«Далеко опередил свое научное время»
«Далеко опередил свое научное время»
Юрию Лотману, выдающемуся литературоведу и семиотику, 28 февраля исполнилось бы 100 лет
28 февраля 2022 года исполнится 100 лет со дня рождения Юрия Лотмана - мыслителя, философа, литературоведа, человека непростой и удивительной судьбы, оставившего глубокий след в российской истории и культуре. Что значит Лотман для России, а Россия для Лотмана, рассуждает Екатерина Лямина, профессор Школы филологии Высшей школы экономики. В конце 1980-х годов, будучи студенткой МГУ, Екатерина участвовала в студенческой конференции в Тартуском университете и слушала там лекции Лотмана.
Юрий Лотман
Фото: МАММ / МДФ
Юрий Лотман - один из самых цитируемых российских гуманитариев. Постоянно появляются переиздания его научных трудов на множестве языков, академически подготовленных его переписок с разными адресатами, биографических материалов (этим занимаются ученые в университетах Таллина и Тарту). Он по-прежнему жгуче интересен и как выдающаяся фигура академического поля, и как человек своей эпохи.
Продолжается усвоение и осмысление его научного наследия разных периодов, очень непохожих друг на друга. Например, буквально сейчас в лондонском издательстве Bloomsbury под редакцией эстонских семиотиков Марека Тамма и Пеэтера Торопа вышел справочник «The Companion to Juri Lotman: A Semiotic Theory of Culture» - о Лотмане как о семиотике, о его основных трудах, концептах, выводах.
Очень многие идеи и гипотезы Лотмана остаются актуальными, их не только цитируют, соглашаясь, но и полемизируют с ними, опираются на них, чтобы идти дальше. Все это возможно потому, что, как совершенно справедливо заметил академик Михаил Гаспаров, Лотман «далеко опередил свое научное время».
Семиотика и структурализм
Лотман первым в советском научном пространстве стал углубленно развивать учение американского философа и логика Чарльза Пирса о знаке как концепте практически универсальном, очень многое объясняющем в культуре, в интеллектуальной, гуманитарной деятельности людей. Это и есть семиотика - наука о знаках и их отношениях с реалиями, смыслами, другими знаками, то есть контекстом.
Московско-тартуская семиотическая школа, возникшая в первой половине 1960-х годов (собственно, это был сам Лотман и его единомышленники, не во всем и не всегда согласные друг с другом, но двигавшиеся вперед в интенсивном научном общении, дискуссии, споре), предложила новую модель культуры и искусства как знаковых систем. Далее эта модель всесторонне разрабатывалась - и с теоретической стороны, и на самом разнообразном материале.
Структурализм - это прежде всего приложение семиотического метода к искусству, к тексту, под которым понимается не только литературное произведение; подход к тексту и искусству как системе не изолированных, а взаимосвязанных элементов. Тогда в СССР господствовало догматическое литературоведение: существовало практически только «содержание», а «форма» была чем-то второстепенным. Так что идеи и труды Лотмана и ученых московско-тартуского круга были в буквальном смысле революционными.
Радищев и Карамзин: литературное путешествие
Александром Радищевым Лотман начал заниматься со второй половины 1940-х годов и уже к 1951 году написал о связи его эстетических и политических взглядов свою кандидатскую диссертацию. В официальном советском дискурсе Радищева было принято именовать одним из первых дворянских революционеров. Лотман в целом этому не противоречил, очень глубоко разработал идейный и общественный контекст радищевских текстов, замечательно показал, как и почему тот пришел к такому исключительной силы политическому жесту, как публикация «Путешествия из Петербурга в Москву».
XVIII век, динамичный, насыщенный и глубоко драматический, оставался все-таки любимой эпохой Лотмана, неиссякаемым источником научных впечатлений и вдохновения. Его докторская диссертация посвящена эволюции русской литературы преддекабристского периода, то есть конца XVIII - первой четверти XIX века. Студентов он на этом периоде учил, не просто читая лекции и семинары, а показывая, как надо работать с самыми разными источниками, как искать генетические и другие связи между идеями и текстами.
