Записки Муры Будберг на обложке Пелевина.
(Отчет по игре/перформансу “Бубен среднего мира”)
сам отчет на 8 печатных страницах -
Итак, если сначала, то когда-то после прошлогоднего Зиланта (на котором я сама не была, но как это обычно водится много слышала, так что не много и потеряла не побывав) кто-то мне рассказал, что те же люди которые в прошлом же году делали игру по Павичу “Балканский сонник” (опять же слышала я где-то что то была лучшая игра того сезона), решили замахнуться на Виктора нашего Олеговича (Пелевина)…
И провести (цитирую дословно, что слышала и запомнила) между Москвой и Питером игру по “Желтой стреле”, прямо так - в поезде, со всеми вытекающими… (хммм, подумала было я - с вылезанием на крышу?!)
Потом, помнится когда мы на спецкурсе чудесной Марии Александровны Штейнман обсуждали Павича, а у меня как назло при себе не было текста “Хазарского словаря” (хотя в Бибирево его было завались - по 3-4 экземпляра разных версий), сказкть что-нибудь хотелось как всегда: ну я и сказала, что мол, вот, Марь-Санна, какой Павич молодец, написал (описал?) такой мир, что люди в него играть хотят и играют… Да вот еще теперь хотят и в Пелевина поиграть… Ну она понятно, впечатлилась и попросила опять же фактического материала, которого у меня на тот момент не было - так это и забылось бы, но! О чудо!
Дорогой наш Тода-кун таки вырвался из своего далекого Челябинска в не менее далекий Е-бург на игру “Рубикон” (туда многие товарищи собирались, но не поехали из-за суровой необходимости для молчелов брить ноги, ну как это было принято у благородных римлян…). Наш храбрец - не испугавшийся той экзекуции (ах, как много я бы отдала за возможность увидеть его с бритыми ногами или даже в процессе бритья), был вознагражден местом в списке самых красивых людей Рима (ибо купался в одном берце - тоже достойное зрелище должно быть), а также к бонусам, хоть и не для него, а для меня, можно отнести знакомство с достойным человеком, именуемым Мак-Дуфом, который собственно и делал ту самую мифическую игру по текстам Пелевина (sic! не по произведениям, а по текстам!)…
Ну значит однажды в isq был встречен Тода-кун, тут же похваставшийся, что будет он мистером Гербертом Уэллсом на ТОЙ САМОЙ игре по Пелевину… Я, к тому времени уже недавно как прочитавшая “Чапаева и пустоту” (ну я его правда не читала раньше, а потом вдруг у Вассы отняла и давай втыкать), тут же спросила - не нужна ли м-ру Уэллсу переводчица-секретарь-ну-или-еще-какая-тетка? На что он ответил, чтьо ему нужен товарищ Горький Алексей Максимыч… Не нужна ли ему жена Горького? На что он тут же вспомнил, что к тому моменту (20-е годы) у Горького жены при себе не было, а была зато несравненная Мура Будберг (см. “Железную женщину” Нины Берберовой)… Ну тут я и загорелась окончательно, отсрочила одну предварительную заявку-вторую, вплотную занялась поисками Горького - ибо была в нем теперь лично заинтересована…
К моменту поездки на Валдай моя предварительная заявка была принята, у меня была готова заявка основная с немного переписанной жизнью Муры.
Вот кстати и она:
ЗАКРЕВСКАЯ-БЕНКЕНДОРФ Мария (Мура) Игнатьевна
Она была умна, жестока, полностью сознавала свои исключительные способности, знала чувство ответственности, не женское только, но общечеловеческое, и, зная свои силы, опиралась на свое физическое здоровье, энергию и женское очарование. Она умела быть с людьми, жить с людьми, находить людей и ладить с ними. Она, несомненно, была одной из исключительных женщин своего времени, оказавшегося беспощадным и безжалостным к ней и к ее поколению вообще. Это поколение людей, родившихся между 1890 и 1900 годами, было почти полностью уничтожено войной, революцией, лагерями и террором 30-х годов.
Разведчики называли ее "шпионкой, лесбиянкой, выпивохой", "очень опасной для Запада женщиной", “русской миледи” и “красной Мата Хари”.
Родилась в семье знатного сановника с польскими корнями Закревского в 1887. С детства увлекалась восточной философией и религией, закончила высшие женские курсы в Санкт-Петербурге в 1904. потом посещала все открытые курсы по данной теме в Московском и Петербургском университетах. Русско-японская война произвела на нее довольно тяжелое впечатление, и в 1906 она уехала в Англию, где поступила в Кембридж на отделение буддийской культуры, специальность японский дзэн-буддизм.
В 1908 году познакомилась с престарелым графом Бенкендорфом, за которого вышла замуж в 1909 году, вернувшись в Россию.
В 1909-10 годах в ее доме на набережной Мойки собиралось довольно разношерстное общество. Довольно часто там бывал господин N, который оказался впоследствии германским шпионом. Господин N состоял в довольно близких отношениях с молодой графиней Бенкендорф и иногда просил ее о небольших услугах (например, во время путешествия за границу передать письмо своим друзьям в Берлине и т.д.). В 1910 году она была привлечена царской политической полицией за пособничество шпионажу. Деньги мужа помогли замять этот скандал, но тогда же началось сотрудничество с русской контрразведкой против германской разведки.
В 1913 году умер граф Бенкендорф. После смерти мужа графиня путешествовала по Европе, посетила Америку в 1914, Китай и Тибет в 1915, Японию в 1916. Вернулась в Россию в канун нового 1917 года. Продолжала держать салон.
“Ее отношения с британским дипломатом и агентом разведки Брюсом Локкартом были для нее не авантюрой, а первой и единственной любовью. Локкарт вспоминал свое первое впечатление от их первой встречи: "Чистокровная русская, она с высокомерным презрением смотрела на мелочи жизни и отличалась исключительным бесстрашием. Ее огромная жизнеспособность, которой она, наверно, была обязана своему железному здоровью, вселяла бодрость во всех, кто с ней соприкасался. <...> Она была аристократка. Но могла бы стать коммунисткой. Она никогда не могла бы стать мещанкой". Жестоким ударом была для нее потеря их общего ребенка, а затем предательство Локкарта, во многом изменившее ее отношение к людям”.
