Психастения как зеркало русской интеллигенции
«О чем бы он (Пьер Безухов. - К.М.) ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, все на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его».
Эта цитата используется в качестве иллюстрации тоскливого психастенического переживания.
Как писал А. Алешковский: "русский интеллигент - что мартышка из мультфильма: дай ему идею, и он ее подумает".
Читаем словари, справочники и специалистов:
Психастения (греч. psyche - душа + astheneia - физическая и психическая слабость, бессилие) - один из типов психопатий, характеризующийся крайней нерешительностью, неуверенностью в себе, мнительностью.
Психастения - это та форма невроза, которая развивается под влиянием психотравмирующей ситуации на фоне тревожно-мнительного характера. P. Janet (1911) объединил понятия: болезненные сомнения, бесплодные мудрствования, навязчивые состояния и боязнь навязчивых представлений и описал новый невроз, который он назвал психастенией.
P. Janet сводит психастенические стигматы к трем важнейшим:
- незаконченности и неполноты психических операций;
- понижению или потере чувства реального;
- физиологическим симптомам нервного истощения, идущим параллельно с поражением психической активности.
Психастеническая психопатия начинает формироваться в детском возрасте, достигая уровня патологии обычно в подростковом или юношеском возрасте.
Больным свойственны ригидность мышления, склонность к мучительному самоанализу, отвлеченным рассуждениям. Кроме того, у них наблюдаются невыраженность влечений; они острее и ярче переживают прочитанное, чем происходящее в действительности.
Будущая, только даже возможная, опасность или неприятность не менее страшна психастенику, чем непосредственно существующая, действительная. Всякие ожидания для психастеника крайне мучительны. Вот почему, несмотря на свою обычную нерешительность, психастеник иногда оказывается настойчивым и даже нетерпеливым. Психастеник - «это тот характер, который бросается вперед с закрытыми глазами». Психастеник очень конфузлив и постоянно стесняется. Он недоверчив, подозрителен (печален, мечтатель и фантазер). Ему нужна упрощенная жизнь, тепличные условия. (хихи, как говорила одна моя знакомая: "трагедия русской интеллигенции Обломов без Обломовки" - К.М.)
Сказка, написанная на занятиях по артсинтезтерапии для психастеников: Клюнул цыпленок свою скорлупку раз, клюнул другой - не получается. Слишком он большой стал: ни тебе головкой размахнуться, ни лапки разогнуть. Подергался наш цыпленок немножко, и умирать стал.
А умирая, подумал: `А может, это и хорошо, что я из яйца не вылез - стольких опасностей избежал...`
Психастеники являются людьми нравственными в том смысле, что хотят совершать хорошие дела и стыдятся плохих. Это не означает, что они не способны на дурной поступок. Но им трудно выйти из действия «поля нравственности» и попустительски относиться к своим проступкам. Они подолгу размышляют над нравственными вопросами, так как эти вопросы являются для них насущными, повседневными вопросами их жизни.
При психастении мышление отличается наклонностью к чрезмерному отвлечению от реальной действительности, к излишним обобщениям. И. П. Павлов рассматривал эти особенности как результат болезненного преобладания отвлеченного мышления над непосредственным конкретным образным, т. е. как болезненное преобладание второй сигнальной системы над первой. Он считал, что «из этого вытекает сплошная неприспособленность к жизни, вечные сомнения». Подверженными заболеванию психастенией, по его мнению, являются лица, относящиеся к мыслительному типу высшей нервной деятельности.
На Западе гораздо меньше психастеников, нежели в России. Если типичный западный интеллигент - шизоид (шизоидный акцентуант) или ананкаст, то типичный российский, чеховский интеллигент - психастеник (психастенический акцентуант) или человек иного характера, но все же с налетом психастеноподобности.
(блог для и про психастеников http://psychasthenik.livejournal.com)
Можно с определенной допей уверенности утверждать, что психастеники равнодушны к религии.
(...) "Правильно ли я поступил?" "Должен ли я это сделать?" "Имею ли я право так сказать?" (говоря обобщенно, "Кто виноват?" и "Что делать?" как два парадигмальных психастенических вопроса классической русской культуры) - суть характернейшие высказывания русского интеллигента-психастеника.
(...) Психастеник не то чтобы равнодушен к наслаждению, но для него это также является предметом постоянной рефлексии. "Вот я сейчас сижу в теплой комнате, а голодные дети..." "Вот у нас все хорошо, а в Чечне убивают людей".
