Разговор в джунглях
Сейчас ищу всё, что можно, о партизанском движении наксалитов в Индии. Во-первых, просто потому, что ничего почти не знаем про него. Во-вторых, мне кажется, некоторые их принципы нам следует взять в пример. Например, принцип модернизации "снизу" - после будущей революции, думаю, это будет оптимально, масштабные проекты мы поначалу не потянем.
Оригинал взят у red_w1ne в Разговор в джунглях
Мы сильно устали, но чай, которым нам подали, был очень горячим. Он разбудил меня. Когда я осушил свою первую чашку, я увидел группу людей, выходящих из джунглей по другой тропе. Они сели рядом с нами. Было трудно как следует разглядеть их лица в мерцающем свете. Они спросили о дороге, была ли она трудной для меня. Потом они спросили о ситуации в Европе. Я постарался забыть о своей усталости, ноющих коленях и спине, и сказать что-то вразумительное как об углубляющемся экономическом и политическом кризисе, так и массовом движении против империалистических войн.
Социал-демократическое классовое сотрудничество, «средний путь», как его называли в тридцатые, окончательно потерпело крах в последние десятилетия двадцатого века. Государство всеобщего благосостояния было демонтировано. В Швеции, как и везде в империалистических государствах, рабочие и левые политики взяли на себя политическую ответственность; это неудивительно, так как они больше не массовые организации с независимым финансированием, их финансирует буржуазное государство, и поэтому они являются частью его структуры.
Конечно, люди продолжают бороться. Разделение общества на классы становится даже все более болезненно острым. Объективно говоря, классовая борьба обостряется. Каждый день вы можете прочитать об этой борьбе как в Соединенных Штатах и Швеции, так и во Франции или Германии. Но это по большей части слепая и спонтанная борьба без организации, сознательности и руководства. Это неудивительно. В Соединенных Штатах организации рабочего класса были разгромлены после второй мировой войны и периода маккартизма. Во всех наших странах профсоюзы и официальные левые партии были ослаблены. Это очень серьезная ситуация.
Она также оказала воздействие на антиимпериалистическую борьбу. Даже моя страна, Швеция, которая еще десятилетие назад, когда эти слова еще не вышли из моды, официально считалась неприсоединившейся, теперь служит интересам Соединенных Штатов, посылая солдат в Афганистан. Но движение солидарности существует; это широкий фронт, в котором участвуют как епископы, так и старые социал-демократические политики. Мы надеемся, что мы будем увеличивать свое влияние, пока не сможем заставить правительство изменить свою политику. Но здесь есть опасность. Эта опасность типична.
Официальные политические левые на словах выступают против этой колониальной войны. Но когда дело доходит до политических реалий, то лидеры социал-демократической партии прямо заявили послу Соединенных Штатов, что их партия, что бы не говорилось в ее официальных заявлениях в качестве оппозиции, поддерживает политику Соединенных Штатов в Афганистане и на Балканах. Или, возьмем другой пример, официально выступающая против НАТО социалистическая левая партия в Норвегии входит в правительство и затем принимает на себя политическую ответственность за отправку норвежских войск в составе контингента НАТО для поддержки империалистической войны Соединенных Штатов в Афганистане. Они называют это тактикой. Такой тип поведения был типичен для европейских «левых» начиная с конца предыдущего столетия.
Сегодня Швеция отправляет войска воевать в Афганистан в составе сил НАТО. Важной частью движения солидарности в нашей стране является борьба за возвращение этих войск домой. Я вовсе не уверен, что мы добьемся успеха.
Но нужно помнить, что мы, или точнее наши предшественники в тогдашнем движении социалистической молодежи, действительно смогли остановить войну Швеции против Норвегии в 1905 году. Ленин указывал на это как на пример. Мы сыграли свою роль в том, что Швеция не приняла участия в первой мировой войне (хотя некоторые товарищи за это отправились в тюрьму) и мы также сыграли свою роль в организации широкого фронта против присоединения Швеции к нацистскому «крестовому походу» в 1941 году. Эту борьбу я очень хорошо помню по своей молодости.
