Кто на самом деле участвует в разговоре
Чтобы увеличить шансы на успех коммуникации, нужно очень хорошо понимать, кто на самом деле в ней участвует. Это далеко не так просто и не так очевидно, как кажется. Очень многие диалоги диалогами не являются. В них куда больше участников, чем принято думать. Если удалось верно определить участников, это сильно поднимает шансы на успех.
О чем я, собственно. Возьмем типовой для Москвы пример: визит в частную клинику. Вы входите в кабинет, там сидит врач. Для простоты будем считать, что медсестры нет, вас двое. Двое? Нет. Вас как минимум трое. Третьим участником беседы является камера, которая пишет все, что происходит в кабинете. Врач о ней знает. И в зависимости от того, как настроена камера, что у нее там в голове, будет развиваться ваш разговор. Он будет короче/дольше/подробней, врач предложит/не предложит вам сдать анализы, проведет осмотр так или иначе, и т.д. И когда вы учитываете этого третьего участника, вам сразу многое становится понятно: и почему врач не стал утешать вас сорок минут, и почему он замахал руками, когда вы вытащили из сумки шоколадку, которую вы из лучших побуждений принесли.
Камеры, мобильные телефоны, тексты, животные, посторонние люди и все, что угодно другое, могут стать участниками взаимодействия. И их участие постоянно меняет баланс сил. Если вам сейчас показалось, что здесь торчат уши акторно-сетевой теории, то вам не показалось. Она в базе.
Я начала использовать этот подход, когда поняла, что это намного проще, чем учить людей вычислять мотивы другой стороны. И те, кто ко мне ходит на консультации, уже знают, что при анализе ситуации мы почти всегда получаем разлапистую схему, по которой можно отслеживать влияние тех или иных интересов и планировать свои шаги соответственно.
Разумеется, у этого подхода есть ограничения. Он совершенно не предполагает выяснения, кто тут главный, кто посмел и кто право имеет. Он позволяет проанализировать текущий расклад. Некоторые выводы очень болезненны. Человек всегда на стороне человека только в теории, а в реальности любимый кот или смартфон может значить куда больше. И дальше уже каждый решает сам - увидеть вещи такими, как они есть, или ждать, что все наладится.
О чем я, собственно. Возьмем типовой для Москвы пример: визит в частную клинику. Вы входите в кабинет, там сидит врач. Для простоты будем считать, что медсестры нет, вас двое. Двое? Нет. Вас как минимум трое. Третьим участником беседы является камера, которая пишет все, что происходит в кабинете. Врач о ней знает. И в зависимости от того, как настроена камера, что у нее там в голове, будет развиваться ваш разговор. Он будет короче/дольше/подробней, врач предложит/не предложит вам сдать анализы, проведет осмотр так или иначе, и т.д. И когда вы учитываете этого третьего участника, вам сразу многое становится понятно: и почему врач не стал утешать вас сорок минут, и почему он замахал руками, когда вы вытащили из сумки шоколадку, которую вы из лучших побуждений принесли.
Камеры, мобильные телефоны, тексты, животные, посторонние люди и все, что угодно другое, могут стать участниками взаимодействия. И их участие постоянно меняет баланс сил. Если вам сейчас показалось, что здесь торчат уши акторно-сетевой теории, то вам не показалось. Она в базе.
Я начала использовать этот подход, когда поняла, что это намного проще, чем учить людей вычислять мотивы другой стороны. И те, кто ко мне ходит на консультации, уже знают, что при анализе ситуации мы почти всегда получаем разлапистую схему, по которой можно отслеживать влияние тех или иных интересов и планировать свои шаги соответственно.
Разумеется, у этого подхода есть ограничения. Он совершенно не предполагает выяснения, кто тут главный, кто посмел и кто право имеет. Он позволяет проанализировать текущий расклад. Некоторые выводы очень болезненны. Человек всегда на стороне человека только в теории, а в реальности любимый кот или смартфон может значить куда больше. И дальше уже каждый решает сам - увидеть вещи такими, как они есть, или ждать, что все наладится.