(...) Время и пространство для психастеника - также мучительная психологическая проблема. Он всегда находится не там и не тогда, где и когда находится его тело. В противоположность истерику и циклоиду психастеник никогда не существует здесь и теперь.
Порождая постоянное чувство вины и акцентуированную совестливость, психастеник защищает свое Эго от тревоги. (В.П. Руднев. "Характеры и расстройства личности", за ссылку спасибо kitaika)
-------------
Но, если учесть, что психастения всё-таки является неврозом, а "тревожно-мнительный" характер у людей, скорее всего, развивается на какой-то базе, то вопрос, есть ли название у этой базы?
Пока что нашла по теме понятие "дефензивность" у психотерапевта Марка Бурно.
Дефензивность (лат. - оборонительность) противоположна агрессивности, боевой нападательности. Агрессивные собаки, почуяв опасность, оскалившись, набрасываются на врага, а дефензивные, поджав хвосты, трусливо улепетывают. Хищники, дабы выжить, чаще агрессивны, а травоядные - робко-дефензивны, с длинными ногами для побега. Порою и в животном, и в человеке трудно рассмотреть, чего там больше - агрессивности или дефензивности, особенно если характер невыразительный. Но нередко все-таки ясно видится, что именно преобладает.
Человеческая дефензивность сказывается-обнаруживается такими, чаще врожденными свойствами характера, как робость, трусоватость, ранимость, уязвимость, застенчивость, стеснительность, тревожная мнительность, склонность к сомнениям, неуверенность в себе, нерешительность, чувство вины перед теми, кому, кажется, еще хуже, малодушие (думает о себе много хуже, чем есть на самом деле).
Многие дефензивные люди несут в своей природе (еще из животного царства) нравственный инстинкт: инстинкт самопожертвования ради другого. В человеке этот инстинкт может общественно преломляться-развиваться в сложные нравственно-этические переживания, в подлинную российскую интеллигентность, которую, кстати, необходимо защищать от злой агрессии, охранять как национальное богатство. Другое дело - нравственные стремления порою диалектически оказываются безнравственностью, как у чеховского тревожно-сомневающегося «человека в футляре», как во многих печально-жизненных случаях, когда излишняя тревожность дефензивных родителей (с нравственными намерениями), их нерешительность, склонность к сомнениям (и этот жених им не по душе, и тот) могут способствовать горькому одиночеству уже великовозрастной дочери. Однако не забудем: слишком, слишком много поистине великих, творческих открытий в науке и в искусстве сделали «жалкие», «слабые», дефензивные чудаки, стихийно лечившиеся творчеством от своей дефензивности.
(...) один характер в другой не превращается. Конечно, человек меняется, душой, как и телом, по разным причинам - внутренним (прежде всего - наследственным) и внешним (воспитание, жизненные события, переживания, лишения, радости, болезни, перемена климата и т.д.). То есть у каждого из нас своя история характера, тесно связанная с историей нашего тела, нашей жизни. И характер, и тело видоизменяются в известных специалистам формах, пределах, но характер остается прежним. Нередко, например, хмурый старик не нравится себе таким, каким был в юности. В любимой работе, в счастливой семейной жизни человек, конечно, другой, нежели в несчастье концлагеря. То есть речь идет о возрастных особенностях характера, его преображениях в силу разнообразных жизненных причин, от постоянного и сложного нашего взаимодействия с жизнью. Но, например, тревожно-сомневающийся остается тревожно-сомневающимся, а синтонный - синтонным и в обстановке катастрофы, и в глубокой старости.
Бердяевское выражение «русская душа» в сущности и есть дефензивная душа. И эти два начала - российской нравственно сомневающейся дефензивной души и души агрессивно-звериной - все время сосуществуют в истории России. Временами одно начало подавляет другое. В Х1Х веке в российской культуре торжествовал свет подлинной российской интеллигентности. А сейчас другое. Но нравственно-одухотворенную дефензивность невозможно уничтожить генетически, в ее биологической основе. Она затаилась, чтобы подняться и вернуться на новом историческом витке спирали в российскую культуру, в российскую жизнь.
Важное уточненение Марка Бурно: Люди с психастеническим характером (больные и здоровые) - всегда дефензивны; они дефензивны в ядре личности. Но дефензивное наслоение может лежать и на других характерах (болезненных и акцентуированных).
-------------
Ммммм... Не соглашусь с уважаемым психотерапевтом по поводу агрессивности, но сейчас не об этом. И, кстати, по поводу "русской души" ещё цитата из рудневской книги: "в советское время "психастенизировалась", обретала несвойственные ей полутона и мягкую задушевность (о том, что тихий, невзрачный, совестливый, интеллигентный, повинный, терпеливый и законопослушный психастеник был советской психиатрией сделан национальным типом характера, мы писали в главе "Поэтика навязчивости").