В 1917 году она пошла на контакт с советскими спецслужбами, участвовала в операции против английского шпиона Локкарта. Это была добровольная помощь новой власти (хоть в основном и по личным причинам), но она не была оценена по достоинству, и уже в 1918 году она была вынуждена зарабатывать на жизнь переводами в издательстве “Всемирная литература”, куда ее устроил Корней Чуковский, работавший переводчиком в английском посольстве. Не умение жить в соответствии со своим новым положением и чрезмерная расточительность едва ее не погубили. Спасло ее только знакомство с Максимом Горьким. С конца 1918 года она была его личной переводчицей, секретарем и хозяйкой приемов в его квартире на Кронверкском проспекте.
Возобновила связь с советскими спецслужбами. Регулярно писала отчеты об отношении Горького и его окружения к новой власти.
В 1920 году по заданию Горького (и видимо, не только его) сопровождала Герберта Уэллса в его путешествии по Новой Советской России.
Примерно тогда же она при помощи Горького вышла замуж за барона Будберга (Горький оплатил внушительные долги барона). Это было сделано для получения эстонского гражданства, и возможности свободно выезжать в Европу.
Вот такая вот Мура Будберг для игры по Пелевину - правда, в тему?
Ну и, наконец, в время планирования поездки было решено - как нибудь встать рано-рано утром и доехать до Питера, а там встретиться с мастерами… Сей извращенный акт был провален нами обоими при некотором участии Дины и Руслана. Мы с Русланом доехали до Питера, созвонились с Джулианом (другой мастер игры, по мнению Тода-куна он “добрее Мак-Дуфа”), договорились о встрече и в итоге попали на квартирник Лоры Бочаровой, на котором и услышали ее чудесные песенки про Гарри Поттера (о это ее новый альбом - хочу! Но у меня его еще нет, увы!)
Джулиан произвел на меня впечатление (как впрочем, и окружающие товарищи, часть из которых я увидела позднее не игре) и я решила, что на ЭТУ игру я ЕДУ!
Далее были отвратительные Звездные войны, усугубленные еще информацией от Тоды-куна, что он не едет на Бубен. К этому моменту у меня уже был товарищ Горький, который без товарища Уэллса мне был нафиг не нужен. Я решила, то судьба не пускает меня туда и я почти уже решила не ехать (о чем и сообщила Горькому). Но уже во вторник я подумала, что если не поеду- мне нечего будет поведать Марь-Санне, да и вообще я буду жалеть… вдруг это опять будут лучшая игра сезона?!!!
Я написала письмо Джулину о том, что м-р Уэллс злобный уклонист, и в связи с этим - что мне делать? Может изменить персонаж? На что он мне сказал, что мой персонаж и безо всяких там горьких уэллсов вписывается отлично…
Итак, решение было принято, билеты куплены, моральная подготовка осуществлена! Главное, мы едем…
В пятницу утром, когда я собирала вещи, я подумала (вспомнив как на ЗВ я приехала со 140-литровым рюкзаком, 4-х местной палаткой и вообще кучей ненужного брахла… К тому же мне еще учиться и работать целый день… Нет, пожалуй, стоит повторить валдайский подвиг с тем лишь исключением, что рядом не будет молчела согласного тащить часть моего скарба… Дальнейшая картина называлась: Я и мой городской рюкзак, вмещающий спальник, прикид (половина уже на мне) и немного теплых вещей (та же фигня), ну и в бонус - все то, о нехватке которого я так страдаю обычно (а именно - фонарик, карта Питера, нож и т.д.).
На пенку-палатку я решила забить: неужто деушка не сможет ни к кому вписаться?
Ну еще с утра все встреченные мной охранники спрашивали меня почему у меня такой большой рюкзак - я честно отвечала: еду в Питер, а в рюкзаке бомба несомненно… Меня за неуместные шутки ругали, но в родимый институт все же пускали…
В 20.26 отходил мой поезд. Я на него еле успела - аврал и запарка на работе.
Ехать понравилось. Некоторым отрицательным фактором были соседи, но плеер в ушах - мое спасенье.
Записки сделанные в поезде на обороте игрового загруза, который я и перечитывала всю дорогу вперемешку с “Чапаевым и пустотой”:
Уезжаю с платформы 9 ¾ (конечно же!)
Играет музыка: Лодка (ибо я в пути и нет у меня никаких тревог и забот).
Когда тебя НЕ ПРОВОЖАЮТ это тоже хорошо - есть время чтобы подготовиться к Пути.
Сайонара, Москва!
Быть счастливой возможно даже в этом абсурдном мире! Мне бы ночь просидеть, да и покинуть Зеленую Стрелу!
Жизнь многогранна как стакан.
Тронулись…
Небо синее как у Рериха, а солнце розовое.
Отключила телефон, начинаю путь вне времен и практически вне конкретного пространства.
Объяснять нерешительность “опытом древних китайцев”.
Стоянка - Тверь? Музыка Д’ркин: И что сегодня Джа даст нам станет горьким лекарством.
Утро. Московский вокзал точно такой же как Ленинградский, только вместо головы Ленина бюст Петра и нумерацию вагонов объявляют не с головы-хвоста поезда, а со стороны Москвы или Петербурга.
В СПб я была в 5 утра. К открытию метро я подошла и поехала на Финляндский вокзал, что бы оттуда рвануть сначала до Зеленогорска, а оттуда дизелем до Яппиле (как ни странно ударение на Я, а не на и, как мне мнилось сначала).
Объект, называемый диель-поездом произвел на меня просто неизгладимое впечатление! Это нечто такое! Такое! Там, где нет проводов к электричке спереди пристегивают этот самый дизель, едущий со скоростью км 20/час, но зато там где ничего нет кроме 2 кривоватых рельс. Платформы на Яппиле нет, там и вывески-то нет и вообще непонятно - кто туда ездит кроме грибников-ягодников, которых на ранних электричках и дизелях просто тьма!
Приехав на самом раннем поезде, я была вынуждена ждать следующего, на котором приехал народ, и который встретили. Естественно, кто еще такой безумный будет ехать до Зеленогорска на электричке 6.20 чтоб успеть на самый первый дизель. Хорошо еще что промежуток между первым дизель-поездом от Зеленогорска и первой электричкой из Питера (к которой впрочем, пристегивают тот же самый дизель в том же самом Зеленогорске) небольшой.
Первый человек, которого я встретила, был комдив товарищ Чапаев (оказалось Мак-Дуф). Угадайте, как я его отличила от грибников, ожидающих поезда? По отсутствию корзины, но присутствию тюбетейки (вместо папахи) и маузера.
