Владимир Буковский о политкорректности и феминизме
Русский писатель-диссидент Владимир Буковский (это про него была частушка "Обменяли хулигана На Луиса Корвалана"), ныне живущий в Великобритании, посетил Болгарию по приглашению тамошних издателей. Его выступление перед читателями, посвященное критике идеологии "политкорректности", вызвало бурный скандал. Приводим в обратном переводе с болгарского некоторые фрагменты из его выступления:
"События, 20-летие которых мы отмечаем - крах и распад Советского Союза - нас, диссидентов, не удивили. Но затем произошло нечто странное. После Второй мировой войны и краха нацизма весь политический спектр в мире сместился влево. Это объяснимо: фашизм и нацизм отождествляют с правыми идеологиями (на самом деле отождествляют совершенно несправедливо, но это уже другая тема). Рухнул коммунизм - и, казалось бы, политические настроения должны были бы сместиться вправо. Но ничего подобного не произошло. В 1992, 1993, 1994 годах к власти в Европе приходят левые... Распад социалистического блока совпал с появлением на Западе новых утопических идеологий.
Политкорректность как международное явление началось с 1990-х, но как движение оно существовало и раньше. Я впервые с нею столкнулся в 1983 или 1984 году. Я шел в свою лабораторию (Буковский - нейрофизиолог, - Regions.ru), а навстречу по лестнице спускались две девушки. Я придержал для них дверь. Они поглядели на меня с презрением и сказали: "Мужская шовинистическая свинья". Я ничего не понял и очень удивился. Рассказал коллегам, они стали смеяться: "Да это из университета Беркли. Оттуда идут все леворадикальные движения. Это какая-то новая мода - феминистки; они говорят, что когда мы, мужчины, обращаемся с женщиной как с женщиной, мы ее этим унижаем".
Феминистки учат, что "женщина" - это социальная концепция. Дескать, если бы мужчины держались с женщинами как с мужчинами, женщины бы и стали мужчинами: женщин из них делает наше поведение по отношению к ним, женщина - жертва мужских стереотипов. Эта концепция, родившись в Беркли, потрясающе быстро распространилась по всему миру. В 1984 году мы над нею смеялись - через 10 лет она захватила весь мир. Все университеты открыли отделения "гендерных исследований". По мне так в отношениях полов за миллион лет ничего не изменилось, но эти псевдонауки о мужских прегрешениях расплодились ужасно: не так мы на женщин смотрим и не так мы с ними обходимся.
И начался чистый Оруэлл: нельзя, мол, обращаться к женщине "мисс" или "миссис", потому что это определение женщины через ее супружеский статус. Вводится невозможное для английского языка "миз"… Они все время придумывают новые слова, и если ты не говоришь как велено, ты - мужская шовинистическая свинья. Даже Библию переписывают так, чтобы Бог был в женском роде.
Я-то в советских психушках привык к обществу сумасшедших. Но беда в том, что американское общество всякую идиотскую новинку сразу делает чуть ли не общеобязательной. В Америке, как, впрочем, и в Европе, население ведет себя невероятно конформистски. Все, что тебе втюхивают, надо воспринимать как норму. Чтобы быть успешным, надо быть конформистом. И вот американские шаблоны распространяются повсюду как непреложные правила, отражаясь даже на законодательстве.
Феминистские движения заявили, что мужчины - "сексисты", смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты, и, следовательно, все, что имеет отношение к полу, должно быть исключено от ежедневного общения мужчины и женщины. Флирт объявили агрессией и стремлением поработить женщину. Сейчас в США работодатель не смеет разговаривать со своей сотрудницей наедине - должен присутствовать хотя бы один свидетель, иначе того могут обвинить в сексуальных домогательствах, а это означает гибель карьеры и положения в обществе.
Точно так же свои требования стали предъявлять и другие меньшинства - гомосексуалисты, темнокожие, сектанты и т.п. Появились законы о "hate speech" - "языке ненависти", нечто вроде 70 статьи советского Уголовного кодекса, по которой меня судили. "Языком ненависти" объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы их упоминаете публично, - это преступление.
В Англии в прошлом году отменили все рождественские общественные мероприятия: британский флаг содержит крест св. Георгия, а это якобы обидит мусульман, напомнив им о крестовых походах. При этом сами мусульмане ничего подобного не требуют. Мусульманин, который держит лавочку недалеко от моего дома, вывесил в витрине флаг с крестом, чтобы продемонстрировать, что он не согласен с этим кретинским запретом - но кто его услышит…
Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят: "Венецианский купец" - антисемитизм, "Отелло" - расизм, "Укрощение строптивой" - сексизм… Одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на "Ромео и Джульетту", назвав спектакль "отвратительным гетеросексуальным зрелищем".
