Личное и литературное
Френд пишет о проблеме отделения текстов гениев прошлого от их негениальных взглядов и еще менее гениальной личной жизни. Отделять их пока надо, потому что некоторые кушать не могут, когда слышат подробности. Я думаю, это временное явление. Мы пять минут как зажили в стеклянном доме и все нам в новинку. Внезапно оказалось, что все не так, как нам писали в идеологически выдержанных учебниках. Авторы пишут, потому что они пишут, а не потому, что это правильно.
Вероятно в конце концов мы будем находиться в той же ситуации, что и друзья и родственники Льва Толстого. Стеклянный дом вокруг них был построен давно. И они прекрасно знали, кто там кто, как мы сейчас знаем, кто есть кто во второй части романа Быкова «Июнь», но скандал устраивали только тогда, когда дело касалось их лично. Муж Татьяны Берс был очень расстроен и образом Наташи, и портретным сходством иллюстраций, и подробностями неудавшегося романа с Анатолем. Граф там мало что придумал. Но другие родственники, понимая масштаб романа, заломали руки сердитому мужу.
Вот и у нас примерно так будет. Знаем про кого, знаем про что, читаем все равно, а скандалим только в исключительных случаях.
Вероятно в конце концов мы будем находиться в той же ситуации, что и друзья и родственники Льва Толстого. Стеклянный дом вокруг них был построен давно. И они прекрасно знали, кто там кто, как мы сейчас знаем, кто есть кто во второй части романа Быкова «Июнь», но скандал устраивали только тогда, когда дело касалось их лично. Муж Татьяны Берс был очень расстроен и образом Наташи, и портретным сходством иллюстраций, и подробностями неудавшегося романа с Анатолем. Граф там мало что придумал. Но другие родственники, понимая масштаб романа, заломали руки сердитому мужу.
Вот и у нас примерно так будет. Знаем про кого, знаем про что, читаем все равно, а скандалим только в исключительных случаях.