ОМКФ
На открытии и закрытии кинофестиваля, дресс-код - вечернее платье, костюм. Я узнаю о такой важной для блондинки детали за несколько часов до начала открытия. Времени для того чтобы съездить домой и переодеться, аж 10 минут. Журналисты и операторы, снимающие красную дорожку, с солдатским умением переодевают робу на торжественное убранство, и спешат лицезреть приехавших звёзд. Ну, приблизительно так... Лимузины, нагеленные головы, белые зубы, загар, дорогие наряды - вроде как звёзды, но мой оператор каждый раз смотрит на меня с недоумением, и спрашивает: "Кто это? Писать?" Я киваю головой, типа, пиши, а там разберёмся.
К выходу Машкова, моё красивенькое платьице уже прилипло ко мне. Всё это время,, почти час, пришлось толкаться на "пяточке для журналистов" с операторами, под палящим солнцем. Больший восторг вызвали барышни на шпильках, прыгающие с помостка вниз, ну не продумали организаторы цевилизованный спуск для прессы. Впечатлил парень с фотиком, который всех гостей фестиваля знал по именам, и кричал им "Я здесь!", чтобы снять хороший кадр. Правда, под конец, я думала, что прибью его!
Простым дяденькой оказался Рудгер Хауэр. У него чумовые голубые глаза. В общем, этот Руди (простите за фамильярность), был единственным, кто вышел в толпу. И в этот момент как-то так получилось, что охрана отвлеклась, кто-то толкнул меня в спину, я со словами "ай, аккуратней!" вывалилась прямо Рудгеру под нос. Смотрю, не гонит никто. Смотрю, я на красно дорожке с голливудским актёром, микрофон включен, и рядом никто не лезет. Ма-ма! А шо ему говорить? Я же английский только на нескольких частных уроках учила и усё...
- Хай, Руди...
- Хай... - охренел он.
- Гив ми интервью, плиз...
- (меня ждут люди) - говорит он по-нерусски
- ноу, ай вонт ю интервью
- ок. аск ёр квестионс.
- ду ю лайк зис фестиваль?
- ес. - он говорит и не продолжает, ждёт последующих вопросов.
- вай? - полукрича, полуплача спросила я.
Он ответил, что счастлив видеть этих людей, что они очень классные и радостные.
я смотрела на него, как собачка, вроде всё понимаю, а сказать не могу. В общем, он всё понял, а я тем временем записала рядом с ним ещё и маленький стенд-апчик. Потом на с вытурили оттуда, потом я танцевала на шпильках и в вечернем платье на пустой булыжной мостовой, и тихо шептала: "Я, конечно, дура, но разве мне можно это не простить?" ))
К выходу Машкова, моё красивенькое платьице уже прилипло ко мне. Всё это время,, почти час, пришлось толкаться на "пяточке для журналистов" с операторами, под палящим солнцем. Больший восторг вызвали барышни на шпильках, прыгающие с помостка вниз, ну не продумали организаторы цевилизованный спуск для прессы. Впечатлил парень с фотиком, который всех гостей фестиваля знал по именам, и кричал им "Я здесь!", чтобы снять хороший кадр. Правда, под конец, я думала, что прибью его!
Простым дяденькой оказался Рудгер Хауэр. У него чумовые голубые глаза. В общем, этот Руди (простите за фамильярность), был единственным, кто вышел в толпу. И в этот момент как-то так получилось, что охрана отвлеклась, кто-то толкнул меня в спину, я со словами "ай, аккуратней!" вывалилась прямо Рудгеру под нос. Смотрю, не гонит никто. Смотрю, я на красно дорожке с голливудским актёром, микрофон включен, и рядом никто не лезет. Ма-ма! А шо ему говорить? Я же английский только на нескольких частных уроках учила и усё...
- Хай, Руди...
- Хай... - охренел он.
- Гив ми интервью, плиз...
- (меня ждут люди) - говорит он по-нерусски
- ноу, ай вонт ю интервью
- ок. аск ёр квестионс.
- ду ю лайк зис фестиваль?
- ес. - он говорит и не продолжает, ждёт последующих вопросов.
- вай? - полукрича, полуплача спросила я.
Он ответил, что счастлив видеть этих людей, что они очень классные и радостные.
я смотрела на него, как собачка, вроде всё понимаю, а сказать не могу. В общем, он всё понял, а я тем временем записала рядом с ним ещё и маленький стенд-апчик. Потом на с вытурили оттуда, потом я танцевала на шпильках и в вечернем платье на пустой булыжной мостовой, и тихо шептала: "Я, конечно, дура, но разве мне можно это не простить?" ))