Если посмотреть на всю картину целиком, то получается интересное кино.
Человек "дефензивный в ядре личности", преодолевший травму, это Пьер Безухов.
Получивший тяжелый невроз после травмы - доктор Живаго.
Лелеящий свой тревожно мнительный характер в тепличных условиях до степени невроза - Обломов.
Воспринимающий как травму любую фигню накануне БП - чеховский герой вроде Гурова.
Это такие честные белые вороны, но есть и крашеные:
Хитрая морда с дефензивным наслоением на акцентуированной личности - Васисуалий Лоханкин.
Наглая морда под дефензивной маской - классический либерал-истерик, радетель за "народушко".
Глупенькая плаксивая мордочка с никаким характером - Капризная Маша
То есть, с одной стороны стороны, наши дефензивные товарищи такие все замечательные и нравственно-одухотворенные (в Божьем замысле) и их в России много, ура. С другой стороны жизнь в России для них всю дорогу является травмой и развивается психастенический невроз, всячески поддерживаемый устоявшейся культурной парадигмой. В результате все драгоценное и тонкое уходит на сопли и бесплодные рассуждения.
По-моему, дефензивным людям давно пора устроить по всей стране группы взаимоподдержки по образцу "анонимных алкоголиков" и учить друг друга, как справляться с травмами и вылезать из психастенического невроза на благо себе и всем остальным. Теоретически-то это возможно. Тот же Безухов, кстати, из-за травмы-жены превратился в никчемушника, а, как припекло и началась война, остался в горящей Москве, чтобы убить Наполеона. Потом холод, голод, предельные физические нагрузки. И в результате - как из бани. Так что однин рецепт уже есть))
Потому что сказал Винни Пух хорошо, когда одухотворенность есть, а невроза нет. Очень жалко, что психологи парят людям мозги вместо того, чтобы чтобы, как минимум, обобщить сумму успешных личных опытов на темы: как нормально ужиться агрессивным и неагрессивным людям, как выйти из бинарного тупика "либо ты/либо тебя, как не озвереть при высокой природной агрессивности, как не завять при высокой природной чувствительности. Но, думаю, мы до этого доживём.
Эта цитата используется в качестве иллюстрации тоскливого психастенического переживания.
Как писал А. Алешковский: "русский интеллигент - что мартышка из мультфильма: дай ему идею, и он ее подумает".
Читаем словари, справочники и специалистов:
Психастения (греч. psyche - душа + astheneia - физическая и психическая слабость, бессилие) - один из типов психопатий, характеризующийся крайней нерешительностью, неуверенностью в себе, мнительностью.
Психастения - это та форма невроза, которая развивается под влиянием психотравмирующей ситуации на фоне тревожно-мнительного характера. P. Janet (1911) объединил понятия: болезненные сомнения, бесплодные мудрствования, навязчивые состояния и боязнь навязчивых представлений и описал новый невроз, который он назвал психастенией.
P. Janet сводит психастенические стигматы к трем важнейшим:
- незаконченности и неполноты психических операций;
- понижению или потере чувства реального;
- физиологическим симптомам нервного истощения, идущим параллельно с поражением психической активности.
Психастеническая психопатия начинает формироваться в детском возрасте, достигая уровня патологии обычно в подростковом или юношеском возрасте.
Больным свойственны ригидность мышления, склонность к мучительному самоанализу, отвлеченным рассуждениям. Кроме того, у них наблюдаются невыраженность влечений; они острее и ярче переживают прочитанное, чем происходящее в действительности.
Будущая, только даже возможная, опасность или неприятность не менее страшна психастенику, чем непосредственно существующая, действительная. Всякие ожидания для психастеника крайне мучительны. Вот почему, несмотря на свою обычную нерешительность, психастеник иногда оказывается настойчивым и даже нетерпеливым. Психастеник - «это тот характер, который бросается вперед с закрытыми глазами». Психастеник очень конфузлив и постоянно стесняется. Он недоверчив, подозрителен (печален, мечтатель и фантазер). Ему нужна упрощенная жизнь, тепличные условия. (хихи, как говорила одна моя знакомая: "трагедия русской интеллигенции Обломов без Обломовки" - К.М.)
Сказка, написанная на занятиях по артсинтезтерапии для психастеников: Клюнул цыпленок свою скорлупку раз, клюнул другой - не получается. Слишком он большой стал: ни тебе головкой размахнуться, ни лапки разогнуть. Подергался наш цыпленок немножко, и умирать стал.
