Туманности Андромеды - 60 лет
Оригинал взят у sergej_manit в Туманности Андромеды - 60 лет
Оригинал взят у alex_anpilogov в Туманности Андромеды - 60 лет
В этом году исполняется 60 лет роману «Туманность Андромеды», написанному Иваном Ефремовым в 1955-1956 годах.
Удивительно, но многие забывают, что «Туманность» была задумана и написана ещё в до-космическое время, когда братья Стругацкие ещё писали
лишь об испытаниях водородной бомбы на атолле Бикини («Пепел Бикини», 1956), а большая часть будущих писателей-фантастов 1960-х-1970-х
годов ещё только задумывались о жанре своего будущего творчества.
Роман Ефремова действительно стал пророческим. Задуманный автором как некая коммунистическая утопия, относящаяся к весьма далёкому
будущему (и тут Ефремов был весьма далёк от хрущёвских лозунгов «коммунизма всем, даром, и к 1980-му году»), «Туманность» внезапно
оказалась стержнем нового, космического представления о мире, которое принёс в жизнь СССР. Не какими-то отдалёнными мечтаниями,
а зримым и конкретным образом - запустив в космос сначала первый искусственный спутник Земли, потом - первые автоматические аппараты
к Луне, а затем - и первого человека в космос.
А ровно перед всем этим и произошёл феномен «Туманности Андромеды» - роман Ефремова был закончен публикацией в журнале
«Техника-молодёжи» в сентябре 1957 года. А 4 октября 1957 года мир проснулся иным. Уже не только земным, но и космическим.
О творчестве и о мироощущении Ивана Ефремова я побеседовал с Николаем Смирновым, человеком, который, пожалуй, сегодня наиболее полно понимает жизнь и взгляды Ивана Ефремова. Николай, совместно со своей супругой, Ольгой Ерёминой, в 2013-м году опубликовал книгу «Иван Ефремов» в серии ЖЗЛ, а совсем недавно, в конце 2015-го года издал монументальный труд - практически полное собрание писем писателя.
Беседовать с Николаем было легко и приятно, но, к сожалению, прокрустово ложе передачи «Новый День» на канале «День-ТВ» совершенно не позволяло втолочь в полчаса динамичного эфирного времени все вопросы и ответы, которые позволили бы полностью раскрыть моё и Николая отношение к идеям и наследию Ивана Антоновича:
Поэтому - ещё несколько моих мыслей о «мире Ефремова», вдобавок к уже высказанным.
Ефремов не писал о мире ближайшего будущего. Скорее наоборот - Иван Антонович пытался представить себе мир некоего идеального, весьма отдалённого от настоящего момента грядущего, в котором космическая неизбежность либо будет принята и понята человечеством - либо же раздавит его своей бесконечностью и бескрайностью.
Самое простое (и, ёлки-палки, самое быстрое, всего на 2 минуты времени!) представление этой бесконечности есть и в вышеприведенном видео (с восьмой по десятую минуту). И даже в таком, сверхконцентрированном виде, межпланетные и, тем более, межзвёздные расстояния просто поглощают зрителя, заставляя его забыть о том, что в силу логарифмической шкалы расстояний в какой-то момент времени он начинает «улетать» из картинки с изначально сверхсветовыми скоростями.
Мир Ефремова - это мир Великого Кольца, в котором разные цивилизации встречаются и общаются между собой.
Иллюстрация к повести «Сердце Змеи»
Ефремов понимает всю сложность этого «вызова пустого и бесконечного космоса», как осознаёт и данность знаменитого парадокса Ферми, который был сформулирован незадолго до написания «Туманности» - «почему, почему молчит большой и необъятный космос?». Почему мы не слышим голос других миров, населённых разумной жизнью? И, конечно же, Ефремов задаёт неявный, но неизбежный вопрос и своим читателям: «а не замолчим ли внезапно и мы сами, если откажемся от своего будущего в пользу удобного настоящего?»
В «Туманности Андромеды» Ефремов даёт на этот вопрос первый, положительный ответ: по его мнению позитивная ветка истории, коммунистическая, даёт любой цивилизации возможность освоения космоса - сначала путём общения с другими братьям по разуму на иных планетах, а потом - и путём освоения иных миров в результате космических экспедиций. Мир «Туманности Андромеды» - это мир гармоничной, сильной Земли, которая, тем не менее, разительно отличается от мира настоящего - несмотря на то, что земляне по отдельности «горят» и увлечённо участвуют в освоении космоса, сам по себе этот процесс оказывается безумно комплексным и многосложным: межзвёздные экспедиции досветовых звездолётов на анамезоне длятся десятилетиями и планируются на полвека вперёд, а все прорывные технологии развиваются практически руками энтузиастов, которые проводят такие опыты по сути дела на свой страх и риск.
Будущее Ефремова - это Галактика, соединённая информационной сетью и ищущая совместными усилиями новых братьев по разуму, которым можно помочь на их собственном пути к звёздам.
