Манифестация
Писалось для роскон-грелки на тему "Игры, которые играют в игры".
- Какого хера, милый брат? - сказала мне сестра. -
Сегодня свинг и гей-парад, и важная игра.
Сегодня «Грелка», дорогой, а ты ни бе, ни ме!
Лежишь, кароч, как пьяный гой по шею в бугульме.
Надень лосины, сладкий друг, и блейзер и рей-бан,
Возьми айфон, айпэд, макбук, «Шарли ебдо», Коран,
Возьми свой вейп, прозрачный зонт, селф-палку не забудь, -
И вот порог, вот горизонт, пиздуй в неблизкий путь.
Сквозь русский бунт, сквозь русский лес, сквозь весь неадекват
Беги, катись, как мелкий бес и не смотри назад.
Спеши, о брат, плыви как сиг теченью вопреки,
Забудь про пидоров и свинг, шагай на брег реки,
Там сядь, мозгами пораскинь, издай победный стон,
Гребёнку мыслей ощетинь энд гейм ма браза он!
- Люблю такой зигзаг в судьбе, - промолвил я в ответ. -
Я право обрету в борьбе, пролью на тени свет,
Изнанку вскрою бытия, раздвину ставни тем...
Короче, планов дохуя, но много и проблем!
Положим, может ли игра играть в себя? Зане
Ведь кто-то брякнет: «ни хера», а я скажу: «вполне».
Игра - она же как дитя, что изучает мир,
Что лезет пальчиком, кряхтя, в секретную из дыр,
Что ковыряет до крови и смело тащит в рот,
И - Господи, благослови! - спешит за поворот.
Удержишь ли игру в узде? Вернёшь ли в стойло дней?
На жопе сидючи в гнезде, угонишься за ней?
Поставил я тебя в тупик? Таков мой скорбный дар, -
Стреляю словно дробовик.
- Ебать, какой угар! -
Воскликнула сестра моя, закрыв лицо рукой. -
Ты, сука, хуже лишая! Пиздец, какой тугой.
Кончай бренчать, мой Виктуар, начни играть, дружок!
Я начал. И святой нуар глаза мои обжёг.
Узрел я дождь, узрел я смог, брусчатку и кирпич,
Услышал тихий шелест ног, гудка надрывный клич.
Узрел на площади толпу: плащи, тренчкот, пальто, -
Все грезят объебать судьбу в Последнее Лото.
На возвышенье, будто крест, раскинув крылья рук,
Читает звонко «Манифест» проныра-политрук.
А в «Манифесте» речь о том, что при игре в Лото
Нет правил, есть один рэндом и сучье шапито.
Любой игрок в ней может быть хоть клоун, хоть гимнаст.
Любая роль - ебаный стыд, по жести, без прикрас,
Как каминг-аут на пиру, как пьяный вдрызг жених, -
Не люди гамают в игру, игра играет в них.
Здесь злых уродов большинство, здесь предадут любя,
Здесь Бог ваще ни за кого, и каждый за себя.
Здесь мор и глад, чума и рак, апофеоз хуйни,
Но если ты в игре, чувак, то ты кладёшь на них.
Ты видишь только барабан да числа на шарах,
Пускай ты долбаный баран, тебе неведом страх.
Как, впроч, неведомо и то, что беден иль богат,
Но уд Последнего Лото тебя пердолит в зад.
Одет ты в плащ или пальто, да хоть бы в редингот,
Но уд Последнего Лото тебя не обойдёт.
Ты можешь кон ушестерять и быть настороже,
Но… я не стану повторять. Всё сказано уже.
- Какая, сука, гребота! - одобрила сестра.
- Жирна, навариста, густа, и гейма дохера.
Пусть ты и сраный пустобрёх и безыдеен в край,
Но, сука, разом кроешь трёх как дикий самурай.
Метафора, конечно, стыд... но я же не поэт!
Короче, я молчу как жид, а ты пили сюжет.
- Итак, толпа. Итак, игра, - продолжил я вещать, -
Скопцы, лакеи, юнкера, мещане, чернь и знать.
Все ждут, когда же политрук, вертлявый как цыган,
Читать закончив греботу, раскрутит барабан,
И цепкой лапкой щипача достанет первый лот.
Невнятно что-то бормоча, к глазёнкам поднесёт,
Изучит сквозь очки, потом разинет рот-дупло
И, погрозив толпе перстом, провозгласит число.
Немая сцена, ступор, шок, несчастье, торжество,
Там кто-то рухнул как мешок, тут - мат и хвастовство.