В процессе заезда мне стало было грустно, что вот - на игре не будет знакомых товарищей, да и Джулиана-то я видела всего один раз… Ой-ой, как страшно… на деле это оказалось не страшно - вот разве что несвойственная мне молчаливость выдавала мое смущение такому количеству незнакомого народа…
Зато оказалось, что товарищ Шура Коллонтай - это некая Милена, она вообще-то из Питера, но зато была мадам де Сталь на Французской революции - я запомнила ее по чудесному платью и крапиве, украшающей шляпку вместе с букетом цветов. Согласитесь, стильная особа?
На этой игре она была не менее антуражна. Приехала в костюме, с 2 чемоданами, содержащими все достояние молодой советской республики, на тонких каблуках, в шляпке и с длинным зонтиком. Не правда ли настоящая Шурочка Коллонтай?
Игра началась уже в пятницу, когда состоялась глобальная пянка в Смольном. В процессе оной барон Юнгерн, проживающий в Смольном, поломал одну из его стен и похитил штаны товарища Луначарского.
В субботу я оказалась секретарем наркомпроса Луначарского и товарища Коллонтай, издателем Искры (правда вышел всего один номер, но зато какой), ну и просто человеком, фиксирующим события происходящие вокруг.
Первым документально зафиксированным событием на игре стала дискуссия разгоревшаяся в Смольном за завтраком.
Началось все с обсуждения вопроса: есть ли бог?
В дискуссии приняли участие: тов. наркомпрос Луначарский, тов. комдив Чапаев, тов. Коллонтай, тов. чекист (единственный!), тов. писатель Аверченко.
“Несостоятельность классических доказательств бытия бога давно уже признана. Отчего же некоторые несознательные товарищи еще этого не признали? В дружеской дискуссии, состоявшейся в Смольном тов. Луначарский привел антропологическое доказательство бытия бога. Это перевело дискуссию в иное русло. Что первично: человек или среда, его формирующая? Итогом этой довольно разрозненной дискуссии стал тезис: кто в партии безумен? Кого следует отправить на принудительное лечение? Путем голосования при перевесе в три голоса было решено, что безумен тов. Чекист, которого и отправили на принудительное лечение в дурдом”.
Довольно сумбурно, но то не дискуссия была разрознена, а я не успела ее записать лучше.
“Сегодня будут произведены испытания новейших гранат американского производства. Полигоном для испытаний будет служить порочный “шедевр” архитектуры, построенный на месте выражения народного гнева на царский режим, а именно - уничтожение царя Александра II. Кроме того, этот памятник, построенный в порочном стиле модерн, уродует архитектуру Петрограда!”
Вот так-то! В каждом городе есть нелюбимый жителями памятник (причем совсем не обязательно современный). В Москве вот не любят храм Христа спасителя (ибо сахарная голова и вообще непонятно к чему он там?). А в Питере Спас-на-крови называют дешевой подделкой XIX века под собор покрова на спуске.
На самом деле пошли мы взрывать хакасский храм, оказавшийся впоследствии монгольским музеем.
Репортажи с фронта: “Засела белая контра в хакасской деревеньке. Взяли в помощники шамана да бая-кулака, а те простых хакасов угнетают, заставляют молиться…” Это к чему: к тому что на Смольном висел лозунг: “Выбирай в туземный совет трудящихся, не пускай шамана и кулака!”
Ну храм-музей с выставкой религиозного монгольского искусства мы взорвали. Там же неподалеку стоял броневик, а при нем постовой - тов. Башкир. Кстати броневик был почти настоящий - УАЗ с открытой крышей, обшитый картоном по форме!
Тов. Чапаев залез на броневик и произнес речь, самыми важными тезисами которой были: Пролетарская революция нам похрен! Но война - это хорошее дело, так как она дает возможность избавиться от всего! Да здравствует война с контрреволюционной буржуазией! Будет вам счастье в любом случае ибо это счастье уже у вас есть.
“горе, товарищи! Ранена тов. Коллонтай. Но преждевременна радость белой контры! Балтийским чаем вылечена валькирия революции! Ура, товарищи!”
Это завязалась перестрелка среди матросов. Вообще матросы были супер! Особенно хорош был матрос Жербунов. Глядя на него, я думала: интересно может он по жизни такой ужасный? Не выходить из образа 2 дня! Нет, он по жизни вроде нормальный, но как играл. Кстати на игре было офигенно много людей, которые ИГРАЛИ и так ИГРАЛИ, что это выглядело по настоящему!
Кстати, на игре была Елена Хаецкая с семейством. Они привезли кафе Бродячая собака, в котором проводили поэтические и литературные вечера, театральные представления и т.д. Были Тэффи, Аверченко и Анна Ахматова. Хорош был мелкобуржуазный спектакль про куклу, саламандру и творца. А Ахматова читала хорошие стихи, но на слух я воспринимаю плохо, так что ничего определенного сказать не могу.
Матросы постоянно палили, кричали, на представлениях в Бродячей Собаке шумно интересовались у тов. Луначарского смысловым содержанием выступления: не стоит ли пристрелить кого, употребляли кокаин, которого у Петра Пустоты была целая банка, ну и далее по тексту…
После возвращения в Смольный решался ряд вопросов, связанных с благоустройством жизни:
“К проекту декрета об отоплении: поставить вопрос о наиболее дешевом способе отопления домов трудящихся: силосом, кизяком и торфом”.
В качестве экспертов для решения этой проблемы были приглашены художники-митьки, работающие истопниками в котельной. Они в Смольный зашли бутылочек пособирать… Но пили в смольном много водку-вино из самоваров, и только у товарища Коллонтай нашлась в чемоданах бутылочка вина, которую правда разбили в процессе открывания. Но все равно выпили - процедив через тряпочку. Митьки удивлялись - до чего дошел прогресс производители вина, зная, что бутылка, скорее всего разобьется, оборачивают ее рогожей для процеживания! Кстати, хорошее название для водки - косорыловка!
Потом состоялась выставка Митьков в России 90-х - я туда вписалась, пройдя через психушку, в сопровождении тов. Чапаева, а тов. Коллонтай и тов. Луначарского завернули. На выставке я наблюдала тот факт, то Митьки представляют самое советское искусство. Одной из идей советского искусства была мысль о том, что искусством можно заниматься гармонично без отрыва от основной работы. А Митьки как раз истопниками в котельной работают… Хотя конечно над идеологическим содержимым их творчества надо работать…
Картинки были права презабавнейшие…
А главный слоганом Митьков (да и не только их) на игре был диалог:
- Хуй в сапог
- Два
- Себе
Вообще если перечислять всех антуражных персонажей игры то нельзя не упомянуть тов. Путина-Сталина, тов. Гайдара (и старшего и младшего), Петра Пустоту и Петьку-красноармейца, художников-митьков в количестве 4-х человек (они же впоследствии стали сидами, ибо котельная это сид, а тов. Луначарский чуть ли не какой-то древне-ирландский герой)… Да, на самом деле все были хороши, жаль, что я мало с кем взаимодействовала (но это только по моему бакланизму).