Иллюстрация к повести «Сердце Змеи»
В «Часе Быка» Ефремов продолжает анализ возможных путей развития человечества, по факту пойдя на художественную хитрость - отделив часть человечества от основной сюжетной линии коммунистической Земли и поместив этих людей в иные условия. В конце-концов, и в эпической «Туманности Андромеды», и в короткой повести «Сердце Змеи», повествующей о встрече землян с гипотетическими обитателями фторной планеты (с которыми можно общаться, но никогда нельзя будет пожать им руки - Ефремов говорит о «зеркале для человечества». Что было бы с нами, если...?
Если бы мы, подобно человекоподобной цивилизации Эпсилона Тукана («Туманность Андромеды») оказались на окраине обитаемого мира, вдалеке от массы других обитаемых планет? Что, если бы наш метаболизм был уникальным, как у обитателей Кор Серпентис («Сердце Змеи») и исключал бы для нас возможность колонизации иных планет? Стоит ли отчаиваться и бояться своего неизбежного и негативно определённого будущего?
В «Часе Быка» Ефремов создаёт для людей Земли именно такое кривое зеркало, описывая негативный сценарий развития человечества, которое погибает не от своего естества и не от своего одиночества, но от сознательного выбора негативного пути развития планетарного общества, которое автор называет «стрелой Аримана». В конце концов, процессы энтропии («Не спи! Равнодушье - победа энтропии черной!..») одинаковы для всей природы - и для неживой, и для живой, и для мира разума. И мировое планетарное правительство Торманса как-то неуловимо начинает напоминать нам худшие сюжеты нашего настоящего.
Знакомьтесь, ZOG с планеты Торманс.
Остановился, закуклился, проповедуешь жизнь в достатке и комфорте - получи ответный удар от самого мироздания. И никакой звездолёт прямого луча уже тебя не спасёт: люди, обитатели планеты Торманс в мире «Часа Быка» имеют технологии межзвёздных перелётов, но не используют их, постепенно прожирая ресурсы Торманса в замкнутом круге безнадёжной деградации.
В общем-то, об этом непростом выборе и была наша беседа с Николаем. В каком мире живём мы с вами сегодня?
В мире «Туманности Андромеды» - или же в мире уже наступившего «Часа Быка»?
Отвечать на этот вопрос нам с вами. Марс, Юпитер, Альфа Центавра и Эпсилон Тукана, далёкая галактика Андромеды - ждут нашего ответа. У них времени достаточно.
Оригинал взят у alex_anpilogov в Туманности Андромеды - 60 лет
В этом году исполняется 60 лет роману «Туманность Андромеды», написанному Иваном Ефремовым в 1955-1956 годах.
Удивительно, но многие забывают, что «Туманность» была задумана и написана ещё в до-космическое время, когда братья Стругацкие ещё писали
лишь об испытаниях водородной бомбы на атолле Бикини («Пепел Бикини», 1956), а большая часть будущих писателей-фантастов 1960-х-1970-х
годов ещё только задумывались о жанре своего будущего творчества.
Роман Ефремова действительно стал пророческим. Задуманный автором как некая коммунистическая утопия, относящаяся к весьма далёкому
будущему (и тут Ефремов был весьма далёк от хрущёвских лозунгов «коммунизма всем, даром, и к 1980-му году»), «Туманность» внезапно
оказалась стержнем нового, космического представления о мире, которое принёс в жизнь СССР. Не какими-то отдалёнными мечтаниями,
а зримым и конкретным образом - запустив в космос сначала первый искусственный спутник Земли, потом - первые автоматические аппараты
к Луне, а затем - и первого человека в космос.
А ровно перед всем этим и произошёл феномен «Туманности Андромеды» - роман Ефремова был закончен публикацией в журнале
«Техника-молодёжи» в сентябре 1957 года. А 4 октября 1957 года мир проснулся иным. Уже не только земным, но и космическим.
О творчестве и о мироощущении Ивана Ефремова я побеседовал с Николаем Смирновым, человеком, который, пожалуй, сегодня наиболее полно понимает жизнь и взгляды Ивана Ефремова. Николай, совместно со своей супругой, Ольгой Ерёминой, в 2013-м году опубликовал книгу «Иван Ефремов» в серии ЖЗЛ, а совсем недавно, в конце 2015-го года издал монументальный труд - практически полное собрание писем писателя.
Беседовать с Николаем было легко и приятно, но, к сожалению, прокрустово ложе передачи «Новый День» на канале «День-ТВ» совершенно не позволяло втолочь в полчаса динамичного эфирного времени все вопросы и ответы, которые позволили бы полностью раскрыть моё и Николая отношение к идеям и наследию Ивана Антоновича:
Click to viewПоэтому - ещё несколько моих мыслей о «мире Ефремова», вдобавок к уже высказанным.