Я боюсь, что на этот раз мы, по мере того, как кризис углубляется и на горизонте маячат новые империалистические войны, будем также беспомощны, как были наши товарищи во Франции и Германии в 1914 году. Но, с другой стороны, массовая мобилизация по всему миру, в которой мы приняли участие, в поддержку Стокгольмского воззвания в 1950 г. сыграла важную роль в том, чтобы остановить Соединенные Штаты от развязывания мировой ядерной войны, также как международному антивоенному движению против войны Соединенных Штатов в Индокитае удалось сделать это в 1960-е годы. Не следует обманывать себя ложными надеждами, но также не следует отбрасывать всякую надежду и быть циником.
Товарищи, сидевшие в темноте рядом с нами, ничего не сказали по поводу того, что я рассказал о трудностях и опасностях, подстерегающих движение солидарности в Швеции и в Европе в целом. Но потом товарищ, которого представили только по инициалам ГС, стал говорить на тему очень важных теоретических вопросов индустриализации и модернизации, и это меня окончательно разбудило.
К высокому технологическому развитию ведет не только одна дорога. Вопрос состоит в том, не является ли тот тип широкомасштабной индустриализации, которая была типична для Советского Союза, и все еще характерна для западных стран, выражением не столько чисто рациональных технологических требований, сколько особенностью, характерной для капитализма. Эта форма организации производства сама по себе создает буржуазное право.
Он рассматривал этот вопрос в том же ключе, который я помню со времен Великой пролетарской культурной революции в Китае. Тогда в Чэнду, в 1976 г., еще до смерти Мао Цзэдуна, я и Гун Кессле, которая писала книгу о революционных уличных комитетах, просидели всю ночь, обсуждая малую промышленность (backyard industries) с партийным секретарем революционного комитета фабрики запасных частей.
Есть разные способы индустриализации, сказал он.
«Можно также вести ее снизу вверх. Мы на своей фабрике начали с производства болтов в 1964 г. Наш коллектив состоял из четырех рабочих, которые вышли на пенсию по состоянию здоровья, в основном из-за туберкулеза, студента, который не смог уехать в деревню из-за астмы, и пятерых домохозяек. Но у нас был опыт и мы еще могли работать. Мало помалу мы запустили производство. В 1971 г. мы стали фабрикой по производству запасных частей для автомобильной промышленности. Теперь нас 234 человека, 112 мужчин и 122 женщины. Мы организовали свою систему здравоохранения на кооперативной основе. Мы управляем фабрикой демократически и принимаем все важные решения коллективно. Мы проводим собрания каждый четверг. Все присутствуют, мы обсуждаем вопросы и принимаем решения. В этом году мы отложили 510 тыс. юаней в фонд накопления и председатель Мао сформулировал нашу цель; стать настоящей фабрикой по производству автомобилей. Всего этого мы добились сами»
Я вспомнил об этом партийном секретаре из Чэнду, потому что то, о чем говорил товарищ ГС, было альтернативной моделью индустриализации. Передо мной был ответственный коммунист сегодняшнего дня, который не впал в обычный для Советского Союза и современного Китая «фордизм», но вернулся к традиции Маркса и Парижской коммуны. Традиции, которая в Европе также включала Уильяма Морриса и которая была продолжена и развита Мао.
«В учебных материалах нашей партии мы очень ясно высказались по этому вопросу», - сказал один из товарищей и вручил мне соответствующий документ.
«В ходе культурной революции в Китае было инициировано массовое движение, чтобы ликвидировать ревизионистскую линию, т.е. линию управления сверху вниз, систему «постоянного» разделения труда, например, управленец, технический эксперт, рядовой рабочий, систему статусов и привилегий, основанных на иерархии, и, что более важно, шла борьба за то, кто будет контролировать и управлять делами фабрики. Был воплощен в жизнь подход, основанный на «двух участиях», участии управленческого персонала в производстве и рабочих в управлении. Партийные комитеты на фабриках были распущены и были образованы новые организационные формы, рабочие управленческие команды (worker’s management team). Они поощряли рабочих обсуждать предложения и решения руководства. К рабочим регулярно обращались за советом и они принимали участие в составлении производственных планов, которые тщательно обсуждались в разных цехах, прежде чем их принимали на вооружение; практиковалась система сверху вниз и снизу вверх. Миф о том, что технические инновации, которые увеличивают производительность труда, могут быть достигнуты только экспертами и специалистами, был разрушен. Благодаря тесному взаимодействию рабочих и групп три-в-одном (партийные работники, техники и рабочие), был достигнут огромный прогресс в области технических инноваций. Они следовали политике Мао участвуй в революции и развивай производство и политическая работа есть плоть и кровь всей экономической работы. Это один из самых важных уроков Великой пролетарской культурной революции»
«У нас был товарищ из руководства», - сказал ГС, - «который писал большую работу по этому вопросу в индийском контексте. Но его убили в «боестолкновении». Мы сейчас восстанавливаем его рукопись. Это очень важный вопрос».
