Александро-Невский храм в Миассе
Опубликовано: Новоосвященный Александро-Невский храм в Миасском заводе // Оренбургские епархиальные ведомости. - 1882. - 1 января (№ 1). - С. 32-36.
1861 года мастеровые Миасского завода, уволенные от обязательных горнозаводских отношений, бывших, в некоторых случаях, малым чем легче ига крепостного, пожелали, в ознаменование монаршей милости, увековечить память дарования свободы построением храма во имя патронального Святого Царя-Освободителя. Но к началу дела было приступлено не ранее семидесятых годов. В Бозе почивший Государь Император, по всеподданнейшему докладу г[осподина] Министра Государственных Имуществ, в 12 день апреля 1876 года, повелеть соизволил: отвести безвозмездно, в Миасской горнозаводской даче, на площади завода, 1080 квадр[атных] саж[еней] земли под постройку сооружаемого жителями храма, причем в виду ограниченности средств жителей, Его Императорское Величество Всемилостивейше разрешить соизволил: отпустить на украшение того храма из экстраординарного кредита, назначенного по горной смете, 400 р[ублей] сер[ебром].
Помимо, впрочем, монументального значения, цель построения нового храма в Миасском заводе вызывалась настоятельной необходимостью иметь второй храм в заводе, заключающем в себе более 10.000 жителей. Нужно удивляться, каким образом Миасский приход мог существовать доселе при одном храме? Единственный Петропавловский храм наш, не особенно поместительный, в великие праздники представлял зрелище, напоминающее штурм крепости; места в храме брались с боя, и теснота бывала невообразимая: что называется, негде было яблоку пасть. Можно теперь судить о степени напряжения, с каким миассцы ожидали окончания нового храма и можно также судить о той грусти, какую мы переживали при несчастьях, случившихся с храмозданием во время построения.
Грунт плоскогорной покатости, на которой расположен храм, показался строителю неравномерно твердым, почему понадобилось вбить в землю сваи. Но эти-то сваи, вбитые не под всю площадь храма, и были главной причиной неравномерной осадки храма, повлекшей за собой порчи в стенах его. Устройством подпружных и оборотных арок между пилонами внутри храма и заменой лопнувших связей новыми, лучшими, и другими техническими приспособлениями хотя и была своевременно предотвращена дальнейшая опасность от неправильной осадки храма; тем не менее, эта неудача нашей постройки стала притчей во языцех. Не замедлили явиться глумления в печати.
Особенно ликовали по поводу временных неудач построения храма местные сектанты, для которых великолепный храм православных являлся вторым «бельмом на глазе». Главным мотивом к презрительным отзывам о новостроящемся храме служило то обстоятельство, что храм строился исключительно на общественную сумму, составляющуюся, между прочим, из дивидендов от виноторговли в общественных заведениях. Многие и из православных претыкались на том мудровании, что деньги, получаемые от виноторговли, суть нечистые деньги, забывая при этом, что по слову Свят. Тихона, «вино, как и всякая вещь созданная, есть добро; ибо на пользу нашу от Создателя нашего устроено нам. Вино бо в меру приемлемо, полезно животу человечу, радование сердца, веселие души, ниемо во время прилично (Спрах XXXI, 31). Сего ради и к Тимофею святому написал ап[остол] Павел: к тому не пей воды, но мало вина приемли стомаха ради и частых недугов твоих (Тим. V, 23). Следов[ательно] грешат те, которые гнушаются вином и не употребляют его, не ради воздержания, но ради того, что якобы грешно его употреблять (Тих. т. V, стр. 121, 1836 г.)». Отсюда следует, что если не грешно употреблять вино, то не грешно и торговать им. «Иное бо есть пить вино, иное упиваться вином». Но вино невиновно, если им злоупотребляют невоздержные люди; как невиновны аптечные медикаменты - если ими отравляются люди отчаянные. «Тако не токмо вино, но и хлеб, воду, огонь и прочее создание Божие зло употребляет человек (ibid)». В своем узком риторизме, неправославные моралисты забывают оглянуться на те источники, откуда текут их собственные капиталы, жертвуемые на богатые оклады домашних иконостасов. Если уж определять «чистоту» и «нечистоту» денег по источнику их приобретения, - то «нечистых» источников найдется много помимо виноторговли. Многие ли из торгующих, положа руку на сердце, могут сказать, что они не из тех, которые: 1) продают гнилую вещь за здоровую и худую за добрую; 2) которые продают одну вещь за другую, как-то куницу за соболя, хрусталь за алмаз и проч[ее]; 3) которые всякую вещь дешевую продают за дорогую; 4) которые мешают воду в вино или песок и иное что тяжелое в соль, дабы более весила; 5) или не из тех, которые за товар свой большие цены требуют, нежели они стоят? Все вышереченные продавцы, и тем подобные, грешат противу заповеди Божия: не укради (Тим. т. I, стр. 173). Отсюда видно, что грешные и бесчестные деньги приобретаются не в одной виноторговле. Последняя бесчестна в том только случае, если «мешают в вино воду», чего в Миасских общественных заведениях не бывает. Виноторговля - это неизбежное в мире зло - в Миасском заводе поставлена на таких честных правилах, что в ней нет места обману. Следов[ательно], дивиденды, получаемые от общественных заведений виноторговли, суть честные дивиденды, как продукт честной торговли.