О, эти люди-скобари! Шакалы и глисты...
- Брат, на себя-то посмотри! Не чище ведь и ты:
То свинг, то дроч на аниме, то «дарк электро», ёп,
То зад в дерьме, то рот в хурме, а то фейсбук взахлёб.
Кого ты лечишь, сучий пед?! А впрочем, извини.
Ты ж просто долбаный поэт, станочник болтовни.
«Вот лот второй!» - вопит цыган, кривляясь и плюясь,
Теперь вся площадь - балаган. Как зерги в гон роясь,
Хохочут, хрюкают, визжат, кого-то бьют дубьём,
Кого-то тут же пежат в зад, как минимум втроём.
Треск рвущихся чубов, бород. Нагнали солдатни...
«Внимание! Есть третий лот!» Иисус, оборони.
Игра летит на всех парах к финальному свистку,
Всё стало тлен, всё стало прах, все снова начеку.
Лишь мы глядим со стороны, бесстрастны и мудры,
Щеглы, бумагопачкуны, фанатики игры.
Она кипит у нас в крови, в аврал срывает дно,
Я говорил «бесстрастны»? Врал! Но это не грешно.
Я тоже одержим игрой, я с вами в той толпе,
Бешусь, свищу, срываюсь в вой, гадаю на пупе,
Ищу заветные слова, как драгоценный клад,
Готов ебашить вещества, пойти на гей-парад.
Готов вернуться в эсэсэр, на БАМ, на целину,
В медцентре увеличить хер и трахнуть сотону!
«Игру Престолов» не смотреть, про блоги позабыть,
Стать первым или умереть. Быть, сука, иль не быть.
- Какого, милый брат, рожна? - сипит сестра сквозь смех. -
Какая, к чёрту, целина? Какой, послушай, грех?
Пиздец у нас пошла жара! А между тем, заметь,
По правилам должна игра сама себя иметь.
Не карликов в больших плащах, что у лото сосут,
И коих на серьёзных щщах разводит трикстер-шут,
Не графоманов от НФ, от фентези и проч.
Пойдём, кароч, в антикафе. Ну, скипай этот дроч.
Ты был хорош, теперь забей. Уймись, в конце концов.
Пять тысяч знаков есть? Окей, энд гейм ма браза оф!
- Какого хера, милый брат? - сказала мне сестра. -
Сегодня свинг и гей-парад, и важная игра.
Сегодня «Грелка», дорогой, а ты ни бе, ни ме!
Лежишь, кароч, как пьяный гой по шею в бугульме.
Надень лосины, сладкий друг, и блейзер и рей-бан,
Возьми айфон, айпэд, макбук, «Шарли ебдо», Коран,
Возьми свой вейп, прозрачный зонт, селф-палку не забудь, -
И вот порог, вот горизонт, пиздуй в неблизкий путь.
Сквозь русский бунт, сквозь русский лес, сквозь весь неадекват
Беги, катись, как мелкий бес и не смотри назад.
Спеши, о брат, плыви как сиг теченью вопреки,
Забудь про пидоров и свинг, шагай на брег реки,
Там сядь, мозгами пораскинь, издай победный стон,
Гребёнку мыслей ощетинь энд гейм ма браза он!
- Люблю такой зигзаг в судьбе, - промолвил я в ответ. -
Я право обрету в борьбе, пролью на тени свет,
Изнанку вскрою бытия, раздвину ставни тем...
Короче, планов дохуя, но много и проблем!
Положим, может ли игра играть в себя? Зане
Ведь кто-то брякнет: «ни хера», а я скажу: «вполне».
Игра - она же как дитя, что изучает мир,
Что лезет пальчиком, кряхтя, в секретную из дыр,
Что ковыряет до крови и смело тащит в рот,
И - Господи, благослови! - спешит за поворот.
Удержишь ли игру в узде? Вернёшь ли в стойло дней?
На жопе сидючи в гнезде, угонишься за ней?
Поставил я тебя в тупик? Таков мой скорбный дар, -
Стреляю словно дробовик.
- Ебать, какой угар! -
Воскликнула сестра моя, закрыв лицо рукой. -
Ты, сука, хуже лишая! Пиздец, какой тугой.
Кончай бренчать, мой Виктуар, начни играть, дружок!
Я начал. И святой нуар глаза мои обжёг.
Узрел я дождь, узрел я смог, брусчатку и кирпич,
Услышал тихий шелест ног, гудка надрывный клич.
