебными пособиями, и классы были просторные, светлые. Затем я опять зашел в музей, чтобы ещё раз взглянуть на этнографические коллекции. После того меня попросили заглянуть в народную школу для мальчиков, содержащуюся на казенные средства, и в начальную школу для девочек, открытую на частные средства; государство, вероятно, находит, что на его обязанности лежит только образование мальчиков».
От Енисейска до Красноярска путешествие продолжилось в экипаже под дождём. В Красноярск путешественник прибыл 25 сентября: «Востротин прокатил меня по городу и показал все достопримечательности, в том числе собор Рождества Христова, высокие колокольни и золотые купола которого видны было со всех концов города. Красноярские владельцы золотых приисков начали строить собор в 1843 году, но в 1849-м своды храма рухнули. Тогда золотопромышленник Щёголев взял на себя постройку и украшение храма, и это обошлось ему около полумиллиона рублей. Вообще, если какой-нибудь богатый сибиряк желает принести на алтарь отечества жертву от избытка своего, то строит церковь. Затем мы посетили городской парк, который слывёт лучшим во всей Сибири. Улицы в городе широкие и прямые; на главных улицах каменные дома, но большая часть построек из дерева. Красноярск красиво расположен на левом берегу Енисея, в долине, окруженной горами. 27 сентября мы отправились в городской музей, где нам была устроена парадная встреча с служащими и дирекцией музея. В музее собраны ценные коллекции различного рода - естественнонаучные, археологические, этнографические и т.п. Для меня наиболее интересными являлись именно последние, особенно коллекции, касающиеся енисейских остяков, тунгусов, самоедов и других. На другой день состоялось заседание в Географическом обществе. Я рассказывал о нашем путешествии и показывал диапозитивы, а также развивал план возможного судоходства через Карское море к устью Енисея. Сердечное участие и глубокий интерес, обнаруженные многолюдным собранием, дали мне понять, какое важное значение придают сибиряки возможности морского сообщения их страны с Европой. Да это и не удивительно: несмотря на железную дорогу, здешние промышленники чувствуют себя словно взаперти со своими продуктами, и надежда на сбыт их морским путем открывает им блестящие перспективы».
Далее от Красноярска Фритьоф Нансен на поезде двинулся в Иркутск, полюбовался на Байкал, на красоты Забайкалья, после - во Владивосток, несколько дней пробыл в Уссурийском крае, и тем же путём через всю Сибирь, Урал и европейскую Россию прибыл в Петроград. Об этой части путешествия остались несколько менее подробные описания - как видно, известного путешественника наиболее впечатлила первая часть поездки, до Красноярска. В Петрограде Нансен выступил с докладом в чрезвычайном собрании Русского географического общества. Он говорил тогда: «Путь, которым прошел «Коррект», должен дать дешевый выход к морю колоссальным богатствам Сибири. Этот путь открыт не нами, не «Корректом», мы только прошли им. Честь и слава его открытия и исследования всецело принадлежит вам, русским…».
Интересны рассуждения Нансена о заселении и развитии Сибири.
«Многим может показаться странным, что такая земледельческая страна, как Россия, свыше трехсот лет владея неисчерпаемыми естественными богатствами и нескончаемыми пространствами плодородной земли в Сибири, не использовала этой последней так, как следовало бы. Но в последнее время, в особенности после войны с Японией (1904-1905 гг.), в России коренным образом изменился взгляд на Сибирь и её развитие; открылись глаза на то, что было упущено в этом смысле, и на огромное значение этого развития для будущего всей страны. Большим шагом вперед было уже решение правительства впредь не ссылать в Сибирь преступников. После же японской войны правительство стало прилагать все усилия для содействия заселению своих азиатских владений. Суммы, потраченные правительством с этой целью в течение нескольких лет, дают наглядное представление о том, насколько работа подвинулась вперед. До 1896 года на переселенческое дело расходовалось ежегодно до миллиона рублей, за срок 1896-1905 гг. цифра эта поднялась до 2900 тысяч рублей, в 1906 - до 5 миллионов, в 1907 - до 13 с половиной миллионов, в 1908 - до 19 миллионов, а в 1909 - до 22 с половиной миллионов рублей. Словом, с каждым годом сумма увеличивалась, пока не достигла 30 миллионов, ассигнованных на эту статью в минувшем 1914 году.
Подобным же образом возросло и количество переселенцев из России в Сибирь. За триста лет, до 1896 года, переселилось всего около трёх миллионов человек, за десятилетие - с 1896 по 1905 год переселилось 1370000, а за время с 1905 по 1913 год, т.е. за то время, когда заселением азиатских владений занялось Министерство земледелия, в Сибирь переселилось три миллиона людей. Народонаселение губерний Томской и Енисейской удвоилось за десятилетие с 1902 по 1912 год.
Не трудно понять, что значительно помешала правильному развитию Сибири удаленность её от правительственных центров. По русской системе все административные нити сосредоточиваются в Петрограде, и огромные расстояния до различных областей Сибири делали совершенно невозможным правильный надзор и удовлетворение всех нужд населения. Казалось бы, местное самоуправление могло наилучшим образом справиться с задачей развития края. Но в Сибири лишь города пользуются самоуправлением, сёла же и деревни подчинены непосредственному правительству в лице его чиновников.
Сибирь, как уже сказано, богатая страна, и стоит потрудиться над её развитием. Особенно изобилует она минеральными богатствами. Первое место принадлежит золоту, которого находят всё больше и больше, главным образом в Средней и Восточной Сибири. Кроме того Сибирь богата другими металлами, там есть железные руды, медь, серебро, свинец, драгоценные камни, залежи угля, нефть, лесные богатства, минеральные источники и прочие природные богатства, но все они ещё мало использованы. И всё же главные источники благосостояния Сибири заключаются не в недрах, а в необъятных пространствах пригодной для земледелия и местами очень плодородной земли, которая или вовсе ещё не использована, или использована плохо. Очень справедливо замечание, что настоящим сибирским золотом является чернозем.