Случись же непоправимое несчастие с нашим храмозданием - изуверившиеся раскольники приписали бы это несчастие Божию попущению и тем произвели бы еще большую сенсацию в среде православных. Вообще, раскольничий элемент играл немаловажную роль в замедлении работ по храму. На волостных сходах голоса раскольничьих агентов, разумеется, всегда были на стороне «левой». Не своевременная выдача денег из общественного сундука часто заставляла строителей прибегать к частным займам. За всякое, даже маловажное отступление от контракта, клонящееся к улучшению дела, нужно было проводить биль перед волостным сходом, ревниво охраняющем свои склады… Но все миновалось благополучно. Бог судил увенчаться святому деду благим концом.
По обширности и красоте новосозданный храм Миасского завода займет одно из первых мест в епархии. Высота храма 21 саж[ень], длина 17, а ширина 12. Хоры в храме устроены так, что могут вместить 200-300 человек. При входе в храм, прежде всего, замечается его крестообразное устройство: по сторонам высокого и светлого купола четыре грандиозные арки; из них восточная почти вся приходится над главным алтарем. Внутренность купола расписана изображениями: в зените - Господа Саваофа, а кругом купола, между окнами, 12 апостолов. Ниже купола, на четырех парусах, выше пилонов, изображены евангелисты в громадной фигуре. Со всех пунктов храма виден во всех частях великолепный готический иконостас всех трех алтарей, блистающий золотом, приятно гармонирующим с фоном иконостасов, обложенных лакированной ясенью. Но еще более привлекают взоры прекрасные священные изображения на местных образах, писанных во весь рост, по золотому фону в греческом стиле. Стоимость храма с утварью - восемьдесят тысяч руб[лей]. Все работы выполнены инженером-технологом П. С. Голышевым по его собственному плану и чертежам. На царственную жертву (400 руб.) приобретено Евангелие, с подобающей надписью на доске.
19 ноября 1881 года впишется крупными чертами в летописи веси Миасской. В этот день совершилось достопамятное торжество освящения нового храма во имя Св[ятого] Благов[ерного] Князя Александра Невского - торжество, невиданное населением приходским в течении более полустолетия. Поэтому стечение народа на освящение храма было громадно. При освящении присутствовали многие из старообрядцев и из таких лиц, которые будучи ни теплы, ни холодны в делах религии, посещают храм только разве в епископское служение, при проезде архипастыря по епархии. Священнодействие тринадцати пресвитеров, во главе с заслуженным протоиереем (г. Троицка), трогательный обряд омовения и облачения престола, не могли, конечно, остаться без влияющего на душу впечатления многотысячного собрания молящихся. В проповеди говорилось о значении храма, применительно к учению молокан, отвергающих видимые храмы. На молебне, после многолетствования Государя Императора Александра Александровича, возглашена вечная память Царю-Мученику.
Из церкви многие приглашены были на обед в дом о[тца]-настоятеля. Во время обеда говорились речи, выражавшие дань благодарности главному виновнику события о[тцу]-настоятелю А. И. Малышеву и его сотрудникам. Пением различных гимнов и многолетия вершилось знаменательное событие дня.
