ВЕСНА!
Половодье отступало. Снаружи становилось суще, строже, спокойнее. Зябь теперь надо пахать, - лениво думал князь, - брюкву пора обустроить. Потом сыпь пойдет эта зудящая, от пыльцы - напасть на княгинюшку. Потянувшись, он поставил ендову, обстоятельно отер усы, встал, выглянул в оконце. Набережная медленно обнажалась. На бетонных плитах проступали прошлогодние буквы граффити: МЕНЕ ТЕКЕЛ ФАРЕС. Черти нерусския, - констатировал князь. - Калыганы, одно слово. А утки, бороздившие реку, всполошились и закричали в истерике. Граффити посыпалось искрами, и из-под них криво проступило ЛИБЕРТЕ ЭГАЛИТЕ ФРАТЕРНИТЕ. Охти, - выдохнула от двери княгиня, вся такая в кокошнике. На том берегу последовала серия взрывов, и запылала новая надпись: МИР! ТРУД! МАЙ! После некоторой паузы, в которой по-прежнему екотали утки, она продлилась пляшущими буквами ИЮНЬ ИЮЛЬ АВГУСТ? Князь разгневанно плюнул и обернулся к княгине. Через мгновение под потолком порхали желтые бабочки.