Беседы о русской культуре
Интерес к Николаю Карамзину - одному из важнейших звеньев, связывающих XVIII век с XIX (в отличие от Радищева, Карамзин пребывал в советские годы в относительном небрежении как монархист и автор «Истории государства Российского», созданной, так сказать, «по госзаказу»),- здесь более чем естественен.
Он привел к появлению важнейших лотмановских работ конца 1970-1980-х годов, прежде всего научного издания «Писем русского путешественника» (1984, совместно с Б.А. Успенским и Н.А. Марченко) и интеллектуальной биографии - «Сотворение Карамзина» (1987).
Пушкин
Следом в его научном творчестве появился Александр Пушкин.
Лотмана всегда влекла сложность, пусть даже замаскированная внешней простотой. Пушкин, его тексты, его биография идеальны для постановки и решения заведомо сложных задач. Ставшие хрестоматийными работы Лотмана - комментарий к «Евгению Онегину» (1980) и биография поэта в как бы незамысловатом виде «пособия для учащихся» (1981) - грандиозны тем, что не просто сдирают (и это происходит до сих пор!) с Пушкина канонический глянец «нашего всего», ясного и прозрачного. Они заставляют читателя проходить вместе с Пушкиным разные этапы его эволюции, личной и творческой, от Лицея до последнего года жизни, от того момента, когда «Онегин» еще только задумывался, до отделки последних его частей и издания романа в стихах целиком как единого сочинения.
Пушкину - не только поэту, но историку, философу, наблюдателю политической жизни, творцу собственной биографии - посвящены ключевые лотмановские работы разных лет. В них всегда резкое смещение акцентов, перенос научного разговора в неожиданную и потому особенно продуктивную плоскость. Собственно, это и есть главное, что всегда говорит нам Лотман, сам постоянно эволюционировавший, двигавшийся в науке, причем в непредсказуемую сторону: ищите нехоженые пути и идите ими.
Культура и взрыв
Одна из последних работ Лотмана - «Культура и взрыв» - посвящена анализу и развитию идей Нобелевского лауреата, физикохимика Ильи Пригожина о закономерностях случайных процессов. Казалось бы, почему гуманитарий взялся за исследование проблем, которыми занимался представитель естественных наук?
Интересные факты о Лотмане
Лотмана уже с 1950-х годов интересовали труды кибернетика Норберта Винера, в которых на первый план выдвинута проблема информации как центральной темы науки об обществе и сформулирован принцип обратной передачи информации.
На протяжении всего своего пути в науке Лотман размышлял об этом и в итоге пришел к пониманию культуры как системы создания, передачи и хранения разных видов информации. Так что обращение к идеям естественника Пригожина не экзотика, а свойство научной личности Лотмана.
«Взрыв», приводящий в действие то, что он именовал «непредсказуемыми механизмами культуры», то есть опрокидывающий представления о безусловной закономерности исторического, в частности, процесса, неслучайно заинтересовал ученого в последние годы существования СССР и затем его драматического распада.
Но дело не только в политических проекциях этой теории. Концепт взрыва позволяет продуктивно рассуждать о творчестве, искусстве, которые более всего и занимали Лотмана. В трех своих последних книгах - «Культура и взрыв», «Внутри мыслящих миров» и «Непредсказуемые механизмы культуры» - он сформулировал универсальное понятие семиосферы (взять для сравнения ноосферу Владимира Вернадского) как широчайшей системы знаков и стремился понять, как она развивается, как здесь работают два сценария - взрывной и постепенный.
Почему Тарту
Лотман учился в Ленинградском университете, но потом всю жизнь работал в Эстонии, в Тартуском университете. Удаленность Тарту от столиц (при старинной университетской традиции города и вообще «европейскости» Эстонии, пусть в рамках СССР и весьма относительной) много способствовала вызреванию его идей и возможности их доносить до слушателей и читателей. Хотя как приходилось биться за каждый выпуск «Трудов по знаковым системам» и других тартуских изданий по семиотике и почти каждую статью в них, тоже хорошо известно. Так что тут никто ничего на блюдечке не преподносил…
Что касается патриотизма, то вообще-то Лотман - фронтовик, прошедший всю войну (и в последний год жизни немного рассказавший об этом в своих потрясающих «Не-мемуарах»). Как ученый и интеллектуал он при всей советской несвободе и вопреки ей считал себя, я думаю, гражданином мира.
