Вехи судьбы
Люди добрые, помогите!
Ничто не предвещало тяжелых вех в преклонной старости убеленного сединами Терентьича. Но вот вчера я решил, что хватит идти на поводу у двуногих, потакая их лени и есть всевозможные заменители еды из пакетиков.
Поэтому утро для хозяйки я начал с настойчивого требования выдать мне говяжьей печени, припрятанной этой редиской в холодильнике. Вообще утром легко манипулировать людьми, пользуясь их тягой ко сну (вот глупые, кто им мешает поспать днем, например, на работе, как это делаю я), поэтому я с непревзойденной легкостью и элегантностью добился положенной мне печенки ( я более чем уверен, что все диетологи на моей стороне).
Закрепить свой гастрономический успех мне удалось и вечером, для чего была применена статическая комопозиция «Терентьич с печальным непониманием смотрит в тарелку, наполненную ненадлежащим кормом».
Вроде бы день удался. И тут , о горе мне, видимо эти лицемеры решили сжить меня со свету и пошли по скользкому пути семьи Борджиа, подсыпав мне яда. Но их расчет не удался, будучи подготовленным к таким поворотам судьбы, мой организм только ощутил неимоверную кишечную слабость. Ну а я, будучи зело фраппированным таким их поведением, не мог оставить их поступок безнаказанным.
Ну и естественно в качестве пенитенциарной меры за бессердечный поступок мной, справедливейшим из созданий, было решено справить мою не совсем твердую большую нужду посреди коридора. Пусть видят и нюхают плоды своей бессердечности. Негодование хозяйки было на грани точки кипения, хотя справедливости ради стоит отметить, что даже находясь в таком непростом положении, я, обладая тягой к прекрасному, сделал в коридоре лужу по цвету и консистенции напоминающую горячий шоколад, по-моему очень даже достойно, так что я не видел повода так сокрушаться.
Мое состояние и поныне остается плачевным. Лежу в печали на диване, так как печенку мне теперь выбить не удается, а здоровье пошатнулось. Поэтому, все, кому не безразлична судьба Льва Терентьича, могут внести свои пожертвования в виде жетонов на излечение раба божьего.
Ничто не предвещало тяжелых вех в преклонной старости убеленного сединами Терентьича. Но вот вчера я решил, что хватит идти на поводу у двуногих, потакая их лени и есть всевозможные заменители еды из пакетиков.
Поэтому утро для хозяйки я начал с настойчивого требования выдать мне говяжьей печени, припрятанной этой редиской в холодильнике. Вообще утром легко манипулировать людьми, пользуясь их тягой ко сну (вот глупые, кто им мешает поспать днем, например, на работе, как это делаю я), поэтому я с непревзойденной легкостью и элегантностью добился положенной мне печенки ( я более чем уверен, что все диетологи на моей стороне).
Закрепить свой гастрономический успех мне удалось и вечером, для чего была применена статическая комопозиция «Терентьич с печальным непониманием смотрит в тарелку, наполненную ненадлежащим кормом».
Вроде бы день удался. И тут , о горе мне, видимо эти лицемеры решили сжить меня со свету и пошли по скользкому пути семьи Борджиа, подсыпав мне яда. Но их расчет не удался, будучи подготовленным к таким поворотам судьбы, мой организм только ощутил неимоверную кишечную слабость. Ну а я, будучи зело фраппированным таким их поведением, не мог оставить их поступок безнаказанным.
Ну и естественно в качестве пенитенциарной меры за бессердечный поступок мной, справедливейшим из созданий, было решено справить мою не совсем твердую большую нужду посреди коридора. Пусть видят и нюхают плоды своей бессердечности. Негодование хозяйки было на грани точки кипения, хотя справедливости ради стоит отметить, что даже находясь в таком непростом положении, я, обладая тягой к прекрасному, сделал в коридоре лужу по цвету и консистенции напоминающую горячий шоколад, по-моему очень даже достойно, так что я не видел повода так сокрушаться.
Мое состояние и поныне остается плачевным. Лежу в печали на диване, так как печенку мне теперь выбить не удается, а здоровье пошатнулось. Поэтому, все, кому не безразлична судьба Льва Терентьича, могут внести свои пожертвования в виде жетонов на излечение раба божьего.