Вечером в суботту, когда в России 90-х состоялись выборы и теледебаты отправилась я в составе агитки на линию фронта.
По пути мы опять увидели броневик и на этот раз оговорили с тов.Башкиром. он сообщил, что является солдвтом Фронта Полного и Окончательного Освобождения (б). и что штаб этого фронта находится в Монголии и товарища командующего этим фронтом так и зовут тов. Командуюшщий ибо фамилия его весьма монгольска и трудновыговариваема. Мы были весьма удивлены наличием этого никому не известного фронта и решили сообщить тов. Ленину о том, что либо тов. Чапаев замалчивает наличие этого фронта, либо наша разведка плохо работает.
В лагере наших бойцов Петр Пустота рассказал нам про Черный Трон, который готовит нам Черный Барон. И что якобы за посидение на этом троне и служат Барону войска, но сейчас трон пустой. Кстати и сам лагерь белых был пуст.
Началось обсуждение судьбы Черного трона после победы над Бароном. Решили, то необходимо будет выставить его в музее, чтобы каждый убедился, что это все лажа. А нашим ответом Черному трону должен стать Красный СТУЛ (Скамья трудовой ультимативной любви). И уж посидеть на этом стуле можно будет каждому желающему пролетарию!
Пока же для построения этого стула мы решили прокрасться в стан врага и узнать технические характеристики Черного трона. Дальнейшее сложно описать - это надо видеть! Тов. Луначарский в костюме и пальто, тов. Коллонтай в пальто с зонтиком, а в блузке, крадемся по лесу перебежками от дерева к дереву, сталкиваясь (ибо бежим к одному дереву), потом ползком на пузе по лесу проникаем в пустой лагерь барона. Видим то самый трон и начинаем его - эээ, ну скажем так изучать. Сначала меня попроили присесть на трон, рассказать о своих ощущениях, потом разуться и попрыгать на нем, дабы узнать его крепость. Потом тов. Луначарский, который отказывался испытать трон как-то невзначай присел на него и тут же стал позировать, вертясь из стороны в сторону. Потом мы написали хамскую записку: “Саша, Шура и Мура были здесь”, прикололи ее ножом к трону и удалились.
Вот так и рождаются анекдоты про видных большевиков!
Потом, совсем вечером, в Бродячей собаке состоялось еще одно представление. После него состоялось неформальное дружеское его обсуждение в ходе которого матрос убил тов. Луначарского. Потом все пошли на войну. Я решила, то мне там делать сегодня больше нечего, ибо оружия нет, а война - то так неспокойно…
Вечером вернулась тов. Коллонтай и сообщила, что все ее жизненные позиции изменились и мы пошли медитировать в лес. Пели мантры и просто выли на луну. Это было здорово. Я отом немножко посидела в лесу в темноте одна - это нечто - ничего так полезного для психического состояния больше нет (причем о жизни).
Потом в Смольном состоялся Новый год и наконец-то появился Ильич. Его так звали, так звали, и все думали - вот сейчас придет Чайковский. Потом пришел Брежнев. Но нам то нужен был Ильич, ибо многие думали, что у него будет водка - не может же он к детям на елку и без водки? Нео водки у него не было… Так что Новый год был трезвый, о от этого не менее концептуальный.
Вписалась я в палатке Мак-Дуфа, в которой кроме меня было еще 3 мужика. Но это же лучше чем как на Фрайовке, когда я первую ночь спала без спальника и палатки, но зато с пенкой под “двумя лохами” (для непосвященных поясняю - лоохи - это очень удобная фрайовская одежка, в которую можно завернуться и так и спать). Проблема была в том, что это были 2-е майские, не то что бы холодно, но и не жарко. А еще мы спали без палатки, но у костра в сентябре на “Августе 44” в 2 спальниках вчетвером с Фетом, Дымом и Хотом, но мне то холодно не было - ажно 3 грелки, что еще надо для счастья.
Поздним утром я ожила только после того как умылась и попила чаю… Игра завершалась, кто-то уезжал с утра. Я решила ехать поздно - все равно у меня поезд в 0.36
Жалко, то психушка съехала, наверное, мне надо было бы туда попасть.
Утром развлекались написанием декретов: вот, кстати, один из них:
Декрет Совнаркома о снах.
Все сны должны быть посвящены революционной борьбе. Соответственно революционная борьба должна вестись неустанно не только днем, но и ночью. А потому в сознании революционно-настроенных масс должно быть ясное понимание того, что единое восприятие коммунистической идеи срешительно невозможно без общности в процессе сновидений. Для достижения означенной общности необходима совместная наочевка революционных товарищей, согласно принципу регулярной ротации, указанному специальным постановлением Совнаркома.
Тов. Ульянов (Лнин) - подпись
Тов. Луначарский - подпись
Угол оторвал на самокрутку
Жербунков
В Бродячей Собаке состоялось чтение стихов Ахматовой и рассказа Тэффи. Кстати на сборищах в Собаке собирались вместе не только белые и красные, но и 20-е и 90-е… А почему - потому что КУЛЬТУРА, она всегда культура вне времени.
Потом в 90-х состоялись выборы президента путем игры кандидатов в Поле Чудес. А до того нам был явлен хит парад на MTV… 9 песней была “Мурка” посвященная мне лично :-) Ибо мура Будберг!
А на первом месте был клип про Мак-Дуфа и Девочку-маньяка - очень забавно, видитмо основано на реальности. Еще был ремикс группы ac/dс на “Ave mater dei”. Да много всего было, но это опять же надо видеть - так не понять…
На поле Чудес было загадано слово - ответ на вопрос: Что вы сделаете для России, если придете к власти?
Выбирались Путин, Ленин и Лимонов. Первым вылетел Лимонов, сказавший, что “пиздец”. Ленин сказал “нихера” и тоже вылетел из предвыборной гонки. И только путин вспомнил самое пелевинское слово - “НИЧЕГО”!
Путин тут же сменил акцент на грузинский и сообщил, что расстреляет всех.