Теперь я понимаю, кто это был. ГС, в соответствии с традиционной индийской модой все сокращать, это генеральный секретарь.
Мне показалось замечательным, в какой открытой манере он, генеральный секретарь, и его товарищи, здесь в джунглях обсуждали эту проблему; ключевой вопрос о разных способах индустриализации и экономического развития, который большинство «западных» коммунистов запрятали под ковер. Должно ли быть дирижистское экономическое руководство сверху вниз, начиная с Госплана или правительства или ЦК партии? В реальности это сохраняет и воспроизводит «буржуазное право», как говорил Мао. Почему бы не перевернуть этот процесс? Люди не такие тупые. В конце концов, мы сами всегда говорили, что они являются движущей силой истории. Какие выводы из этого нужно сделать применительно к экономическому и технологическому развитию после капитализма?
Еще один важный момент, это товарищеский дух дискуссии. Он очень сильно отличался от того, к чему я привык, общаясь с руководством коммунистических партий во Франции, в Восточной Европе и в Советском Союзе в сороковые и пятидесятые годы.
В ходе всех разговоров на протяжении недель, которые я провел в Дандакаранье, с генеральным секретарем Коммунистической партии Индии (маоистской) Ганапати и другими членами руководства из Политбюро и Центрального комитета, у меня осталось то же впечатление. Это вселило в меня надежду.
Myrdal, Jan. Red Star Over India: As The Wretched of The Earth are Rising. Kolkata, 2012. Pp. 53-58.
Оригинал взят у red_w1ne в Разговор в джунглях
Мы сильно устали, но чай, которым нам подали, был очень горячим. Он разбудил меня. Когда я осушил свою первую чашку, я увидел группу людей, выходящих из джунглей по другой тропе. Они сели рядом с нами. Было трудно как следует разглядеть их лица в мерцающем свете. Они спросили о дороге, была ли она трудной для меня. Потом они спросили о ситуации в Европе. Я постарался забыть о своей усталости, ноющих коленях и спине, и сказать что-то вразумительное как об углубляющемся экономическом и политическом кризисе, так и массовом движении против империалистических войн.
Социал-демократическое классовое сотрудничество, «средний путь», как его называли в тридцатые, окончательно потерпело крах в последние десятилетия двадцатого века. Государство всеобщего благосостояния было демонтировано. В Швеции, как и везде в империалистических государствах, рабочие и левые политики взяли на себя политическую ответственность; это неудивительно, так как они больше не массовые организации с независимым финансированием, их финансирует буржуазное государство, и поэтому они являются частью его структуры.
Конечно, люди продолжают бороться. Разделение общества на классы становится даже все более болезненно острым. Объективно говоря, классовая борьба обостряется. Каждый день вы можете прочитать об этой борьбе как в Соединенных Штатах и Швеции, так и во Франции или Германии. Но это по большей части слепая и спонтанная борьба без организации, сознательности и руководства. Это неудивительно. В Соединенных Штатах организации рабочего класса были разгромлены после второй мировой войны и периода маккартизма. Во всех наших странах профсоюзы и официальные левые партии были ослаблены. Это очень серьезная ситуация.