Относительно СССР он вряд ли питал иллюзии. Во всяком случае, его младшие коллеги вспоминают, что вторжение в Чехословакию в августе 1968 года он воспринял как катастрофу и с этого времени веселье, свойственное атмосфере его близкого семейного и дружеского круга, навсегда ушло.
Лотман в России
Мысливший, говоривший и писавший по-русски, целиком посвятивший себя русской культуре, Лотман всю жизнь провел вне России. Он оценен в Эстонии: стал действительным членом Академии наук и лауреатом литературной премии Эстонской ССР, вошел в список 100 великих деятелей Эстонии ХХ века, в 2007 году в Тарту ему был открыт памятник… В России Лотману, конечно, памятника нет, но уже много лет есть Лотмановские чтения в РГГУ.
Лотман и как ученый, и как просветитель хорошо издан, практически все это есть на разных интернет-ресурсах, его читают, смотрят те же «Беседы о русской культуре». Публикации его эпистолярного наследия и биографических материалов вышли и выходят на русском языке, у российского читателя по-прежнему есть к нему интерес.
Цитаты Юрия Лотмана
Другое дело, что Лотман не только чрезвычайно разнообразен (хотя и обладает своим, очень узнаваемым научным стилем), но и, конечно, требует «погружения», большой работы со стороны читателя и в идеале диалога с собой. Так и поступают многие российские ученые - их соображения об этом диалоге будут в последних числах февраля представлены на большом международном конгрессе «Juri Lotman’s Semiosphere», который будет проходить сначала в Таллине, а потом в Тарту.
Так ли читают Лотмана, как он сам того бы хотел, мы, конечно, никогда не узнаем. Но будем надеяться.
Записала Наталия Лескова
Журнал "Коммерсантъ Наука" №3 от 24.02.2022, стр. 6
https://www.kommersant.ru/doc/5218283
Юрию Лотману, выдающемуся литературоведу и семиотику, 28 февраля исполнилось бы 100 лет
28 февраля 2022 года исполнится 100 лет со дня рождения Юрия Лотмана - мыслителя, философа, литературоведа, человека непростой и удивительной судьбы, оставившего глубокий след в российской истории и культуре. Что значит Лотман для России, а Россия для Лотмана, рассуждает Екатерина Лямина, профессор Школы филологии Высшей школы экономики. В конце 1980-х годов, будучи студенткой МГУ, Екатерина участвовала в студенческой конференции в Тартуском университете и слушала там лекции Лотмана.
Юрий Лотман
Фото: МАММ / МДФ
Юрий Лотман - один из самых цитируемых российских гуманитариев. Постоянно появляются переиздания его научных трудов на множестве языков, академически подготовленных его переписок с разными адресатами, биографических материалов (этим занимаются ученые в университетах Таллина и Тарту). Он по-прежнему жгуче интересен и как выдающаяся фигура академического поля, и как человек своей эпохи.
Продолжается усвоение и осмысление его научного наследия разных периодов, очень непохожих друг на друга. Например, буквально сейчас в лондонском издательстве Bloomsbury под редакцией эстонских семиотиков Марека Тамма и Пеэтера Торопа вышел справочник «The Companion to Juri Lotman: A Semiotic Theory of Culture» - о Лотмане как о семиотике, о его основных трудах, концептах, выводах.
Очень многие идеи и гипотезы Лотмана остаются актуальными, их не только цитируют, соглашаясь, но и полемизируют с ними, опираются на них, чтобы идти дальше. Все это возможно потому, что, как совершенно справедливо заметил академик Михаил Гаспаров, Лотман «далеко опередил свое научное время».
Семиотика и структурализм
Лотман первым в советском научном пространстве стал углубленно развивать учение американского философа и логика Чарльза Пирса о знаке как концепте практически универсальном, очень многое объясняющем в культуре, в интеллектуальной, гуманитарной деятельности людей. Это и есть семиотика - наука о знаках и их отношениях с реалиями, смыслами, другими знаками, то есть контекстом.