А потом Петр Пустота использовал глиняный пулемет - и мы все исчезли…
Нет, не исчезли, мы просто победили…
сам отчет на 8 печатных страницах -
Итак, если сначала, то когда-то после прошлогоднего Зиланта (на котором я сама не была, но как это обычно водится много слышала, так что не много и потеряла не побывав) кто-то мне рассказал, что те же люди которые в прошлом же году делали игру по Павичу “Балканский сонник” (опять же слышала я где-то что то была лучшая игра того сезона), решили замахнуться на Виктора нашего Олеговича (Пелевина)…
И провести (цитирую дословно, что слышала и запомнила) между Москвой и Питером игру по “Желтой стреле”, прямо так - в поезде, со всеми вытекающими… (хммм, подумала было я - с вылезанием на крышу?!)
Потом, помнится когда мы на спецкурсе чудесной Марии Александровны Штейнман обсуждали Павича, а у меня как назло при себе не было текста “Хазарского словаря” (хотя в Бибирево его было завались - по 3-4 экземпляра разных версий), сказкть что-нибудь хотелось как всегда: ну я и сказала, что мол, вот, Марь-Санна, какой Павич молодец, написал (описал?) такой мир, что люди в него играть хотят и играют… Да вот еще теперь хотят и в Пелевина поиграть… Ну она понятно, впечатлилась и попросила опять же фактического материала, которого у меня на тот момент не было - так это и забылось бы, но! О чудо!
Дорогой наш Тода-кун таки вырвался из своего далекого Челябинска в не менее далекий Е-бург на игру “Рубикон” (туда многие товарищи собирались, но не поехали из-за суровой необходимости для молчелов брить ноги, ну как это было принято у благородных римлян…). Наш храбрец - не испугавшийся той экзекуции (ах, как много я бы отдала за возможность увидеть его с бритыми ногами или даже в процессе бритья), был вознагражден местом в списке самых красивых людей Рима (ибо купался в одном берце - тоже достойное зрелище должно быть), а также к бонусам, хоть и не для него, а для меня, можно отнести знакомство с достойным человеком, именуемым Мак-Дуфом, который собственно и делал ту самую мифическую игру по текстам Пелевина (sic! не по произведениям, а по текстам!)…
Ну значит однажды в isq был встречен Тода-кун, тут же похваставшийся, что будет он мистером Гербертом Уэллсом на ТОЙ САМОЙ игре по Пелевину… Я, к тому времени уже недавно как прочитавшая “Чапаева и пустоту” (ну я его правда не читала раньше, а потом вдруг у Вассы отняла и давай втыкать), тут же спросила - не нужна ли м-ру Уэллсу переводчица-секретарь-ну-или-еще-какая-тетка? На что он ответил, чтьо ему нужен товарищ Горький Алексей Максимыч… Не нужна ли ему жена Горького? На что он тут же вспомнил, что к тому моменту (20-е годы) у Горького жены при себе не было, а была зато несравненная Мура Будберг (см. “Железную женщину” Нины Берберовой)… Ну тут я и загорелась окончательно, отсрочила одну предварительную заявку-вторую, вплотную занялась поисками Горького - ибо была в нем теперь лично заинтересована…
К моменту поездки на Валдай моя предварительная заявка была принята, у меня была готова заявка основная с немного переписанной жизнью Муры.
Вот кстати и она:
ЗАКРЕВСКАЯ-БЕНКЕНДОРФ Мария (Мура) Игнатьевна
Она была умна, жестока, полностью сознавала свои исключительные способности, знала чувство ответственности, не женское только, но общечеловеческое, и, зная свои силы, опиралась на свое физическое здоровье, энергию и женское очарование. Она умела быть с людьми, жить с людьми, находить людей и ладить с ними. Она, несомненно, была одной из исключительных женщин своего времени, оказавшегося беспощадным и безжалостным к ней и к ее поколению вообще. Это поколение людей, родившихся между 1890 и 1900 годами, было почти полностью уничтожено войной, революцией, лагерями и террором 30-х годов.
Разведчики называли ее "шпионкой, лесбиянкой, выпивохой", "очень опасной для Запада женщиной", “русской миледи” и “красной Мата Хари”.
Родилась в семье знатного сановника с польскими корнями Закревского в 1887. С детства увлекалась восточной философией и религией, закончила высшие женские курсы в Санкт-Петербурге в 1904. потом посещала все открытые курсы по данной теме в Московском и Петербургском университетах. Русско-японская война произвела на нее довольно тяжелое впечатление, и в 1906 она уехала в Англию, где поступила в Кембридж на отделение буддийской культуры, специальность японский дзэн-буддизм.
В 1908 году познакомилась с престарелым графом Бенкендорфом, за которого вышла замуж в 1909 году, вернувшись в Россию.
В 1909-10 годах в ее доме на набережной Мойки собиралось довольно разношерстное общество. Довольно часто там бывал господин N, который оказался впоследствии германским шпионом. Господин N состоял в довольно близких отношениях с молодой графиней Бенкендорф и иногда просил ее о небольших услугах (например, во время путешествия за границу передать письмо своим друзьям в Берлине и т.д.). В 1910 году она была привлечена царской политической полицией за пособничество шпионажу. Деньги мужа помогли замять этот скандал, но тогда же началось сотрудничество с русской контрразведкой против германской разведки.
В 1913 году умер граф Бенкендорф. После смерти мужа графиня путешествовала по Европе, посетила Америку в 1914, Китай и Тибет в 1915, Японию в 1916. Вернулась в Россию в канун нового 1917 года. Продолжала держать салон.
“Ее отношения с британским дипломатом и агентом разведки Брюсом Локкартом были для нее не авантюрой, а первой и единственной любовью. Локкарт вспоминал свое первое впечатление от их первой встречи: "Чистокровная русская, она с высокомерным презрением смотрела на мелочи жизни и отличалась исключительным бесстрашием. Ее огромная жизнеспособность, которой она, наверно, была обязана своему железному здоровью, вселяла бодрость во всех, кто с ней соприкасался. <...> Она была аристократка. Но могла бы стать коммунисткой. Она никогда не могла бы стать мещанкой". Жестоким ударом была для нее потеря их общего ребенка, а затем предательство Локкарта, во многом изменившее ее отношение к людям”.
