Из предсонного бреда
На больших пологих дровнях показался лесовоз.
Дремлют девушки в исподнем, предваряя стук колес;
Парикмахер Елисеев спит на дровнях, как всегда,
Без невесты и без денег, без надежды и следа.
Мимо города былого, словно фея кутерьмы,
Мчит доносчица Попова, сея царственные сны.
Не печаль и не безвестность в два конца ее ведут -
Зрелой гусеницы местность превращается в редут.
Гимном шума городского возрождается черед
Булок, бубликов и скобок, коим встарь потерян счет.
Перепончатые ниши обрамляют твой удел
Для писцов товарной мыши, чей безумец - не предел.
Сталевары, словно черти, колыхаются во мгле,
И встают навстречу смерти, не боясь ее реле,
И летят навстречу богу, подшивая в переплет
Незабудки и пирогу, где искусница живет.
(2015 - видимо, по мотивам предыдущего)
--------------------------
Москитная сетка и образ языческой веры
Тебя защищают от духов застойного места,
И мчат одинокой тропою, единственно верной,
К горам, где ночами безумные воют зюйд-весты.
Здесь нити - в палатах, где помыслы пылью покрыты,
Где дождь на закате рубиновой сетью моросит.
Расколото надвое грубою силой корыто,
Но нет старика, что у рыбки замену испросит.
(2007)
--------------------------
Мыши дрыхнут в круговерти,
Из ушей растут долги.
Дремлют карточные черти
Под стенания пурги.
Над могучими плечами
Черно-бурых воробьев
Льются лучики печали
Мимоходом в царство снов.
Все забыто и негоже,
Все привычно и чудно...
Просыпайся, друг вельможа,
День давно стучит в окно!
(2007)
-----------------
Баритон за стеной не радует:
Стынут щепки крутого теста.
На фасаде аптеки радужной
Запятым не осталось места.
Что гордиться дрянной, высокою,
Сердобольной, глухой особою,
Чистить ружья истертым шомполом,
Наряжаться не хуже соболя?
Где алеющий контур знамени,
Где стремленья сердец повешенных?
Канул в Лету октябрь пламенный,
Растеклось по планете бешенство.
(2005)
-----------------
...краса деревни, дуб стоит широкий
И греет ночь в сплетении ветвей.
(2005)
-----------------
Делила красный апельсин прислуга королевы,
Сновали лодки по реке в погожий летний день,
И падал желтый клавесин на синие припевы,
И духота стремилась в тень убраться поскорей.
(2007?, по атмосфере нечто среднее между "Троими в лодке, не считая собаки" и Кэрроллом.)
-----------------
Сокрылось солнце за горой,
Лежит туман в полях,
И старый дедушка домой
Идет на костылях.
Идет, не ведая преград,
Сквозь слякоть, дождь и снег,
А дома шестеро ребят
И верный человек.
Кто знает, что за счастье ждет
Его в ночной пыли?
Вдруг он внезапно запоет
И бросит костыли?
(1999)
-----------------
Красной занавески не хватает в спальне,
Прилипают части мыла к умывальне.
Сын живет без тещи. Это и понятно:
На штанах давно уже заплата...
Финны на машине гонятся за призом,
Яблоки в корзине падают с карниза.
В тупике колючем ползает ежиха,
И кругом, как прежде, очень тихо.
Мальчик за картошкой скачет спозаранку,
Натянув на ножку потненькую склянку.
На восточном склоне падают овечки,
Что пасутся тихо возле речки.
Маленький Васятка падает с буфета,
Доедая всмятку черную котлету.
А за ним, стараясь, с ревом за окошком,
От разлуки тая, промелькнула кошка.
Скрынь! - стучат подковы. Тридцать две лошадки
Запрягают в новый, черненький и гладкий,
Выпущенный снова старенький автобус...
И вдали коровы доедают конус.
(1998, в пору школьных экзаменов)
Дремлют девушки в исподнем, предваряя стук колес;
Парикмахер Елисеев спит на дровнях, как всегда,
Без невесты и без денег, без надежды и следа.
Мимо города былого, словно фея кутерьмы,
Мчит доносчица Попова, сея царственные сны.
Не печаль и не безвестность в два конца ее ведут -
Зрелой гусеницы местность превращается в редут.
Гимном шума городского возрождается черед
Булок, бубликов и скобок, коим встарь потерян счет.
Перепончатые ниши обрамляют твой удел
Для писцов товарной мыши, чей безумец - не предел.
Сталевары, словно черти, колыхаются во мгле,
И встают навстречу смерти, не боясь ее реле,
И летят навстречу богу, подшивая в переплет
Незабудки и пирогу, где искусница живет.
(2015 - видимо, по мотивам предыдущего)
--------------------------
Москитная сетка и образ языческой веры
Тебя защищают от духов застойного места,
И мчат одинокой тропою, единственно верной,
К горам, где ночами безумные воют зюйд-весты.
Здесь нити - в палатах, где помыслы пылью покрыты,
Где дождь на закате рубиновой сетью моросит.
Расколото надвое грубою силой корыто,
Но нет старика, что у рыбки замену испросит.
(2007)
--------------------------
Мыши дрыхнут в круговерти,
Из ушей растут долги.
Дремлют карточные черти
Под стенания пурги.
Над могучими плечами
Черно-бурых воробьев
Льются лучики печали
Мимоходом в царство снов.
Все забыто и негоже,
Все привычно и чудно...
Просыпайся, друг вельможа,
День давно стучит в окно!
(2007)
-----------------
Баритон за стеной не радует:
Стынут щепки крутого теста.
На фасаде аптеки радужной
Запятым не осталось места.
Что гордиться дрянной, высокою,
Сердобольной, глухой особою,
Чистить ружья истертым шомполом,
Наряжаться не хуже соболя?
Где алеющий контур знамени,
Где стремленья сердец повешенных?
Канул в Лету октябрь пламенный,
Растеклось по планете бешенство.
(2005)
-----------------
...краса деревни, дуб стоит широкий
И греет ночь в сплетении ветвей.
(2005)
-----------------
Делила красный апельсин прислуга королевы,
Сновали лодки по реке в погожий летний день,
И падал желтый клавесин на синие припевы,
И духота стремилась в тень убраться поскорей.
(2007?, по атмосфере нечто среднее между "Троими в лодке, не считая собаки" и Кэрроллом.)
-----------------
Сокрылось солнце за горой,
Лежит туман в полях,
И старый дедушка домой
Идет на костылях.
Идет, не ведая преград,
Сквозь слякоть, дождь и снег,
А дома шестеро ребят
И верный человек.
Кто знает, что за счастье ждет
Его в ночной пыли?
Вдруг он внезапно запоет
И бросит костыли?
(1999)
-----------------
Красной занавески не хватает в спальне,
Прилипают части мыла к умывальне.
Сын живет без тещи. Это и понятно:
На штанах давно уже заплата...
Финны на машине гонятся за призом,
Яблоки в корзине падают с карниза.
В тупике колючем ползает ежиха,
И кругом, как прежде, очень тихо.
Мальчик за картошкой скачет спозаранку,
Натянув на ножку потненькую склянку.
На восточном склоне падают овечки,
Что пасутся тихо возле речки.
Маленький Васятка падает с буфета,
Доедая всмятку черную котлету.
А за ним, стараясь, с ревом за окошком,
От разлуки тая, промелькнула кошка.
Скрынь! - стучат подковы. Тридцать две лошадки
Запрягают в новый, черненький и гладкий,
Выпущенный снова старенький автобус...
И вдали коровы доедают конус.
(1998, в пору школьных экзаменов)