Московско-тартуская семиотическая школа, возникшая в первой половине 1960-х годов (собственно, это был сам Лотман и его единомышленники, не во всем и не всегда согласные друг с другом, но двигавшиеся вперед в интенсивном научном общении, дискуссии, споре), предложила новую модель культуры и искусства как знаковых систем. Далее эта модель всесторонне разрабатывалась - и с теоретической стороны, и на самом разнообразном материале.
Структурализм - это прежде всего приложение семиотического метода к искусству, к тексту, под которым понимается не только литературное произведение; подход к тексту и искусству как системе не изолированных, а взаимосвязанных элементов. Тогда в СССР господствовало догматическое литературоведение: существовало практически только «содержание», а «форма» была чем-то второстепенным. Так что идеи и труды Лотмана и ученых московско-тартуского круга были в буквальном смысле революционными.
Радищев и Карамзин: литературное путешествие
Александром Радищевым Лотман начал заниматься со второй половины 1940-х годов и уже к 1951 году написал о связи его эстетических и политических взглядов свою кандидатскую диссертацию. В официальном советском дискурсе Радищева было принято именовать одним из первых дворянских революционеров. Лотман в целом этому не противоречил, очень глубоко разработал идейный и общественный контекст радищевских текстов, замечательно показал, как и почему тот пришел к такому исключительной силы политическому жесту, как публикация «Путешествия из Петербурга в Москву».
XVIII век, динамичный, насыщенный и глубоко драматический, оставался все-таки любимой эпохой Лотмана, неиссякаемым источником научных впечатлений и вдохновения. Его докторская диссертация посвящена эволюции русской литературы преддекабристского периода, то есть конца XVIII - первой четверти XIX века. Студентов он на этом периоде учил, не просто читая лекции и семинары, а показывая, как надо работать с самыми разными источниками, как искать генетические и другие связи между идеями и текстами.
Беседы о русской культуре
Интерес к Николаю Карамзину - одному из важнейших звеньев, связывающих XVIII век с XIX (в отличие от Радищева, Карамзин пребывал в советские годы в относительном небрежении как монархист и автор «Истории государства Российского», созданной, так сказать, «по госзаказу»),- здесь более чем естественен.
Он привел к появлению важнейших лотмановских работ конца 1970-1980-х годов, прежде всего научного издания «Писем русского путешественника» (1984, совместно с Б.А. Успенским и Н.А. Марченко) и интеллектуальной биографии - «Сотворение Карамзина» (1987).
Пушкин
Следом в его научном творчестве появился Александр Пушкин.
Лотмана всегда влекла сложность, пусть даже замаскированная внешней простотой. Пушкин, его тексты, его биография идеальны для постановки и решения заведомо сложных задач. Ставшие хрестоматийными работы Лотмана - комментарий к «Евгению Онегину» (1980) и биография поэта в как бы незамысловатом виде «пособия для учащихся» (1981) - грандиозны тем, что не просто сдирают (и это происходит до сих пор!) с Пушкина канонический глянец «нашего всего», ясного и прозрачного. Они заставляют читателя проходить вместе с Пушкиным разные этапы его эволюции, личной и творческой, от Лицея до последнего года жизни, от того момента, когда «Онегин» еще только задумывался, до отделки последних его частей и издания романа в стихах целиком как единого сочинения.
Пушкину - не только поэту, но историку, философу, наблюдателю политической жизни, творцу собственной биографии - посвящены ключевые лотмановские работы разных лет. В них всегда резкое смещение акцентов, перенос научного разговора в неожиданную и потому особенно продуктивную плоскость. Собственно, это и есть главное, что всегда говорит нам Лотман, сам постоянно эволюционировавший, двигавшийся в науке, причем в непредсказуемую сторону: ищите нехоженые пути и идите ими.
Культура и взрыв
Одна из последних работ Лотмана - «Культура и взрыв» - посвящена анализу и развитию идей Нобелевского лауреата, физикохимика Ильи Пригожина о закономерностях случайных процессов. Казалось бы, почему гуманитарий взялся за исследование проблем, которыми занимался представитель естественных наук?