В 1917 году она пошла на контакт с советскими спецслужбами, участвовала в операции против английского шпиона Локкарта. Это была добровольная помощь новой власти (хоть в основном и по личным причинам), но она не была оценена по достоинству, и уже в 1918 году она была вынуждена зарабатывать на жизнь переводами в издательстве “Всемирная литература”, куда ее устроил Корней Чуковский, работавший переводчиком в английском посольстве. Не умение жить в соответствии со своим новым положением и чрезмерная расточительность едва ее не погубили. Спасло ее только знакомство с Максимом Горьким. С конца 1918 года она была его личной переводчицей, секретарем и хозяйкой приемов в его квартире на Кронверкском проспекте.
Возобновила связь с советскими спецслужбами. Регулярно писала отчеты об отношении Горького и его окружения к новой власти.
В 1920 году по заданию Горького (и видимо, не только его) сопровождала Герберта Уэллса в его путешествии по Новой Советской России.
Примерно тогда же она при помощи Горького вышла замуж за барона Будберга (Горький оплатил внушительные долги барона). Это было сделано для получения эстонского гражданства, и возможности свободно выезжать в Европу.
Вот такая вот Мура Будберг для игры по Пелевину - правда, в тему?
Ну и, наконец, в время планирования поездки было решено - как нибудь встать рано-рано утром и доехать до Питера, а там встретиться с мастерами… Сей извращенный акт был провален нами обоими при некотором участии Дины и Руслана. Мы с Русланом доехали до Питера, созвонились с Джулианом (другой мастер игры, по мнению Тода-куна он “добрее Мак-Дуфа”), договорились о встрече и в итоге попали на квартирник Лоры Бочаровой, на котором и услышали ее чудесные песенки про Гарри Поттера (о это ее новый альбом - хочу! Но у меня его еще нет, увы!)
Джулиан произвел на меня впечатление (как впрочем, и окружающие товарищи, часть из которых я увидела позднее не игре) и я решила, что на ЭТУ игру я ЕДУ!
Далее были отвратительные Звездные войны, усугубленные еще информацией от Тоды-куна, что он не едет на Бубен. К этому моменту у меня уже был товарищ Горький, который без товарища Уэллса мне был нафиг не нужен. Я решила, то судьба не пускает меня туда и я почти уже решила не ехать (о чем и сообщила Горькому). Но уже во вторник я подумала, что если не поеду- мне нечего будет поведать Марь-Санне, да и вообще я буду жалеть… вдруг это опять будут лучшая игра сезона?!!!
Я написала письмо Джулину о том, что м-р Уэллс злобный уклонист, и в связи с этим - что мне делать? Может изменить персонаж? На что он мне сказал, что мой персонаж и безо всяких там горьких уэллсов вписывается отлично…
Итак, решение было принято, билеты куплены, моральная подготовка осуществлена! Главное, мы едем…
В пятницу утром, когда я собирала вещи, я подумала (вспомнив как на ЗВ я приехала со 140-литровым рюкзаком, 4-х местной палаткой и вообще кучей ненужного брахла… К тому же мне еще учиться и работать целый день… Нет, пожалуй, стоит повторить валдайский подвиг с тем лишь исключением, что рядом не будет молчела согласного тащить часть моего скарба… Дальнейшая картина называлась: Я и мой городской рюкзак, вмещающий спальник, прикид (половина уже на мне) и немного теплых вещей (та же фигня), ну и в бонус - все то, о нехватке которого я так страдаю обычно (а именно - фонарик, карта Питера, нож и т.д.).
На пенку-палатку я решила забить: неужто деушка не сможет ни к кому вписаться?
Ну еще с утра все встреченные мной охранники спрашивали меня почему у меня такой большой рюкзак - я честно отвечала: еду в Питер, а в рюкзаке бомба несомненно… Меня за неуместные шутки ругали, но в родимый институт все же пускали…
В 20.26 отходил мой поезд. Я на него еле успела - аврал и запарка на работе.
Ехать понравилось. Некоторым отрицательным фактором были соседи, но плеер в ушах - мое спасенье.
Записки сделанные в поезде на обороте игрового загруза, который я и перечитывала всю дорогу вперемешку с “Чапаевым и пустотой”:
Уезжаю с платформы 9 ¾ (конечно же!)
Играет музыка: Лодка (ибо я в пути и нет у меня никаких тревог и забот).
Когда тебя НЕ ПРОВОЖАЮТ это тоже хорошо - есть время чтобы подготовиться к Пути.
Сайонара, Москва!
Быть счастливой возможно даже в этом абсурдном мире! Мне бы ночь просидеть, да и покинуть Зеленую Стрелу!
Жизнь многогранна как стакан.
Тронулись…
Небо синее как у Рериха, а солнце розовое.
Отключила телефон, начинаю путь вне времен и практически вне конкретного пространства.
Объяснять нерешительность “опытом древних китайцев”.
Стоянка - Тверь? Музыка Д’ркин: И что сегодня Джа даст нам станет горьким лекарством.
Утро. Московский вокзал точно такой же как Ленинградский, только вместо головы Ленина бюст Петра и нумерацию вагонов объявляют не с головы-хвоста поезда, а со стороны Москвы или Петербурга.
В СПб я была в 5 утра. К открытию метро я подошла и поехала на Финляндский вокзал, что бы оттуда рвануть сначала до Зеленогорска, а оттуда дизелем до Яппиле (как ни странно ударение на Я, а не на и, как мне мнилось сначала).
Объект, называемый диель-поездом произвел на меня просто неизгладимое впечатление! Это нечто такое! Такое! Там, где нет проводов к электричке спереди пристегивают этот самый дизель, едущий со скоростью км 20/час, но зато там где ничего нет кроме 2 кривоватых рельс. Платформы на Яппиле нет, там и вывески-то нет и вообще непонятно - кто туда ездит кроме грибников-ягодников, которых на ранних электричках и дизелях просто тьма!
Приехав на самом раннем поезде, я была вынуждена ждать следующего, на котором приехал народ, и который встретили. Естественно, кто еще такой безумный будет ехать до Зеленогорска на электричке 6.20 чтоб успеть на самый первый дизель. Хорошо еще что промежуток между первым дизель-поездом от Зеленогорска и первой электричкой из Питера (к которой впрочем, пристегивают тот же самый дизель в том же самом Зеленогорске) небольшой.
Первый человек, которого я встретила, был комдив товарищ Чапаев (оказалось Мак-Дуф). Угадайте, как я его отличила от грибников, ожидающих поезда? По отсутствию корзины, но присутствию тюбетейки (вместо папахи) и маузера.