А умирая, подумал: `А может, это и хорошо, что я из яйца не вылез - стольких опасностей избежал...`
Психастеники являются людьми нравственными в том смысле, что хотят совершать хорошие дела и стыдятся плохих. Это не означает, что они не способны на дурной поступок. Но им трудно выйти из действия «поля нравственности» и попустительски относиться к своим проступкам. Они подолгу размышляют над нравственными вопросами, так как эти вопросы являются для них насущными, повседневными вопросами их жизни.
При психастении мышление отличается наклонностью к чрезмерному отвлечению от реальной действительности, к излишним обобщениям. И. П. Павлов рассматривал эти особенности как результат болезненного преобладания отвлеченного мышления над непосредственным конкретным образным, т. е. как болезненное преобладание второй сигнальной системы над первой. Он считал, что «из этого вытекает сплошная неприспособленность к жизни, вечные сомнения». Подверженными заболеванию психастенией, по его мнению, являются лица, относящиеся к мыслительному типу высшей нервной деятельности.
На Западе гораздо меньше психастеников, нежели в России. Если типичный западный интеллигент - шизоид (шизоидный акцентуант) или ананкаст, то типичный российский, чеховский интеллигент - психастеник (психастенический акцентуант) или человек иного характера, но все же с налетом психастеноподобности.
(блог для и про психастеников http://psychasthenik.livejournal.com)
Можно с определенной допей уверенности утверждать, что психастеники равнодушны к религии.
(...) "Правильно ли я поступил?" "Должен ли я это сделать?" "Имею ли я право так сказать?" (говоря обобщенно, "Кто виноват?" и "Что делать?" как два парадигмальных психастенических вопроса классической русской культуры) - суть характернейшие высказывания русского интеллигента-психастеника.
(...) Психастеник не то чтобы равнодушен к наслаждению, но для него это также является предметом постоянной рефлексии. "Вот я сейчас сижу в теплой комнате, а голодные дети..." "Вот у нас все хорошо, а в Чечне убивают людей".
(...) Время и пространство для психастеника - также мучительная психологическая проблема. Он всегда находится не там и не тогда, где и когда находится его тело. В противоположность истерику и циклоиду психастеник никогда не существует здесь и теперь.
Порождая постоянное чувство вины и акцентуированную совестливость, психастеник защищает свое Эго от тревоги. (В.П. Руднев. "Характеры и расстройства личности", за ссылку спасибо kitaika)
-------------
Но, если учесть, что психастения всё-таки является неврозом, а "тревожно-мнительный" характер у людей, скорее всего, развивается на какой-то базе, то вопрос, есть ли название у этой базы?
Пока что нашла по теме понятие "дефензивность" у психотерапевта Марка Бурно.
Дефензивность (лат. - оборонительность) противоположна агрессивности, боевой нападательности. Агрессивные собаки, почуяв опасность, оскалившись, набрасываются на врага, а дефензивные, поджав хвосты, трусливо улепетывают. Хищники, дабы выжить, чаще агрессивны, а травоядные - робко-дефензивны, с длинными ногами для побега. Порою и в животном, и в человеке трудно рассмотреть, чего там больше - агрессивности или дефензивности, особенно если характер невыразительный. Но нередко все-таки ясно видится, что именно преобладает.
Человеческая дефензивность сказывается-обнаруживается такими, чаще врожденными свойствами характера, как робость, трусоватость, ранимость, уязвимость, застенчивость, стеснительность, тревожная мнительность, склонность к сомнениям, неуверенность в себе, нерешительность, чувство вины перед теми, кому, кажется, еще хуже, малодушие (думает о себе много хуже, чем есть на самом деле).
Многие дефензивные люди несут в своей природе (еще из животного царства) нравственный инстинкт: инстинкт самопожертвования ради другого. В человеке этот инстинкт может общественно преломляться-развиваться в сложные нравственно-этические переживания, в подлинную российскую интеллигентность, которую, кстати, необходимо защищать от злой агрессии, охранять как национальное богатство. Другое дело - нравственные стремления порою диалектически оказываются безнравственностью, как у чеховского тревожно-сомневающегося «человека в футляре», как во многих печально-жизненных случаях, когда излишняя тревожность дефензивных родителей (с нравственными намерениями), их нерешительность, склонность к сомнениям (и этот жених им не по душе, и тот) могут способствовать горькому одиночеству уже великовозрастной дочери. Однако не забудем: слишком, слишком много поистине великих, творческих открытий в науке и в искусстве сделали «жалкие», «слабые», дефензивные чудаки, стихийно лечившиеся творчеством от своей дефензивности.