Она также оказала воздействие на антиимпериалистическую борьбу. Даже моя страна, Швеция, которая еще десятилетие назад, когда эти слова еще не вышли из моды, официально считалась неприсоединившейся, теперь служит интересам Соединенных Штатов, посылая солдат в Афганистан. Но движение солидарности существует; это широкий фронт, в котором участвуют как епископы, так и старые социал-демократические политики. Мы надеемся, что мы будем увеличивать свое влияние, пока не сможем заставить правительство изменить свою политику. Но здесь есть опасность. Эта опасность типична.
Официальные политические левые на словах выступают против этой колониальной войны. Но когда дело доходит до политических реалий, то лидеры социал-демократической партии прямо заявили послу Соединенных Штатов, что их партия, что бы не говорилось в ее официальных заявлениях в качестве оппозиции, поддерживает политику Соединенных Штатов в Афганистане и на Балканах. Или, возьмем другой пример, официально выступающая против НАТО социалистическая левая партия в Норвегии входит в правительство и затем принимает на себя политическую ответственность за отправку норвежских войск в составе контингента НАТО для поддержки империалистической войны Соединенных Штатов в Афганистане. Они называют это тактикой. Такой тип поведения был типичен для европейских «левых» начиная с конца предыдущего столетия.
Сегодня Швеция отправляет войска воевать в Афганистан в составе сил НАТО. Важной частью движения солидарности в нашей стране является борьба за возвращение этих войск домой. Я вовсе не уверен, что мы добьемся успеха.
Но нужно помнить, что мы, или точнее наши предшественники в тогдашнем движении социалистической молодежи, действительно смогли остановить войну Швеции против Норвегии в 1905 году. Ленин указывал на это как на пример. Мы сыграли свою роль в том, что Швеция не приняла участия в первой мировой войне (хотя некоторые товарищи за это отправились в тюрьму) и мы также сыграли свою роль в организации широкого фронта против присоединения Швеции к нацистскому «крестовому походу» в 1941 году. Эту борьбу я очень хорошо помню по своей молодости.
Я боюсь, что на этот раз мы, по мере того, как кризис углубляется и на горизонте маячат новые империалистические войны, будем также беспомощны, как были наши товарищи во Франции и Германии в 1914 году. Но, с другой стороны, массовая мобилизация по всему миру, в которой мы приняли участие, в поддержку Стокгольмского воззвания в 1950 г. сыграла важную роль в том, чтобы остановить Соединенные Штаты от развязывания мировой ядерной войны, также как международному антивоенному движению против войны Соединенных Штатов в Индокитае удалось сделать это в 1960-е годы. Не следует обманывать себя ложными надеждами, но также не следует отбрасывать всякую надежду и быть циником.
Товарищи, сидевшие в темноте рядом с нами, ничего не сказали по поводу того, что я рассказал о трудностях и опасностях, подстерегающих движение солидарности в Швеции и в Европе в целом. Но потом товарищ, которого представили только по инициалам ГС, стал говорить на тему очень важных теоретических вопросов индустриализации и модернизации, и это меня окончательно разбудило.
К высокому технологическому развитию ведет не только одна дорога. Вопрос состоит в том, не является ли тот тип широкомасштабной индустриализации, которая была типична для Советского Союза, и все еще характерна для западных стран, выражением не столько чисто рациональных технологических требований, сколько особенностью, характерной для капитализма. Эта форма организации производства сама по себе создает буржуазное право.
Он рассматривал этот вопрос в том же ключе, который я помню со времен Великой пролетарской культурной революции в Китае. Тогда в Чэнду, в 1976 г., еще до смерти Мао Цзэдуна, я и Гун Кессле, которая писала книгу о революционных уличных комитетах, просидели всю ночь, обсуждая малую промышленность (backyard industries) с партийным секретарем революционного комитета фабрики запасных частей.
Есть разные способы индустриализации, сказал он.