В процессе заезда мне стало было грустно, что вот - на игре не будет знакомых товарищей, да и Джулиана-то я видела всего один раз… Ой-ой, как страшно… на деле это оказалось не страшно - вот разве что несвойственная мне молчаливость выдавала мое смущение такому количеству незнакомого народа…
Зато оказалось, что товарищ Шура Коллонтай - это некая Милена, она вообще-то из Питера, но зато была мадам де Сталь на Французской революции - я запомнила ее по чудесному платью и крапиве, украшающей шляпку вместе с букетом цветов. Согласитесь, стильная особа?
На этой игре она была не менее антуражна. Приехала в костюме, с 2 чемоданами, содержащими все достояние молодой советской республики, на тонких каблуках, в шляпке и с длинным зонтиком. Не правда ли настоящая Шурочка Коллонтай?
Игра началась уже в пятницу, когда состоялась глобальная пянка в Смольном. В процессе оной барон Юнгерн, проживающий в Смольном, поломал одну из его стен и похитил штаны товарища Луначарского.
В субботу я оказалась секретарем наркомпроса Луначарского и товарища Коллонтай, издателем Искры (правда вышел всего один номер, но зато какой), ну и просто человеком, фиксирующим события происходящие вокруг.
Первым документально зафиксированным событием на игре стала дискуссия разгоревшаяся в Смольном за завтраком.
Началось все с обсуждения вопроса: есть ли бог?
В дискуссии приняли участие: тов. наркомпрос Луначарский, тов. комдив Чапаев, тов. Коллонтай, тов. чекист (единственный!), тов. писатель Аверченко.
“Несостоятельность классических доказательств бытия бога давно уже признана. Отчего же некоторые несознательные товарищи еще этого не признали? В дружеской дискуссии, состоявшейся в Смольном тов. Луначарский привел антропологическое доказательство бытия бога. Это перевело дискуссию в иное русло. Что первично: человек или среда, его формирующая? Итогом этой довольно разрозненной дискуссии стал тезис: кто в партии безумен? Кого следует отправить на принудительное лечение? Путем голосования при перевесе в три голоса было решено, что безумен тов. Чекист, которого и отправили на принудительное лечение в дурдом”.
Довольно сумбурно, но то не дискуссия была разрознена, а я не успела ее записать лучше.
“Сегодня будут произведены испытания новейших гранат американского производства. Полигоном для испытаний будет служить порочный “шедевр” архитектуры, построенный на месте выражения народного гнева на царский режим, а именно - уничтожение царя Александра II. Кроме того, этот памятник, построенный в порочном стиле модерн, уродует архитектуру Петрограда!”
Вот так-то! В каждом городе есть нелюбимый жителями памятник (причем совсем не обязательно современный). В Москве вот не любят храм Христа спасителя (ибо сахарная голова и вообще непонятно к чему он там?). А в Питере Спас-на-крови называют дешевой подделкой XIX века под собор покрова на спуске.
На самом деле пошли мы взрывать хакасский храм, оказавшийся впоследствии монгольским музеем.
Репортажи с фронта: “Засела белая контра в хакасской деревеньке. Взяли в помощники шамана да бая-кулака, а те простых хакасов угнетают, заставляют молиться…” Это к чему: к тому что на Смольном висел лозунг: “Выбирай в туземный совет трудящихся, не пускай шамана и кулака!”
Ну храм-музей с выставкой религиозного монгольского искусства мы взорвали. Там же неподалеку стоял броневик, а при нем постовой - тов. Башкир. Кстати броневик был почти настоящий - УАЗ с открытой крышей, обшитый картоном по форме!
Тов. Чапаев залез на броневик и произнес речь, самыми важными тезисами которой были: Пролетарская революция нам похрен! Но война - это хорошее дело, так как она дает возможность избавиться от всего! Да здравствует война с контрреволюционной буржуазией! Будет вам счастье в любом случае ибо это счастье уже у вас есть.
“горе, товарищи! Ранена тов. Коллонтай. Но преждевременна радость белой контры! Балтийским чаем вылечена валькирия революции! Ура, товарищи!”
Это завязалась перестрелка среди матросов. Вообще матросы были супер! Особенно хорош был матрос Жербунов. Глядя на него, я думала: интересно может он по жизни такой ужасный? Не выходить из образа 2 дня! Нет, он по жизни вроде нормальный, но как играл. Кстати на игре было офигенно много людей, которые ИГРАЛИ и так ИГРАЛИ, что это выглядело по настоящему!
Кстати, на игре была Елена Хаецкая с семейством. Они привезли кафе Бродячая собака, в котором проводили поэтические и литературные вечера, театральные представления и т.д. Были Тэффи, Аверченко и Анна Ахматова. Хорош был мелкобуржуазный спектакль про куклу, саламандру и творца. А Ахматова читала хорошие стихи, но на слух я воспринимаю плохо, так что ничего определенного сказать не могу.
Матросы постоянно палили, кричали, на представлениях в Бродячей Собаке шумно интересовались у тов. Луначарского смысловым содержанием выступления: не стоит ли пристрелить кого, употребляли кокаин, которого у Петра Пустоты была целая банка, ну и далее по тексту…
После возвращения в Смольный решался ряд вопросов, связанных с благоустройством жизни:
“К проекту декрета об отоплении: поставить вопрос о наиболее дешевом способе отопления домов трудящихся: силосом, кизяком и торфом”.
В качестве экспертов для решения этой проблемы были приглашены художники-митьки, работающие истопниками в котельной. Они в Смольный зашли бутылочек пособирать… Но пили в смольном много водку-вино из самоваров, и только у товарища Коллонтай нашлась в чемоданах бутылочка вина, которую правда разбили в процессе открывания. Но все равно выпили - процедив через тряпочку. Митьки удивлялись - до чего дошел прогресс производители вина, зная, что бутылка, скорее всего разобьется, оборачивают ее рогожей для процеживания! Кстати, хорошее название для водки - косорыловка!
Потом состоялась выставка Митьков в России 90-х - я туда вписалась, пройдя через психушку, в сопровождении тов. Чапаева, а тов. Коллонтай и тов. Луначарского завернули. На выставке я наблюдала тот факт, то Митьки представляют самое советское искусство. Одной из идей советского искусства была мысль о том, что искусством можно заниматься гармонично без отрыва от основной работы. А Митьки как раз истопниками в котельной работают… Хотя конечно над идеологическим содержимым их творчества надо работать…
Картинки были права презабавнейшие…
А главный слоганом Митьков (да и не только их) на игре был диалог:
- Хуй в сапог
- Два
- Себе
Вообще если перечислять всех антуражных персонажей игры то нельзя не упомянуть тов. Путина-Сталина, тов. Гайдара (и старшего и младшего), Петра Пустоту и Петьку-красноармейца, художников-митьков в количестве 4-х человек (они же впоследствии стали сидами, ибо котельная это сид, а тов. Луначарский чуть ли не какой-то древне-ирландский герой)… Да, на самом деле все были хороши, жаль, что я мало с кем взаимодействовала (но это только по моему бакланизму).