1861 года мастеровые Миасского завода, уволенные от обязательных горнозаводских отношений, бывших, в некоторых случаях, малым чем легче ига крепостного, пожелали, в ознаменование монаршей милости, увековечить память дарования свободы построением храма во имя патронального Святого Царя-Освободителя. Но к началу дела было приступлено не ранее семидесятых годов. В Бозе почивший Государь Император, по всеподданнейшему докладу г[осподина] Министра Государственных Имуществ, в 12 день апреля 1876 года, повелеть соизволил: отвести безвозмездно, в Миасской горнозаводской даче, на площади завода, 1080 квадр[атных] саж[еней] земли под постройку сооружаемого жителями храма, причем в виду ограниченности средств жителей, Его Императорское Величество Всемилостивейше разрешить соизволил: отпустить на украшение того храма из экстраординарного кредита, назначенного по горной смете, 400 р[ублей] сер[ебром].
Помимо, впрочем, монументального значения, цель построения нового храма в Миасском заводе вызывалась настоятельной необходимостью иметь второй храм в заводе, заключающем в себе более 10.000 жителей. Нужно удивляться, каким образом Миасский приход мог существовать доселе при одном храме? Единственный Петропавловский храм наш, не особенно поместительный, в великие праздники представлял зрелище, напоминающее штурм крепости; места в храме брались с боя, и теснота бывала невообразимая: что называется, негде было яблоку пасть. Можно теперь судить о степени напряжения, с каким миассцы ожидали окончания нового храма и можно также судить о той грусти, какую мы переживали при несчастьях, случившихся с храмозданием во время построения.
Грунт плоскогорной покатости, на которой расположен храм, показался строителю неравномерно твердым, почему понадобилось вбить в землю сваи. Но эти-то сваи, вбитые не под всю площадь храма, и были главной причиной неравномерной осадки храма, повлекшей за собой порчи в стенах его. Устройством подпружных и оборотных арок между пилонами внутри храма и заменой лопнувших связей новыми, лучшими, и другими техническими приспособлениями хотя и была своевременно предотвращена дальнейшая опасность от неправильной осадки храма; тем не менее, эта неудача нашей постройки стала притчей во языцех. Не замедлили явиться глумления в печати.
Особенно ликовали по поводу временных неудач построения храма местные сектанты, для которых великолепный храм православных являлся вторым «бельмом на глазе». Главным мотивом к презрительным отзывам о новостроящемся храме служило то обстоятельство, что храм строился исключительно на общественную сумму, составляющуюся, между прочим, из дивидендов от виноторговли в общественных заведениях. Многие и из православных претыкались на том мудровании, что деньги, получаемые от виноторговли, суть нечистые деньги, забывая при этом, что по слову Свят. Тихона, «вино, как и всякая вещь созданная, есть добро; ибо на пользу нашу от Создателя нашего устроено нам. Вино бо в меру приемлемо, полезно животу человечу, радование сердца, веселие души, ниемо во время прилично (Спрах XXXI, 31). Сего ради и к Тимофею святому написал ап[остол] Павел: к тому не пей воды, но мало вина приемли стомаха ради и частых недугов твоих (Тим. V, 23). Следов[ательно] грешат те, которые гнушаются вином и не употребляют его, не ради воздержания, но ради того, что якобы грешно его употреблять (Тих. т. V, стр. 121, 1836 г.)». Отсюда следует, что если не грешно употреблять вино, то не грешно и торговать им. «Иное бо есть пить вино, иное упиваться вином». Но вино невиновно, если им злоупотребляют невоздержные люди; как невиновны аптечные медикаменты - если ими отравляются люди отчаянные. «Тако не токмо вино, но и хлеб, воду, огонь и прочее создание Божие зло употребляет человек (ibid)». В своем узком риторизме, неправославные моралисты забывают оглянуться на те источники, откуда текут их собственные капиталы, жертвуемые на богатые оклады домашних иконостасов. Если уж определять «чистоту» и «нечистоту» денег по источнику их приобретения, - то «нечистых» источников найдется много помимо виноторговли. Многие ли из торгующих, положа руку на сердце, могут сказать, что они не из тех, которые: 1) продают гнилую вещь за здоровую и худую за добрую; 2) которые продают одну вещь за другую, как-то куницу за соболя, хрусталь за алмаз и проч[ее]; 3) которые всякую вещь дешевую продают за дорогую; 4) которые мешают воду в вино или песок и иное что тяжелое в соль, дабы более весила; 5) или не из тех, которые за товар свой большие цены требуют, нежели они стоят? Все вышереченные продавцы, и тем подобные, грешат противу заповеди Божия: не укради (Тим. т. I, стр. 173). Отсюда видно, что грешные и бесчестные деньги приобретаются не в одной виноторговле. Последняя бесчестна в том только случае, если «мешают в вино воду», чего в Миасских общественных заведениях не бывает. Виноторговля - это неизбежное в мире зло - в Миасском заводе поставлена на таких честных правилах, что в ней нет места обману. Следов[ательно], дивиденды, получаемые от общественных заведений виноторговли, суть честные дивиденды, как продукт честной торговли.