Массовая цензура подкрепляется уголовным законодательством. За шутку о гомосексуалистах можно угодить в тюрьму. Обратите внимание, как быстро дело дошло до репрессий.
Был такой философ - Герберт Маркузе, ревизионист-марксист. Он был несогласен с Марксом в одной точке: Маркс считал реолюционным классом пролетариат (что очевидно не так), а Маркузе учил, что истинный революционный класс - разнообразные меньшинства. Патологию нужно объявить нормой, а норму - патологией. "Только тогда, - пишет Маркузе, - мы, наконец, разрушим буржуазное общество".
Активисты, которые якобы защищают права меньшинств - гомосексуальные и феминистические организации - на самом деле о меньшинствах не заботятся. Они, как в свое время Ленин - рабочих, используют их как инструмент давления и контроля над обществом, и приносят им больше вреда, чем всем остальным. В Америке жена моего друга 7 лет назад основала движение "Женщины Америки против феминизма". Начинала она с несколькими подругами, а теперь у их журнала тираж - 2 млн. Женщины начинают понимать, что феминизм им враждебен, что он разрушает их жизнь, что он не дает им выбирать то, что хочется им, а не то, что им навязывают разные активистки.
Короче говоря, мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача - уничтожить наше общество, и это - новая, злейшая версия марксизма.
Цензура, которую ввели защитники "политической корректности", избавила их от диалога. Если бы я с ними спорил, я бы разобрался с ними за несколько минут. Но кто ж мне позволит? Я, полноправный гражданин Великобритании, не могу написать на эту тему статью, опубликовать книгу, принять участие в общественных дебатах на эту тему - потому что таких дебатов нет. Вы по телевизору никаких доводов за или против политкорректности не услышите.
Эту идеологию нам навязывают. Ничего против сумасшедших я не имею, я в психушках провел много лет и вполне к ним толерантен. Единственное мое условие - не навязывать мне чужих идей. Я помню свой первый спор со следователем в КГБ. Мне тогда 16 было. Он меня спросил: "За что вы нас так ненавидите?" Я ответил: "Я вас не ненавижу. Я просто вам не верю. Вы хотите строить коммунизм - отлично, стройте. А я не хочу. Могу я себе позволить 2 квадратных метра, где не будет коммунизма?"
"События, 20-летие которых мы отмечаем - крах и распад Советского Союза - нас, диссидентов, не удивили. Но затем произошло нечто странное. После Второй мировой войны и краха нацизма весь политический спектр в мире сместился влево. Это объяснимо: фашизм и нацизм отождествляют с правыми идеологиями (на самом деле отождествляют совершенно несправедливо, но это уже другая тема). Рухнул коммунизм - и, казалось бы, политические настроения должны были бы сместиться вправо. Но ничего подобного не произошло. В 1992, 1993, 1994 годах к власти в Европе приходят левые... Распад социалистического блока совпал с появлением на Западе новых утопических идеологий.
Политкорректность как международное явление началось с 1990-х, но как движение оно существовало и раньше. Я впервые с нею столкнулся в 1983 или 1984 году. Я шел в свою лабораторию (Буковский - нейрофизиолог, - Regions.ru), а навстречу по лестнице спускались две девушки. Я придержал для них дверь. Они поглядели на меня с презрением и сказали: "Мужская шовинистическая свинья". Я ничего не понял и очень удивился. Рассказал коллегам, они стали смеяться: "Да это из университета Беркли. Оттуда идут все леворадикальные движения. Это какая-то новая мода - феминистки; они говорят, что когда мы, мужчины, обращаемся с женщиной как с женщиной, мы ее этим унижаем".
Феминистки учат, что "женщина" - это социальная концепция. Дескать, если бы мужчины держались с женщинами как с мужчинами, женщины бы и стали мужчинами: женщин из них делает наше поведение по отношению к ним, женщина - жертва мужских стереотипов. Эта концепция, родившись в Беркли, потрясающе быстро распространилась по всему миру. В 1984 году мы над нею смеялись - через 10 лет она захватила весь мир. Все университеты открыли отделения "гендерных исследований". По мне так в отношениях полов за миллион лет ничего не изменилось, но эти псевдонауки о мужских прегрешениях расплодились ужасно: не так мы на женщин смотрим и не так мы с ними обходимся.
И начался чистый Оруэлл: нельзя, мол, обращаться к женщине "мисс" или "миссис", потому что это определение женщины через ее супружеский статус. Вводится невозможное для английского языка "миз"… Они все время придумывают новые слова, и если ты не говоришь как велено, ты - мужская шовинистическая свинья. Даже Библию переписывают так, чтобы Бог был в женском роде.
