Ольга Дробот: "Переводчик в некоторых случаях даже выигрывает"
Накануне Нового года нам удалось встретиться с замечательным переводчиком норвежского языка Ольгой Дробот. Уже много лет Ольга не просто занимается переводами, но и активно принимает участие в большинстве мероприятий, связанных с развитием интереса российской публики к норвежской литературе и культуре.
Первый вопрос, который хотелось бы задать - это почему вы выбрали именно норвежский язык, а не какой-нибудь из более популярных языков, например английский или французский?
Как это ни смешно звучит, но дом, где я росла, был довольно полон книгами, и в частности есть такая семейная история, о том, как мою двоюродную бабушку не крестили Викторией (отказался священник), хотя у прабабушки было такое желание, навеянное исключительно книгами Гамсуна. Гамсуна я читала лет с 15 и находилась, конечно, под впечатлением от норвежской литературы. К тому же это было еще такое цензурное время, а я довольно ясно понимала, что хочу заниматься и литературоведением и переводами и что, в общем, безусловно, контроль в области скандинавской литературы слабее, чем в области, например, английской. И это оказалась чистая правда. Но то, что мне достался именно норвежский язык, а не шведский или, например датский, некоторая случайность. Я училась в МГУ, а там такая система, что каждый год есть один скандинавский язык. Когда пошла учиться я, это был норвежский.
В школьном возрасте мне, скажем, уже был известен Борген, и вполне мною любим. И в университете у меня был совершенно замечательный преподаватель норвежской литературы, Владимир Петрович Неустроев. Он был действительно тонкий знаток и человек с безупречным литературным вкусом, который умел ввести в орбиту интереса своих учеников самые разные имена. Что касается меня, то, например, Обстфеллер был одним из таких имен, которые я как-то сразу полюбила и сохраняю эту привязанность и по сей день. А диссертацию я писала по творчеству Сандемусе, и это один из тех писателей, чья известность в России не соответствует истинному масштабу его таланта. Его самый интересный роман «Беглец пересекает свой след» очень актуальный для нашей страны не переведен на русский язык до сих пор. А между тем Сандемусе - это такое датско-норвежское имя, которое очень важно, из которого очень многое произрастает.
Говорят, что переводы очень проигрывают оригинальному тексту. С вашей точки зрения - это действительно так?
Я бы не сказала, что он обязательно проигрывает. В некоторых случаях даже выигрывает. Такие случаи известны. Но объективно существует некий зазор между оригиналом и переводом. И он объясняется лингвистически. Потому что круг значения слова в одном языке не совпадет с кругом значения слова в другом языке. Если ты пользуешься одним и тем же словом, ты всё равно нечаянно или что-то прибавляешь или что-то убираешь. Конечно, если вы специализируетесь на какой-то литературе, вам лучше читать ее в оригинале, это же еще и вопрос цитат, и аллюзий, но я не могу сказать, что что-то выигрывает или проигрывает. Это очень сложный вопрос. В общем плане можно сказать так, что чем лучше писатель владеет словом, а переводчик - своим собственным языком, тем большие угрызения совести сопровождают переводчика во время его работы. Потому что действительно в профессии переводчика главное - это угрызения совести. Они всегда с ним. Но если автор действительно замечательно владеет языком, то ты очень всегда боишься что-то свое принести, ты очень за этим следишь и боишься, что чего как-то не дотянул. А бывает другой случай, когда язык автора довольно прост и ты даже позволяешь себе добавить что-нибудь, например, какие-то чисто русские аллюзии. Это как правило играет.
Вы сотрудничаете с Норлой. Расскажите немного об этой организации.
Норла - это государственная норвежская организация, встроенная в систему норвежской же действительности. Государственное агентство, там работают сейчас 5 человек, и они обслуживают весь мир. У меня часто бывают совместные проекты с Норлой. Проект, связанный с выставкой non-fiction, книжным фестивалем, сейчас делаем неделю скандинавской детской книги в магазине «Москва». Естественно, не только я работаю с Норлой. Норвежский информационный центр делает проекты при поддержке Норла. Также Норла приглашает в университеты для выступлений интересных писателей, т.е. Норла действительно замечательная организация, которая делает очень много разнообразных дел помимо того, что они непосредственно продвигают норвежские книги на российский книжный рынок. И они очень охотно откликаются, если у человека есть какая-то своя идея, в таком случае они, как правило, находят способы её воплощения. Например, я помню, что мы делали специальный выпуск журнала «Иностранная литература». Норла приняла в этом проекте самое деятельное финансовое и профессиональное участие, и без них это вообще было бы невозможным.
