Интеллектуальная мода и Постнаука
Профессор ВШЭ д. пс. н. К. Н. Поливанова загоняет себя между двумя соснами, из которых не может выбраться. Сопротивляется сама себе, но загоняет.
Поливанова - известный психолог, ученица Д. Б. Эльконина. Вы, например, слышали про «критические возрасты»? - это её концепция, ставшая чуть ли не частью современной культуры. Катерина Николаевна - отечественный специалист с крепким профессиональным и человеческим «я». Но - мы увидим, как это «я» (ещё не растворяется, но) уже вступает в неразрешимое противоречие с неким странным «мы».
В ролике, на который мне дали ссылку, профессор рассуждает о социализации ребёнка и о «базовой существенной трудности», о «проблеме, которую не может пока решить ни одно государство». Что это за страшная проблема? Речь идёт о взглядах на самостоятельность ребёнка.
Сначала профессор говорит очевидные для всех родителей, бесспорные вещи.
«Что такое совершеннолетие, то есть взрослость? Это тот момент, когда мы полностью делегируем человеку ответственность за то, что он делает».
Всё понятно и естественно: в какой-то момент делегируем полностью, а до этого постепенно, по мере взросления. Это не расходится с её профессиональным взглядом:
«Я как детский психолог не понимаю, как я могу всерьёз обсуждать мнение, допустим, трёхлетнего ребёнка... даже по поводу того, с кем из родителей ему оставаться или даже: можно ли ему пить вредную газированную воду, и сколько её можно пить».
Так в чём же проблема? А проблема возникла, говорит Катерина Николаевна, от того, что
«Россия присоединилась к Конвенции о правах ребёнка. В этой Конвенции ребёнку делегируется право выбора, право принимать решения».
То есть вот проблема: надо признавать детей самостоятельными - а человеческий и профессиональный опыт против.
К слову: нельзя не сказать, что о Конвенции профессор ошибается. [Что в Конвенции говорится]В Конвенции говорится, что ребёнка надо слушать, а не слушаться! «Статья 12. ...Взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка». То есть Конвенция требует лишь внимательно выслушать взгляд ребёнка и оценить его с поправкой на зрелость, а вовсе не подчиниться ребёнку. Больше того, Конвенция дважды (ст.5 и ст.14) требует уважать права и обязанности родителей руководить ребёнком в осуществлении его прав методом, согласующимся с развивающимися способностями ребёнка, а также ставит одной из целей образования «воспитание уважения к родителям ребёнка» (ст.29). Но сама эта ошибка вызвана тем, как профессор интерпретирует современную норму - так, будто ребёнку уже должна быть сразу делегирована ответственность.
Так что ссылку на Конвенцию приходится читать просто как ссылку на принцип самостоятельности детей, который, разумеется, мягко говоря, порождает трудность. И профессор пишет, переходя от своего авторитетного «я» к некому неопределённому «мы»:
«Вся общественная ситуация на сегодняшний день во всём мире, с одной стороны на уровне рассуждений, политкорректности, тяги к уважению прав человека, и так далее - привела нас к принятию Конвенции о правах ребёнка, а с другой стороны, механизмов реализации этой конвенции, в общем, мы ещё не выработали».
В подкрепление отношения к этому как к норме, она обращается к авторитету - но не к своим учителям, а к современному популярному американскому автору - Уильяму Корсаро («Социология детства», 1-е издание - 1997, 4-е - 2015), которому показалось, что слово «социализация» плохо отражает активную роль ребёнка во взрослении.
Сегодня классики этого направления говорят о «Новой социологии детства»: ребёнок сам является активным актором. У Корсаро есть словосочетание «интерпретирующее воспроизводство» - то есть ребёнок не просто воспроизводит нормы, с которыми он столкнулся в социуме, а он их как-то по-своему интерпретирует...
Вряд ли можно назвать свежей для отечественной психологии, которая и отличалась учётом общественной природы человека, эту мысль: что каждый человек (что ребёнок, что профессор), чтобы усвоить общественную норму, не может сначала не интерпретировать её по-своему. И что затем его интерпретация нормы с той или иной степенью жёсткости корректируется её носителем, обществом. В том числе родителями, каждый из которых и без американских учёных знает, что ребёнок активно всё понимает по-своему.
Но родитель отнюдь не делает из этого вывод, что ребёнку надо всегда позволить по-своему поступать. У него нет с этим неразрешимой проблемы - точнее, есть повседневная проблема, которую он разрешает согласно педагогической ситуации. А профессор - если ещё и не делает такой вывод, то уже не может с ним не считаться как с серьёзной стороной проблемы. Значит, таково уже сейчас отношение к детям в окружающем профессора «мы».
То есть с одной стороны, в ней ещё жив здравый смысл и профессионализм. Приводя в пример случай развода, когда ребёнок хочет остаться с асоциальным отцом, она вроде бы ещё возмущается:
«...Одно дело если ему 16 лет. А если 2,5, и он хватается за папину штанину и не позволяет себя оторвать? С одной стороны, мы сегодня говорим, что ребёнок - актор, активный член социализации, с другой стороны, мы не понимаем, какого рода права ему можем предоставить».
И сразу оговаривается, словно чтобы не зачислили в оппозицию модному лозунгу:
«И я говорю об этом абсолютно безоценочно, потому что мне кажется, что у нас нет ответа на этот вопрос. Не у меня нет, а нет у нас как у современного общества».
Но с другой стороны, сказав эти разумные слова о предоставлении прав, она уже не может сама себя не одёрнуть:
«Вот, даже в том, как я сейчас фразу сформулировала: «какие права мы ему можем предоставить?» - то есть у него вроде как прав нету, а мы ему или я ему вроде как их предоставлю».
И не может сразу же не сказать, что это ужасно:
«Есть такая форма сегрегации - «эйджизм». Разделение по возрасту... я точно совершенно против эйджизма».
То есть «ты ещё маленький» - это дискриминация!
Я не удивлюсь, если вслед за сексизмом (неравенством полов) и эйджизмом (неравенством возрастов) скоро признают формой дискриминации «эдюкизм» - дискриминацию по уровню образования. То есть: какое значение имеют диплом, научная степень? - это дискриминация, все люди равны! (Забавно, но сайт, на котором это размещено, называется "Постнаука".) Впрочем... а может, уже и правда эти бумажки не имеют значения? Было бы очень жаль...
Жаль - потому что тогда и получается, что некому авторитетно восстать против «мнений света» (какого-то страшно далёкого от нас «современного общества») и сказать от имени науки в своём лице и в лице своих учителей, что лозунг, который выглядит как сторона неразрешимого противоречия, просто несостоятелен.
* * *
Аббревиатура «ВШЭ» стала уже клеймом. Люди думают, что если из ВШЭ, то прямо пятая колонна, сознательные диверсанты. Ну вот наглядный пример - нет. Есть механизмы тоньше, обыденнее, потому страшнее прямой агентуры. Это интеллектуальная мода, необходимость принимать взгляды «современного общества», в узкий круг которого иначе не попадёшь. Этим способом заражаются самые обычные чиновники и, увы, учёные...
Справка. К.Н.Поливанова - зам дир. Центра развития лидерства в образовании при Институте образования НИУ ВШЭ, профессор МГППУ и НИУ-ВШЭ, руководитель исследовательской группы «Современное детство».