«Можно также вести ее снизу вверх. Мы на своей фабрике начали с производства болтов в 1964 г. Наш коллектив состоял из четырех рабочих, которые вышли на пенсию по состоянию здоровья, в основном из-за туберкулеза, студента, который не смог уехать в деревню из-за астмы, и пятерых домохозяек. Но у нас был опыт и мы еще могли работать. Мало помалу мы запустили производство. В 1971 г. мы стали фабрикой по производству запасных частей для автомобильной промышленности. Теперь нас 234 человека, 112 мужчин и 122 женщины. Мы организовали свою систему здравоохранения на кооперативной основе. Мы управляем фабрикой демократически и принимаем все важные решения коллективно. Мы проводим собрания каждый четверг. Все присутствуют, мы обсуждаем вопросы и принимаем решения. В этом году мы отложили 510 тыс. юаней в фонд накопления и председатель Мао сформулировал нашу цель; стать настоящей фабрикой по производству автомобилей. Всего этого мы добились сами»
Я вспомнил об этом партийном секретаре из Чэнду, потому что то, о чем говорил товарищ ГС, было альтернативной моделью индустриализации. Передо мной был ответственный коммунист сегодняшнего дня, который не впал в обычный для Советского Союза и современного Китая «фордизм», но вернулся к традиции Маркса и Парижской коммуны. Традиции, которая в Европе также включала Уильяма Морриса и которая была продолжена и развита Мао.
«В учебных материалах нашей партии мы очень ясно высказались по этому вопросу», - сказал один из товарищей и вручил мне соответствующий документ.
«В ходе культурной революции в Китае было инициировано массовое движение, чтобы ликвидировать ревизионистскую линию, т.е. линию управления сверху вниз, систему «постоянного» разделения труда, например, управленец, технический эксперт, рядовой рабочий, систему статусов и привилегий, основанных на иерархии, и, что более важно, шла борьба за то, кто будет контролировать и управлять делами фабрики. Был воплощен в жизнь подход, основанный на «двух участиях», участии управленческого персонала в производстве и рабочих в управлении. Партийные комитеты на фабриках были распущены и были образованы новые организационные формы, рабочие управленческие команды (worker’s management team). Они поощряли рабочих обсуждать предложения и решения руководства. К рабочим регулярно обращались за советом и они принимали участие в составлении производственных планов, которые тщательно обсуждались в разных цехах, прежде чем их принимали на вооружение; практиковалась система сверху вниз и снизу вверх. Миф о том, что технические инновации, которые увеличивают производительность труда, могут быть достигнуты только экспертами и специалистами, был разрушен. Благодаря тесному взаимодействию рабочих и групп три-в-одном (партийные работники, техники и рабочие), был достигнут огромный прогресс в области технических инноваций. Они следовали политике Мао участвуй в революции и развивай производство и политическая работа есть плоть и кровь всей экономической работы. Это один из самых важных уроков Великой пролетарской культурной революции»
«У нас был товарищ из руководства», - сказал ГС, - «который писал большую работу по этому вопросу в индийском контексте. Но его убили в «боестолкновении». Мы сейчас восстанавливаем его рукопись. Это очень важный вопрос».
Теперь я понимаю, кто это был. ГС, в соответствии с традиционной индийской модой все сокращать, это генеральный секретарь.
Мне показалось замечательным, в какой открытой манере он, генеральный секретарь, и его товарищи, здесь в джунглях обсуждали эту проблему; ключевой вопрос о разных способах индустриализации и экономического развития, который большинство «западных» коммунистов запрятали под ковер. Должно ли быть дирижистское экономическое руководство сверху вниз, начиная с Госплана или правительства или ЦК партии? В реальности это сохраняет и воспроизводит «буржуазное право», как говорил Мао. Почему бы не перевернуть этот процесс? Люди не такие тупые. В конце концов, мы сами всегда говорили, что они являются движущей силой истории. Какие выводы из этого нужно сделать применительно к экономическому и технологическому развитию после капитализма?
Еще один важный момент, это товарищеский дух дискуссии. Он очень сильно отличался от того, к чему я привык, общаясь с руководством коммунистических партий во Франции, в Восточной Европе и в Советском Союзе в сороковые и пятидесятые годы.
В ходе всех разговоров на протяжении недель, которые я провел в Дандакаранье, с генеральным секретарем Коммунистической партии Индии (маоистской) Ганапати и другими членами руководства из Политбюро и Центрального комитета, у меня осталось то же впечатление. Это вселило в меня надежду.
Myrdal, Jan. Red Star Over India: As The Wretched of The Earth are Rising. Kolkata, 2012. Pp. 53-58.