Норла не так давно на российском рынке…
Норла работает довольно давно на российском рынке, но они делали паузу. Всего им сейчас, по-моему, 25 лет и они довольно давно в России. Они пришли где-то в 85 году… в общем, под конец 80-х они появились на международной московской книжной ярмарке. Потом началось пиратское время в 90-е, и они стали работать в России менее активно, хотя всегда здесь присутствовали, а где-то в 2000-2001 году они появились снова на non-fiction. С тех пор активно здесь работают. Это же такое дело - должны совпасть векторы и наличествовать какие-то энтузиасты внутри страны, которые хотели бы пользоваться всем тем, что может предложить Норла.
Можно ли сказать, что последние годы на прилавках российских магазинов появилось больше норвежских книг?
И до этого Любовь Григорьевна Горлина и Юлиана Яковлевна Яхнина, чтобы назвать только двоих патриархов, очень целенаправленно работали над тем, чтобы норвежские книжки не просто присутствовали на прилавках, а чтобы это был хороший выбор. И сегодня многие люди продолжают эти усилия, в том числе и я. И когда я этим занимаюсь, мне представляется главной задачей, чтобы норвежские книжки присутствовали в достаточном, но не чрезмерном количестве и были выбраны таким образом, чтобы это был бренд «хорошая норвежская литература», а не случайная выборка. Переводчики в первую очередь в этом заинтересованы. Для того, чтобы у переводчика была работа, должно существовать некоторое представление о том, что норвежская литература - это хорошо и интересно, и для этого важно, чтобы не первая попавшаяся книжка попала на рынок и переводилась. Нет смысла уговорить все издательства издать какое-то колоссальное количество книг, чтобы потом издатели не смогли их продать и были бы разочарованы. Таким образом, волна бы откатилась обратно. Т.е. эффект бы получился прямо противоположный. Надо, чтобы на рынке присутствовало некоторое количество действительно хороших норвежских книг, которые при нынешнем состоянии норвежской литературы все время есть в избытке. Цирковой номер состоит в том, чтобы нужная книжка попало в нужное российское издательство. И я, в силу своих возможностей, действительно стремлюсь к этому.
В конце ноября прошла книжная ярмарка Non-fiction. С точки зрения норвежской литературы, каковы итоги выставки?
Не знаю, как другие участники процесса, но лично я очень довольна результатами non-fiction. Во-первых, в этом году больше чем обычно, было каких-то норвежских мероприятий. Их было много, к тому же они потом завершались норвежской кинонеделей. Мне кажется, что очень удачным был норвежский вечер в клубе «Артифак», там были представлены разные жанры и разные писатели. Потрясающая была выставка Теодора Киттельсена в Центральной Детской Библиотеки и связанная с этим в рамках Non-fiction презентация студенческого проекта под руководством Елены Рачинской - книга «Путешествие в страну Троллей». Очень хорошо прошли презентации Стиана Холе - и совместная с Норштейном и Олейниковым и семейные чтения со Скляром. Да и дуэт Москвина-Эспедаль заслуженно привлек внимание публики.
Я знаю, что вы получили норвежскую премию за свои переводы…
Не знаю, как так получилось, это была совершенная загадка. Пока эту премию фактически никто, кроме меня и одного английского переводчика, не получал, потому что премия только что учреждена, впервые она вручалась в прошлом году. Переводческая премия Норлы вручается в двух номинациях: переводчику художественной литературы и переводчику специальной литературы. Теперь она будет вручаться каждый второй год, и она присуждается по совокупности профессионально-переводческих и организационных заслуг одному из переводчиков с норвежского на все остальные языки. Поэтому когда я узнала, что стала лауреатом этой премии, то была очень рада и польщена и удивлена, конечно.
Насколько я знаю, вы пока нигде не преподаете. Не хотите попробовать себя в качества учителя?
Когда-то много лет назад я преподавала немножко язык и немножко литературу. Сейчас я как раз нахожусь в раздумье относительно преподавания литературы или перевода, есть несколько предложений. Желание есть, но, к сожалению, нет времени.
Естественно, вы бывали в Норвегии. Каково ваше отношение к Норвегии, именно как к стране?
Я в Норвегию никогда не попадала ни школьником, ни студентом, ни аспирантом по цензурным соображениям. И попала я туда первый раз, наверное, в 89 году, уже защитив кандидатскую диссертацию. Но я никогда не жила там подолгу, обычно это были какие-то краткие пребывания, пару недель максимум. Я очень люблю Норвегию, мне очень нравится там бывать, у меня там много хороших и важных в моей жизни друзей.
(c) Л.Е. Германова (БНИЦ)