Вечером в суботту, когда в России 90-х состоялись выборы и теледебаты отправилась я в составе агитки на линию фронта.
По пути мы опять увидели броневик и на этот раз оговорили с тов.Башкиром. он сообщил, что является солдвтом Фронта Полного и Окончательного Освобождения (б). и что штаб этого фронта находится в Монголии и товарища командующего этим фронтом так и зовут тов. Командуюшщий ибо фамилия его весьма монгольска и трудновыговариваема. Мы были весьма удивлены наличием этого никому не известного фронта и решили сообщить тов. Ленину о том, что либо тов. Чапаев замалчивает наличие этого фронта, либо наша разведка плохо работает.
В лагере наших бойцов Петр Пустота рассказал нам про Черный Трон, который готовит нам Черный Барон. И что якобы за посидение на этом троне и служат Барону войска, но сейчас трон пустой. Кстати и сам лагерь белых был пуст.
Началось обсуждение судьбы Черного трона после победы над Бароном. Решили, то необходимо будет выставить его в музее, чтобы каждый убедился, что это все лажа. А нашим ответом Черному трону должен стать Красный СТУЛ (Скамья трудовой ультимативной любви). И уж посидеть на этом стуле можно будет каждому желающему пролетарию!
Пока же для построения этого стула мы решили прокрасться в стан врага и узнать технические характеристики Черного трона. Дальнейшее сложно описать - это надо видеть! Тов. Луначарский в костюме и пальто, тов. Коллонтай в пальто с зонтиком, а в блузке, крадемся по лесу перебежками от дерева к дереву, сталкиваясь (ибо бежим к одному дереву), потом ползком на пузе по лесу проникаем в пустой лагерь барона. Видим то самый трон и начинаем его - эээ, ну скажем так изучать. Сначала меня попроили присесть на трон, рассказать о своих ощущениях, потом разуться и попрыгать на нем, дабы узнать его крепость. Потом тов. Луначарский, который отказывался испытать трон как-то невзначай присел на него и тут же стал позировать, вертясь из стороны в сторону. Потом мы написали хамскую записку: “Саша, Шура и Мура были здесь”, прикололи ее ножом к трону и удалились.
Вот так и рождаются анекдоты про видных большевиков!
Потом, совсем вечером, в Бродячей собаке состоялось еще одно представление. После него состоялось неформальное дружеское его обсуждение в ходе которого матрос убил тов. Луначарского. Потом все пошли на войну. Я решила, то мне там делать сегодня больше нечего, ибо оружия нет, а война - то так неспокойно…
Вечером вернулась тов. Коллонтай и сообщила, что все ее жизненные позиции изменились и мы пошли медитировать в лес. Пели мантры и просто выли на луну. Это было здорово. Я отом немножко посидела в лесу в темноте одна - это нечто - ничего так полезного для психического состояния больше нет (причем о жизни).
Потом в Смольном состоялся Новый год и наконец-то появился Ильич. Его так звали, так звали, и все думали - вот сейчас придет Чайковский. Потом пришел Брежнев. Но нам то нужен был Ильич, ибо многие думали, что у него будет водка - не может же он к детям на елку и без водки? Нео водки у него не было… Так что Новый год был трезвый, о от этого не менее концептуальный.
Вписалась я в палатке Мак-Дуфа, в которой кроме меня было еще 3 мужика. Но это же лучше чем как на Фрайовке, когда я первую ночь спала без спальника и палатки, но зато с пенкой под “двумя лохами” (для непосвященных поясняю - лоохи - это очень удобная фрайовская одежка, в которую можно завернуться и так и спать). Проблема была в том, что это были 2-е майские, не то что бы холодно, но и не жарко. А еще мы спали без палатки, но у костра в сентябре на “Августе 44” в 2 спальниках вчетвером с Фетом, Дымом и Хотом, но мне то холодно не было - ажно 3 грелки, что еще надо для счастья.
Поздним утром я ожила только после того как умылась и попила чаю… Игра завершалась, кто-то уезжал с утра. Я решила ехать поздно - все равно у меня поезд в 0.36
Жалко, то психушка съехала, наверное, мне надо было бы туда попасть.
Утром развлекались написанием декретов: вот, кстати, один из них:
Декрет Совнаркома о снах.
Все сны должны быть посвящены революционной борьбе. Соответственно революционная борьба должна вестись неустанно не только днем, но и ночью. А потому в сознании революционно-настроенных масс должно быть ясное понимание того, что единое восприятие коммунистической идеи срешительно невозможно без общности в процессе сновидений. Для достижения означенной общности необходима совместная наочевка революционных товарищей, согласно принципу регулярной ротации, указанному специальным постановлением Совнаркома.
Тов. Ульянов (Лнин) - подпись
Тов. Луначарский - подпись
Угол оторвал на самокрутку
Жербунков
В Бродячей Собаке состоялось чтение стихов Ахматовой и рассказа Тэффи. Кстати на сборищах в Собаке собирались вместе не только белые и красные, но и 20-е и 90-е… А почему - потому что КУЛЬТУРА, она всегда культура вне времени.
Потом в 90-х состоялись выборы президента путем игры кандидатов в Поле Чудес. А до того нам был явлен хит парад на MTV… 9 песней была “Мурка” посвященная мне лично :-) Ибо мура Будберг!
А на первом месте был клип про Мак-Дуфа и Девочку-маньяка - очень забавно, видитмо основано на реальности. Еще был ремикс группы ac/dс на “Ave mater dei”. Да много всего было, но это опять же надо видеть - так не понять…
На поле Чудес было загадано слово - ответ на вопрос: Что вы сделаете для России, если придете к власти?
Выбирались Путин, Ленин и Лимонов. Первым вылетел Лимонов, сказавший, что “пиздец”. Ленин сказал “нихера” и тоже вылетел из предвыборной гонки. И только путин вспомнил самое пелевинское слово - “НИЧЕГО”!
Путин тут же сменил акцент на грузинский и сообщил, что расстреляет всех.
А потом Петр Пустота использовал глиняный пулемет - и мы все исчезли…
Нет, не исчезли, мы просто победили…