Интересные факты о Лотмане
Лотмана уже с 1950-х годов интересовали труды кибернетика Норберта Винера, в которых на первый план выдвинута проблема информации как центральной темы науки об обществе и сформулирован принцип обратной передачи информации.
На протяжении всего своего пути в науке Лотман размышлял об этом и в итоге пришел к пониманию культуры как системы создания, передачи и хранения разных видов информации. Так что обращение к идеям естественника Пригожина не экзотика, а свойство научной личности Лотмана.
«Взрыв», приводящий в действие то, что он именовал «непредсказуемыми механизмами культуры», то есть опрокидывающий представления о безусловной закономерности исторического, в частности, процесса, неслучайно заинтересовал ученого в последние годы существования СССР и затем его драматического распада.
Но дело не только в политических проекциях этой теории. Концепт взрыва позволяет продуктивно рассуждать о творчестве, искусстве, которые более всего и занимали Лотмана. В трех своих последних книгах - «Культура и взрыв», «Внутри мыслящих миров» и «Непредсказуемые механизмы культуры» - он сформулировал универсальное понятие семиосферы (взять для сравнения ноосферу Владимира Вернадского) как широчайшей системы знаков и стремился понять, как она развивается, как здесь работают два сценария - взрывной и постепенный.
Почему Тарту
Лотман учился в Ленинградском университете, но потом всю жизнь работал в Эстонии, в Тартуском университете. Удаленность Тарту от столиц (при старинной университетской традиции города и вообще «европейскости» Эстонии, пусть в рамках СССР и весьма относительной) много способствовала вызреванию его идей и возможности их доносить до слушателей и читателей. Хотя как приходилось биться за каждый выпуск «Трудов по знаковым системам» и других тартуских изданий по семиотике и почти каждую статью в них, тоже хорошо известно. Так что тут никто ничего на блюдечке не преподносил…
Что касается патриотизма, то вообще-то Лотман - фронтовик, прошедший всю войну (и в последний год жизни немного рассказавший об этом в своих потрясающих «Не-мемуарах»). Как ученый и интеллектуал он при всей советской несвободе и вопреки ей считал себя, я думаю, гражданином мира.
Относительно СССР он вряд ли питал иллюзии. Во всяком случае, его младшие коллеги вспоминают, что вторжение в Чехословакию в августе 1968 года он воспринял как катастрофу и с этого времени веселье, свойственное атмосфере его близкого семейного и дружеского круга, навсегда ушло.
Лотман в России
Мысливший, говоривший и писавший по-русски, целиком посвятивший себя русской культуре, Лотман всю жизнь провел вне России. Он оценен в Эстонии: стал действительным членом Академии наук и лауреатом литературной премии Эстонской ССР, вошел в список 100 великих деятелей Эстонии ХХ века, в 2007 году в Тарту ему был открыт памятник… В России Лотману, конечно, памятника нет, но уже много лет есть Лотмановские чтения в РГГУ.
Лотман и как ученый, и как просветитель хорошо издан, практически все это есть на разных интернет-ресурсах, его читают, смотрят те же «Беседы о русской культуре». Публикации его эпистолярного наследия и биографических материалов вышли и выходят на русском языке, у российского читателя по-прежнему есть к нему интерес.
Цитаты Юрия Лотмана
Другое дело, что Лотман не только чрезвычайно разнообразен (хотя и обладает своим, очень узнаваемым научным стилем), но и, конечно, требует «погружения», большой работы со стороны читателя и в идеале диалога с собой. Так и поступают многие российские ученые - их соображения об этом диалоге будут в последних числах февраля представлены на большом международном конгрессе «Juri Lotman’s Semiosphere», который будет проходить сначала в Таллине, а потом в Тарту.
Так ли читают Лотмана, как он сам того бы хотел, мы, конечно, никогда не узнаем. Но будем надеяться.
Записала Наталия Лескова
Журнал "Коммерсантъ Наука" №3 от 24.02.2022, стр. 6
https://www.kommersant.ru/doc/5218283