Ефремов не писал о мире ближайшего будущего. Скорее наоборот - Иван Антонович пытался представить себе мир некоего идеального, весьма отдалённого от настоящего момента грядущего, в котором космическая неизбежность либо будет принята и понята человечеством - либо же раздавит его своей бесконечностью и бескрайностью.
Самое простое (и, ёлки-палки, самое быстрое, всего на 2 минуты времени!) представление этой бесконечности есть и в вышеприведенном видео (с восьмой по десятую минуту). И даже в таком, сверхконцентрированном виде, межпланетные и, тем более, межзвёздные расстояния просто поглощают зрителя, заставляя его забыть о том, что в силу логарифмической шкалы расстояний в какой-то момент времени он начинает «улетать» из картинки с изначально сверхсветовыми скоростями.
Мир Ефремова - это мир Великого Кольца, в котором разные цивилизации встречаются и общаются между собой.
Иллюстрация к повести «Сердце Змеи»
Ефремов понимает всю сложность этого «вызова пустого и бесконечного космоса», как осознаёт и данность знаменитого парадокса Ферми, который был сформулирован незадолго до написания «Туманности» - «почему, почему молчит большой и необъятный космос?». Почему мы не слышим голос других миров, населённых разумной жизнью? И, конечно же, Ефремов задаёт неявный, но неизбежный вопрос и своим читателям: «а не замолчим ли внезапно и мы сами, если откажемся от своего будущего в пользу удобного настоящего?»
В «Туманности Андромеды» Ефремов даёт на этот вопрос первый, положительный ответ: по его мнению позитивная ветка истории, коммунистическая, даёт любой цивилизации возможность освоения космоса - сначала путём общения с другими братьям по разуму на иных планетах, а потом - и путём освоения иных миров в результате космических экспедиций. Мир «Туманности Андромеды» - это мир гармоничной, сильной Земли, которая, тем не менее, разительно отличается от мира настоящего - несмотря на то, что земляне по отдельности «горят» и увлечённо участвуют в освоении космоса, сам по себе этот процесс оказывается безумно комплексным и многосложным: межзвёздные экспедиции досветовых звездолётов на анамезоне длятся десятилетиями и планируются на полвека вперёд, а все прорывные технологии развиваются практически руками энтузиастов, которые проводят такие опыты по сути дела на свой страх и риск.
Будущее Ефремова - это Галактика, соединённая информационной сетью и ищущая совместными усилиями новых братьев по разуму, которым можно помочь на их собственном пути к звёздам.
Иллюстрация к повести «Сердце Змеи»
В «Часе Быка» Ефремов продолжает анализ возможных путей развития человечества, по факту пойдя на художественную хитрость - отделив часть человечества от основной сюжетной линии коммунистической Земли и поместив этих людей в иные условия. В конце-концов, и в эпической «Туманности Андромеды», и в короткой повести «Сердце Змеи», повествующей о встрече землян с гипотетическими обитателями фторной планеты (с которыми можно общаться, но никогда нельзя будет пожать им руки - Ефремов говорит о «зеркале для человечества». Что было бы с нами, если...?
Если бы мы, подобно человекоподобной цивилизации Эпсилона Тукана («Туманность Андромеды») оказались на окраине обитаемого мира, вдалеке от массы других обитаемых планет? Что, если бы наш метаболизм был уникальным, как у обитателей Кор Серпентис («Сердце Змеи») и исключал бы для нас возможность колонизации иных планет? Стоит ли отчаиваться и бояться своего неизбежного и негативно определённого будущего?
В «Часе Быка» Ефремов создаёт для людей Земли именно такое кривое зеркало, описывая негативный сценарий развития человечества, которое погибает не от своего естества и не от своего одиночества, но от сознательного выбора негативного пути развития планетарного общества, которое автор называет «стрелой Аримана». В конце концов, процессы энтропии («Не спи! Равнодушье - победа энтропии черной!..») одинаковы для всей природы - и для неживой, и для живой, и для мира разума. И мировое планетарное правительство Торманса как-то неуловимо начинает напоминать нам худшие сюжеты нашего настоящего.
Знакомьтесь, ZOG с планеты Торманс.
Остановился, закуклился, проповедуешь жизнь в достатке и комфорте - получи ответный удар от самого мироздания. И никакой звездолёт прямого луча уже тебя не спасёт: люди, обитатели планеты Торманс в мире «Часа Быка» имеют технологии межзвёздных перелётов, но не используют их, постепенно прожирая ресурсы Торманса в замкнутом круге безнадёжной деградации.
В общем-то, об этом непростом выборе и была наша беседа с Николаем. В каком мире живём мы с вами сегодня?
В мире «Туманности Андромеды» - или же в мире уже наступившего «Часа Быка»?
Отвечать на этот вопрос нам с вами. Марс, Юпитер, Альфа Центавра и Эпсилон Тукана, далёкая галактика Андромеды - ждут нашего ответа. У них времени достаточно.