(no subject)
Вспоминали сегодня чеченскую с коллегами. Главврач - вот, говорит, что тогда в моей родной деревне похоронки ходили и "Светлая память твоему!" вместо приветствия, что сейчас пошли. Очень уж близко к югам та деревня, и к военным частям, военных всегда оттуда было немало.
Я помню, как тогда опасались всех подряд чеченцев. Довелось мне как-то оперировать боевика их, на крючках стояла, молодая зеленая, и боялась, что помрет пациент, а нас прибьют что охранявшие его наши, что мстительные тамошние. Нет, выжил, пошел то ли под суд то ли в расход, я в подробности не вдавалась. Но перед уходом из госпиталя сказал нам, медикам, собиравшим его по частям, - запомнить его имя, и если вдруг когда-нибудь не повезет оказаться у чеченов, это имя нас освободит. Он ненавидел нас всех, русских, особенно медсестричку, участницу боевых действий в Чечне, но какие-то странные моральные принципы не позволили этой ненависти прорваться. Мы его вылечили, и для нас было сделано исключение. А для остальных русских нет.
Бояться чеченцев я перестала лет 10 спустя, проучившись с ними бок о бок в Военно-Медицинской. Отличные ребята оказались. А самое интересное - определяли себя они так - я, мол, русский офицер. Вот именно так. А потом добавляли - из Чечни. Учил нас аж целый полковник, ветеран боевых действий в Чечне. И как-то нормально это всё вмещалось в реальность. За исключением напрочь отбитой психики полковника, но это уж так у всех отвоевавшихся. Просил только чеченцев на родном языке при нем не говорить - глаз дергался, и руки оружие начинали искать, на уровне рефлекса.
Сложная штука эта ваша жизнь.
Я помню, как тогда опасались всех подряд чеченцев. Довелось мне как-то оперировать боевика их, на крючках стояла, молодая зеленая, и боялась, что помрет пациент, а нас прибьют что охранявшие его наши, что мстительные тамошние. Нет, выжил, пошел то ли под суд то ли в расход, я в подробности не вдавалась. Но перед уходом из госпиталя сказал нам, медикам, собиравшим его по частям, - запомнить его имя, и если вдруг когда-нибудь не повезет оказаться у чеченов, это имя нас освободит. Он ненавидел нас всех, русских, особенно медсестричку, участницу боевых действий в Чечне, но какие-то странные моральные принципы не позволили этой ненависти прорваться. Мы его вылечили, и для нас было сделано исключение. А для остальных русских нет.
Бояться чеченцев я перестала лет 10 спустя, проучившись с ними бок о бок в Военно-Медицинской. Отличные ребята оказались. А самое интересное - определяли себя они так - я, мол, русский офицер. Вот именно так. А потом добавляли - из Чечни. Учил нас аж целый полковник, ветеран боевых действий в Чечне. И как-то нормально это всё вмещалось в реальность. За исключением напрочь отбитой психики полковника, но это уж так у всех отвоевавшихся. Просил только чеченцев на родном языке при нем не говорить - глаз дергался, и руки оружие начинали искать, на уровне рефлекса.
Сложная штука эта ваша жизнь.