(...) один характер в другой не превращается. Конечно, человек меняется, душой, как и телом, по разным причинам - внутренним (прежде всего - наследственным) и внешним (воспитание, жизненные события, переживания, лишения, радости, болезни, перемена климата и т.д.). То есть у каждого из нас своя история характера, тесно связанная с историей нашего тела, нашей жизни. И характер, и тело видоизменяются в известных специалистам формах, пределах, но характер остается прежним. Нередко, например, хмурый старик не нравится себе таким, каким был в юности. В любимой работе, в счастливой семейной жизни человек, конечно, другой, нежели в несчастье концлагеря. То есть речь идет о возрастных особенностях характера, его преображениях в силу разнообразных жизненных причин, от постоянного и сложного нашего взаимодействия с жизнью. Но, например, тревожно-сомневающийся остается тревожно-сомневающимся, а синтонный - синтонным и в обстановке катастрофы, и в глубокой старости.
Бердяевское выражение «русская душа» в сущности и есть дефензивная душа. И эти два начала - российской нравственно сомневающейся дефензивной души и души агрессивно-звериной - все время сосуществуют в истории России. Временами одно начало подавляет другое. В Х1Х веке в российской культуре торжествовал свет подлинной российской интеллигентности. А сейчас другое. Но нравственно-одухотворенную дефензивность невозможно уничтожить генетически, в ее биологической основе. Она затаилась, чтобы подняться и вернуться на новом историческом витке спирали в российскую культуру, в российскую жизнь.
Важное уточненение Марка Бурно: Люди с психастеническим характером (больные и здоровые) - всегда дефензивны; они дефензивны в ядре личности. Но дефензивное наслоение может лежать и на других характерах (болезненных и акцентуированных).
-------------
Ммммм... Не соглашусь с уважаемым психотерапевтом по поводу агрессивности, но сейчас не об этом. И, кстати, по поводу "русской души" ещё цитата из рудневской книги: "в советское время "психастенизировалась", обретала несвойственные ей полутона и мягкую задушевность (о том, что тихий, невзрачный, совестливый, интеллигентный, повинный, терпеливый и законопослушный психастеник был советской психиатрией сделан национальным типом характера, мы писали в главе "Поэтика навязчивости").
Если посмотреть на всю картину целиком, то получается интересное кино.
Человек "дефензивный в ядре личности", преодолевший травму, это Пьер Безухов.
Получивший тяжелый невроз после травмы - доктор Живаго.
Лелеящий свой тревожно мнительный характер в тепличных условиях до степени невроза - Обломов.
Воспринимающий как травму любую фигню накануне БП - чеховский герой вроде Гурова.
Это такие честные белые вороны, но есть и крашеные:
Хитрая морда с дефензивным наслоением на акцентуированной личности - Васисуалий Лоханкин.
Наглая морда под дефензивной маской - классический либерал-истерик, радетель за "народушко".
Глупенькая плаксивая мордочка с никаким характером - Капризная Маша
То есть, с одной стороны стороны, наши дефензивные товарищи такие все замечательные и нравственно-одухотворенные (в Божьем замысле) и их в России много, ура. С другой стороны жизнь в России для них всю дорогу является травмой и развивается психастенический невроз, всячески поддерживаемый устоявшейся культурной парадигмой. В результате все драгоценное и тонкое уходит на сопли и бесплодные рассуждения.
По-моему, дефензивным людям давно пора устроить по всей стране группы взаимоподдержки по образцу "анонимных алкоголиков" и учить друг друга, как справляться с травмами и вылезать из психастенического невроза на благо себе и всем остальным. Теоретически-то это возможно. Тот же Безухов, кстати, из-за травмы-жены превратился в никчемушника, а, как припекло и началась война, остался в горящей Москве, чтобы убить Наполеона. Потом холод, голод, предельные физические нагрузки. И в результате - как из бани. Так что однин рецепт уже есть))
Потому что сказал Винни Пух хорошо, когда одухотворенность есть, а невроза нет. Очень жалко, что психологи парят людям мозги вместо того, чтобы чтобы, как минимум, обобщить сумму успешных личных опытов на темы: как нормально ужиться агрессивным и неагрессивным людям, как выйти из бинарного тупика "либо ты/либо тебя, как не озвереть при высокой природной агрессивности, как не завять при высокой природной чувствительности. Но, думаю, мы до этого доживём.