Я-то в советских психушках привык к обществу сумасшедших. Но беда в том, что американское общество всякую идиотскую новинку сразу делает чуть ли не общеобязательной. В Америке, как, впрочем, и в Европе, население ведет себя невероятно конформистски. Все, что тебе втюхивают, надо воспринимать как норму. Чтобы быть успешным, надо быть конформистом. И вот американские шаблоны распространяются повсюду как непреложные правила, отражаясь даже на законодательстве.
Феминистские движения заявили, что мужчины - "сексисты", смотрят на женщин исключительно как на сексуальные объекты, и, следовательно, все, что имеет отношение к полу, должно быть исключено от ежедневного общения мужчины и женщины. Флирт объявили агрессией и стремлением поработить женщину. Сейчас в США работодатель не смеет разговаривать со своей сотрудницей наедине - должен присутствовать хотя бы один свидетель, иначе того могут обвинить в сексуальных домогательствах, а это означает гибель карьеры и положения в обществе.
Точно так же свои требования стали предъявлять и другие меньшинства - гомосексуалисты, темнокожие, сектанты и т.п. Появились законы о "hate speech" - "языке ненависти", нечто вроде 70 статьи советского Уголовного кодекса, по которой меня судили. "Языком ненависти" объявили любое упоминание о расовых различиях или сексуальных наклонностях. Вы не имеете права признавать очевидные факты. Если вы их упоминаете публично, - это преступление.
В Англии в прошлом году отменили все рождественские общественные мероприятия: британский флаг содержит крест св. Георгия, а это якобы обидит мусульман, напомнив им о крестовых походах. При этом сами мусульмане ничего подобного не требуют. Мусульманин, который держит лавочку недалеко от моего дома, вывесил в витрине флаг с крестом, чтобы продемонстрировать, что он не согласен с этим кретинским запретом - но кто его услышит…
Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят: "Венецианский купец" - антисемитизм, "Отелло" - расизм, "Укрощение строптивой" - сексизм… Одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на "Ромео и Джульетту", назвав спектакль "отвратительным гетеросексуальным зрелищем".
Массовая цензура подкрепляется уголовным законодательством. За шутку о гомосексуалистах можно угодить в тюрьму. Обратите внимание, как быстро дело дошло до репрессий.
Был такой философ - Герберт Маркузе, ревизионист-марксист. Он был несогласен с Марксом в одной точке: Маркс считал реолюционным классом пролетариат (что очевидно не так), а Маркузе учил, что истинный революционный класс - разнообразные меньшинства. Патологию нужно объявить нормой, а норму - патологией. "Только тогда, - пишет Маркузе, - мы, наконец, разрушим буржуазное общество".
Активисты, которые якобы защищают права меньшинств - гомосексуальные и феминистические организации - на самом деле о меньшинствах не заботятся. Они, как в свое время Ленин - рабочих, используют их как инструмент давления и контроля над обществом, и приносят им больше вреда, чем всем остальным. В Америке жена моего друга 7 лет назад основала движение "Женщины Америки против феминизма". Начинала она с несколькими подругами, а теперь у их журнала тираж - 2 млн. Женщины начинают понимать, что феминизм им враждебен, что он разрушает их жизнь, что он не дает им выбирать то, что хочется им, а не то, что им навязывают разные активистки.
Короче говоря, мы имеем дело с серьезной идеологией, которая под вывеской политической корректности пытается разрушить наше общество. Чем меньшинствам хуже, тем лучше их лидерам: будет что защищать. Но их задача - уничтожить наше общество, и это - новая, злейшая версия марксизма.
Цензура, которую ввели защитники "политической корректности", избавила их от диалога. Если бы я с ними спорил, я бы разобрался с ними за несколько минут. Но кто ж мне позволит? Я, полноправный гражданин Великобритании, не могу написать на эту тему статью, опубликовать книгу, принять участие в общественных дебатах на эту тему - потому что таких дебатов нет. Вы по телевизору никаких доводов за или против политкорректности не услышите.
Эту идеологию нам навязывают. Ничего против сумасшедших я не имею, я в психушках провел много лет и вполне к ним толерантен. Единственное мое условие - не навязывать мне чужих идей. Я помню свой первый спор со следователем в КГБ. Мне тогда 16 было. Он меня спросил: "За что вы нас так ненавидите?" Я ответил: "Я вас не ненавижу. Я просто вам не верю. Вы хотите строить коммунизм - отлично, стройте. А я не хочу. Могу я себе позволить 2 квадратных метра, где не будет коммунизма?"