Узрел на площади толпу: плащи, тренчкот, пальто, -
Все грезят объебать судьбу в Последнее Лото.
На возвышенье, будто крест, раскинув крылья рук,
Читает звонко «Манифест» проныра-политрук.
А в «Манифесте» речь о том, что при игре в Лото
Нет правил, есть один рэндом и сучье шапито.
Любой игрок в ней может быть хоть клоун, хоть гимнаст.
Любая роль - ебаный стыд, по жести, без прикрас,
Как каминг-аут на пиру, как пьяный вдрызг жених, -
Не люди гамают в игру, игра играет в них.
Здесь злых уродов большинство, здесь предадут любя,
Здесь Бог ваще ни за кого, и каждый за себя.
Здесь мор и глад, чума и рак, апофеоз хуйни,
Но если ты в игре, чувак, то ты кладёшь на них.
Ты видишь только барабан да числа на шарах,
Пускай ты долбаный баран, тебе неведом страх.
Как, впроч, неведомо и то, что беден иль богат,
Но уд Последнего Лото тебя пердолит в зад.
Одет ты в плащ или пальто, да хоть бы в редингот,
Но уд Последнего Лото тебя не обойдёт.
Ты можешь кон ушестерять и быть настороже,
Но… я не стану повторять. Всё сказано уже.
- Какая, сука, гребота! - одобрила сестра.
- Жирна, навариста, густа, и гейма дохера.
Пусть ты и сраный пустобрёх и безыдеен в край,
Но, сука, разом кроешь трёх как дикий самурай.
Метафора, конечно, стыд... но я же не поэт!
Короче, я молчу как жид, а ты пили сюжет.
- Итак, толпа. Итак, игра, - продолжил я вещать, -
Скопцы, лакеи, юнкера, мещане, чернь и знать.
Все ждут, когда же политрук, вертлявый как цыган,
Читать закончив греботу, раскрутит барабан,
И цепкой лапкой щипача достанет первый лот.
Невнятно что-то бормоча, к глазёнкам поднесёт,
Изучит сквозь очки, потом разинет рот-дупло
И, погрозив толпе перстом, провозгласит число.
Немая сцена, ступор, шок, несчастье, торжество,
Там кто-то рухнул как мешок, тут - мат и хвастовство.
О, эти люди-скобари! Шакалы и глисты...
- Брат, на себя-то посмотри! Не чище ведь и ты:
То свинг, то дроч на аниме, то «дарк электро», ёп,
То зад в дерьме, то рот в хурме, а то фейсбук взахлёб.
Кого ты лечишь, сучий пед?! А впрочем, извини.
Ты ж просто долбаный поэт, станочник болтовни.
«Вот лот второй!» - вопит цыган, кривляясь и плюясь,
Теперь вся площадь - балаган. Как зерги в гон роясь,
Хохочут, хрюкают, визжат, кого-то бьют дубьём,
Кого-то тут же пежат в зад, как минимум втроём.
Треск рвущихся чубов, бород. Нагнали солдатни...
«Внимание! Есть третий лот!» Иисус, оборони.
Игра летит на всех парах к финальному свистку,
Всё стало тлен, всё стало прах, все снова начеку.
Лишь мы глядим со стороны, бесстрастны и мудры,
Щеглы, бумагопачкуны, фанатики игры.
Она кипит у нас в крови, в аврал срывает дно,
Я говорил «бесстрастны»? Врал! Но это не грешно.
Я тоже одержим игрой, я с вами в той толпе,
Бешусь, свищу, срываюсь в вой, гадаю на пупе,
Ищу заветные слова, как драгоценный клад,
Готов ебашить вещества, пойти на гей-парад.
Готов вернуться в эсэсэр, на БАМ, на целину,
В медцентре увеличить хер и трахнуть сотону!
«Игру Престолов» не смотреть, про блоги позабыть,
Стать первым или умереть. Быть, сука, иль не быть.
- Какого, милый брат, рожна? - сипит сестра сквозь смех. -
Какая, к чёрту, целина? Какой, послушай, грех?
Пиздец у нас пошла жара! А между тем, заметь,
По правилам должна игра сама себя иметь.
Не карликов в больших плащах, что у лото сосут,
И коих на серьёзных щщах разводит трикстер-шут,
Не графоманов от НФ, от фентези и проч.
Пойдём, кароч, в антикафе. Ну, скипай этот дроч.
Ты был хорош, теперь забей. Уймись, в конце концов.
Пять тысяч знаков есть? Окей, энд гейм ма браза оф!