.
Причина ссоры очередного "ивана ивановича" с "иваном никифоровичем", как правило, высосана из пальца. Преувеличение причин и поводов - порок моего поколения, и хронический недуг послевоенных "бумеров". Обиды были частью психологической "недвижимости" советского человека - он на меня не так посмотрел, не то сморозил, думал, я не пойму, кого он имеет в виду...
Проблема в том, что нас остается всё меньше и меньше, и даже те, кто остаются, любопытны исключительно "ближайшим и дражайшим" в роли перспективных бабушек и дедушек.
А через пять, десять лет также будут говорить и про Тихона Ильича: - Покойный Тихон Ильич...
Писано сто с лишним лет назад, а как будто про нас с вами.
Беда в том, что за надуманными конфликтами остается, подчас абсолютное, единство вкусов, "родство страстей", те же книги, фильмы, актрисы, актеры, певицы и певцы.
Этот текст сложился в моей голове на прогулке. Ночью меня, судя по всему, просквозило, а я из тех людей, которые берут повышенные обязательства, когда им особенно плохо. Цитировать Фридриха мы не будем, засмеют.
А засмеют, потому что это один из главных трюизмов у Фридриха, только он не был трюизмом, когда Фридрих его сморозил.
Так и ход моих мыслей банализируется (усредняется) с каждым абзацем, если не раньше. Современному читателю эллиптичный Тютчев представляется черновиком для татуировок, чем-то типа Асадова, а когда-то тот же Тютчев считался мастером ёмкой философской строки. "Как демоны глухонемые" - кто станет над этим кейфовать после "Бриллиантовой руки"?
Когда-то людям попросту было не на что переключиться, вот они и обсасывали годами, как у Гоголя, негатив.
Когда на заре перестройки были изданы дневники Франца Кафки, "Подвиги Великого Александра" знали только читающие геи и дюжина филологов. Сейчас на это неприлично ссылаться.
А теперь о главном. Первым номером моей сегодняшней передачи будет Desidero Te раннего Адриано. Записывая программу, я стараюсь выкраивать как можно больше времени для музыки в чистом виде, поэтому осветить все нюансы удается далеко не всегда.
Каковы же нюансы в этой, совсем короткой песенке, помимо соло саксофониста, где Эрл Бостик мутирует в Джона Колтрейна за какие-то двенадцать тактов?
There's a Place, битломаны со стажем не дадут мне соврать, самая душераздирающая вещь на пластинке Please Please Me. Это ощущение набережной под дождем, косынки, хранящей запах духов, заимствованных у старшей сестры...
Стоп, товарищ! Ты перечисляешь фетиши своего поколения. Духов нынче навалом, несмотря на санкции. А так, да, правдоподобно -
Можно не продолжать, умозрительность и субъективность шагают рядом, как спорт и труд.
Так вот - Desidero Te, это такой мажорный There's a Place, примерно в той же степени, в какой I Saw Her Standing There пародия на The Coasters и "Пиратов" Джонни Кидда, как и вся, в принципе, моя жизнь.
Слушая песни с отвергнутой лейблом Decca сессии, я был изумлен европейским, сугубо "континентальным" звучанием группы, которая откроет всему миру обаяние стопроцентного американизма - Motown, girl groups, Смоки Робинсон и т.д.
Не удивительно, ведь квартет Марино Марини собирал в Лондоне полные залы уже на заре битломании. И, в принципе, музыка в его стиле оставалась куда более подходящей для здешних вечеринок, чем модернизм когда-то новейших групп.
Равно, как и первые три диска Челентано, записанные с оркестром Джулио Либано, чей саунд (с имплицитными вкраплениями хард-бопа и даже free) так убедительно копировали наши оркестры п/у Терлецкого и Кондакова, хотя последний больше тяготел к Марини и Хейли.
А так - да, нас остается всё меньше. И кто-то испытывает те же чувства, тоскуя по "Модерну" и "Джой"...