Случись же непоправимое несчастие с нашим храмозданием - изуверившиеся раскольники приписали бы это несчастие Божию попущению и тем произвели бы еще большую сенсацию в среде православных. Вообще, раскольничий элемент играл немаловажную роль в замедлении работ по храму. На волостных сходах голоса раскольничьих агентов, разумеется, всегда были на стороне «левой». Не своевременная выдача денег из общественного сундука часто заставляла строителей прибегать к частным займам. За всякое, даже маловажное отступление от контракта, клонящееся к улучшению дела, нужно было проводить биль перед волостным сходом, ревниво охраняющем свои склады… Но все миновалось благополучно. Бог судил увенчаться святому деду благим концом.
По обширности и красоте новосозданный храм Миасского завода займет одно из первых мест в епархии. Высота храма 21 саж[ень], длина 17, а ширина 12. Хоры в храме устроены так, что могут вместить 200-300 человек. При входе в храм, прежде всего, замечается его крестообразное устройство: по сторонам высокого и светлого купола четыре грандиозные арки; из них восточная почти вся приходится над главным алтарем. Внутренность купола расписана изображениями: в зените - Господа Саваофа, а кругом купола, между окнами, 12 апостолов. Ниже купола, на четырех парусах, выше пилонов, изображены евангелисты в громадной фигуре. Со всех пунктов храма виден во всех частях великолепный готический иконостас всех трех алтарей, блистающий золотом, приятно гармонирующим с фоном иконостасов, обложенных лакированной ясенью. Но еще более привлекают взоры прекрасные священные изображения на местных образах, писанных во весь рост, по золотому фону в греческом стиле. Стоимость храма с утварью - восемьдесят тысяч руб[лей]. Все работы выполнены инженером-технологом П. С. Голышевым по его собственному плану и чертежам. На царственную жертву (400 руб.) приобретено Евангелие, с подобающей надписью на доске.
19 ноября 1881 года впишется крупными чертами в летописи веси Миасской. В этот день совершилось достопамятное торжество освящения нового храма во имя Св[ятого] Благов[ерного] Князя Александра Невского - торжество, невиданное населением приходским в течении более полустолетия. Поэтому стечение народа на освящение храма было громадно. При освящении присутствовали многие из старообрядцев и из таких лиц, которые будучи ни теплы, ни холодны в делах религии, посещают храм только разве в епископское служение, при проезде архипастыря по епархии. Священнодействие тринадцати пресвитеров, во главе с заслуженным протоиереем (г. Троицка), трогательный обряд омовения и облачения престола, не могли, конечно, остаться без влияющего на душу впечатления многотысячного собрания молящихся. В проповеди говорилось о значении храма, применительно к учению молокан, отвергающих видимые храмы. На молебне, после многолетствования Государя Императора Александра Александровича, возглашена вечная память Царю-Мученику.
Из церкви многие приглашены были на обед в дом о[тца]-настоятеля. Во время обеда говорились речи, выражавшие дань благодарности главному виновнику события о[тцу]-настоятелю А. И. Малышеву и его сотрудникам. Пением различных гимнов и многолетия вершилось знаменательное событие дня.