Сами сибиряки очень живо интересуются развитием своей страны и прекрасно оценивают все возможности этого. Но нельзя отрицать, что, благодаря господствовавшему в течение веков дурному представлению о Сибири, страна эта была до известной степени запущена и развитие её задержано. Но как мало нужно, чтобы вызвать в этом отношении полный переворот, и каковы вообще способности сибирского крестьянина ясно видно на примере Западной Сибири. Там горсть энергичных и дельных датчан в короткое время произвела настоящий переворот, введя там датскую систему молочного хозяйства; за 15 лет экспорт сибирского масла достиг настолько внушительных размеров, что занял видное место на мировом рынке. Чтобы дать представление о нём, приведем кое-какие цифры: в 1898 году в Сибири производилось 149 тысяч пудов масла, в 1906 - 2970 тысяч пудов, а в 1909 - 8600 тысяч пудов. Ежедневно отправляется целый поезд, везущий в холодильниках масло из Ново-Николаевска с реки Оби на берега Балтийского моря. Оттуда масло на пароходах пересылается в Англию и в Париж. Огромные местности, прежде находившиеся в упадке, теперь поднялись и стали процветать благодаря этому новому промыслу. И другие части Сибири могут таким же образом проснуться к новой жизни при умелой администрации и под руководством знающих людей.
Сибирские переселенцы могут занять у правительства деньги, если их участок невыгодно расположен, вдали от железной дороги, или, например, в тайге, где много работы по корчеванию пней, или в степях, где надо рыть колодцы, или на Дальнем Востоке. На Дальнем Востоке, в Приамурье, в Уссурийском крае и на Сахалине такие ссуды равняются 400 рублям на семью. В Забайкалье колеблются между 250-400 рублями. В остальной Сибири ссуды не превышают 250 рублей. Деньги даются на льготных условиях: первые пять лет вовсе не требуется платежа, а затем уплата рассрочивается на десять лет. В некоторых, особенно неблагоприятных местностях вторая половина долга прощается совсем.
По официальным сведениям, экономическое положение переселенцев в Сибири значительно лучше, чем положение крестьян в Европейской России. Величина пахотной земли у них в шесть раз больше, чем на родине. В Сибири на каждый новый хутор приходится около 38,3 десятины земли, тогда как в России средним числом - 4,5 десятины. Далее в России на каждый двор приходится в среднем 2,4 десятины пашни и 0,6 десятины лугов; в Сибири же 5,4 десятины пашни и 6,1 десятины лугов. Таким образом, средний уровень благосостояния крестьян в Сибири значительно выше.
Перед переездом из России имущественное состояние переселенца (стоимость самого имущества плюс свободные деньги) определяется в среднем 239 рублями; в Сибири соответствующее имущество можно оценить в 466 рублей. Таким образом, по приезде в Сибирь переселенец не только покрывает все свои расходы по переезду, но ещё удваивает привезенный с собою капитал. В действительности прирост ещё больше, так как переселенец привозит на свою новую родину в среднем 161 рубль, а через одиннадцать лет капитал этот превращается в 466 рублей. С каждым годом положение переселенцев всё улучшается, площадь возделываемой земли сенокосных лугов всё увеличивается, и одновременно умножается количество скота, хозяйственных построек, орудий, и общее благосостояние растет. Отсюда вывод, что, поборов трудности первых лет, поселенцы устраиваются в Сибири недурно. Но нечего и говорить, что условия их жизни ещё выиграли бы, если бы удалось увеличить вывоз продуктов из Средней Сибири».
Нансен полюбил Россию, он грустил, расставаясь с Сибирью, её гостеприимными людьми, встречавшими его в Туруханске, Енисейске, Красноярске и других местах. Он говорил: «Я полюбил эту безграничную землю, мощную, как море, с её бесконечными просторами, равнинами и степями, с застывшими берегами ледяного моря, с пустынными, свободными тундрами, с глубокой, таинственной тайгой, которая простирается от Урала к Тихому океану, с поросшими волнующейся травой степями, с голубыми, покрытыми лесом, горами и с маленькими пятнами между ними, на которых живую люди».
В конце 1914 года Ф.Нансен писал: «Скоро минет год с того времени, как большая часть этой книги была написана под огромным впечатлением беспредельных равнин на востоке Азии, всё ещё лежащих втуне и ждущих человека. Как утешительно было воочию убедиться, что на земле ещё много места, где могут возникнуть миллионы счастливых семейных очагов».
О Нансене написаны книги, и он сам создавал их. О своих экспедициях в полярные моря, научных исследованиях и открытиях, сделанных в условиях далекого Севера, Арктики. Когда-то Ромен Роллан назвал Нансена «единственным европейским героем нашего времени». О мужественном норвежце писали, что он был велик как полярный исследователь, более велик как учёный и ещё более велик как человек.
Привязанность к России, её людям и необозримым просторам Фритьоф Нансен сохранил на всю жизнь. Он заинтересованно следил за событиями, которые происходили после Октябрьской революции, оказывал посильную помощь русскому народу. Он помогал населению в Поволжье в 20-е годы во время голода. Когда Нансен в 1922 году был удостоен Нобелевской премии мира, то значительную часть средств он израсходовал на приобретение оборудования для двух машинно-тракторных станций и передал их правительству РСФСР.
Наталья