Внезапно Мордовия
Изначально в Мордовию ехать не собирались - идея была махнуть на машине из Москвы в Нижний, на процесс к Маше Алёхиной (назначенный на 26.09), и тем же днём вернуться в первопрестольную. Однако процесс из-за несоблюдения формальностей перенесли, и нас Петя Верзилов уговорил отвезти его в Зубову Поляну: сначала половину пути, а потом и оставшуюся половину «потому что по Рязанке вы потом в три счёта долетите до Москвы»…
27.09 (Пт)
2 часа ночи. Темень. Мордовия. Пустынная трасса - ни встречных, ни попутных, максимум 1 машина в полчаса. Ни фонаря, ни населённого пункта. Выходишь из машины на дорогу и ощущаешь эту пустоту - вокруг леса, и чувствуется, что людей нет на многие десятки километров. И вот если сейчас здесь с тобой что-то случится, то никто об этом даже не узнает. Кажется, что через секунду из-за деревьев начнут выходить тёмные духи.
…А потом из этой темноты ты подъезжаешь к колониям…
Заборы с колючкой, по периметру освещенные оранжевыми фонарями. Вышки, и - Тишина. Абсолютная. Здесь нет звуков…
Жутковатое зрелище. Навсегда запоминаешь эту картину.
А поднимешь голову - небо ясное, и на нём отчетливо видно Большую Медведицу и Пояс Ориона. Вот так они и живут - Большая Медведица вверху, и заборы с колючкой внизу…
А потом эти колонии возникают в ночи - одна за одной. Очередной посёлок - очередная колония. С одной стороны дороги, с другой, с обеих одновременно. И - Тишина. Ни одной машины. Другое государство.
***
Доехали до гостиницы, упали. Утром того же дня Верзилов попросил довезти его до надиной колонии (ИК-14 в Парце), мимо которой ночью уже проезжали.
11 утра. Подъезжаем к колонии. Опознавательный знак с дороги - что к ИК-14 сюда - цветы в урне. На одном из зданий ИК-14 - фото с улыбающейся девушкой. Красивая девушка. Петя пошёл выбивать встречу с Надей (она к этому времени голодала уже пятый день), я направляюсь вдоль забора колонии - пройтись, осмотреться. Забор и колючка в несколько рядов, в 20 метрах от забора (он называется внешний периметр) - заброшенное здание газовой станции - остов очень высокого одноэтажного здания - этакая раскоряка на ножках. Меня удивило, что в заборе удалось найти открытую калитку. Заглянула внутрь - бесконечное количество следующих заборов с колючкой.
Вернулся Верзилов из административной части, сказал, что свидание с Надей не дают: «ФСИН устроила нам блокаду - мы объявляем Мордору информационную войну!»
И тут мы с Вовой поняли, что нельзя оставлять Петра одного, в такой важный момент. И решили остаться. Остаться настолько насколько понадобится. И с этого момента Мордовия вошла в нашу жизнь навсегда.
Петя объявил о разворачивании «Штаба поддержки Толокно» и позвал «всех кто может приехать» в Зубову Поляну.
28.09 (Сб)
Суббота-воскресенье - относительная передышка. Хотя сотрудники колонии и нарушили закон - к осуждённой не пускают защитника - но всё начальство на выходных, и вероятность положительного решения вопроса значительно уменьшается. Тем не менее, мы собираемся добиваться положенного по закону всеми законными способами. Так что в планах на два дня - Парца и Явас (центр мордовской ФСИН).
***
Завтракаем в кафе. В соседнем зале много детей - справляют чей-то День рождения. Доносится фраза ведущей: «Дети, попрошу всех сесть!» Дети послушно садятся за столы.
***
ИК-14. Оба - Кулагин (начальник колонии) и Куприянов (его зам) - на месте. Кулагин - вполне себе симпатичный дядечка, встретишь такого на рыбалке и даже поговоришь по душам. Это к вопросу о том, что иногда зло себя внешне вообще не проявляет (именно Кулагин угрожал Толоконниковой расправой).
Свидание не дали.
Поехали в Явас, где сидят начальники уже всей мордовской ФСИН.
В Явасе все или работают на систему ФСИН, или обслуживают её. Кроме этой работы можно заняться торговлей и лесозаготовками. Другой работы практически нет. Молодёжь старается по возможности уехать (основное направление - Москва), поэтому местные ВУЗы, чтобы хоть как-то удержать студентов, снижают проходные баллы. И это работает - мы видели адекватных молодых людей и девушек, которые хотят жить и работать в Мордовии, развивать свой край. Но таких меньшинство.
Ещё в Явасе встретилось здание 1951 года. Сделано под старинный особняк, построено местными умельцами, и много лет там был культурный центр. В постперестроечное время здание было приобретено братом мэра Зубовой Поляны, который разместил там баню и зачем-то стал переделывать фасад - теперь здание похоже на какого-то слона в заплатках.
[Кстати про бани. В Зубовой Поляне в гостинице была отличная баня, с бассейном с подсветкой и водопадом, плюс хамам (неплохо для мордовской глубинки?). После бесконечных поездок между Парцей, Явасом и Барашево (там находится ЛПУ-21, куда Надю потом переведут), а также пикетами под проливным дождём - в бане спасались от простуды.]
29.09 (Вс)
Я уже запомнила в каком посёлке какие зоны. Парца - женские, Сосновка, Молочница - мужские, Леплей - мужские с обеих сторон дороги. Некоторые зоны вплотную к дороге подходят, некоторые чуть поодаль - и их видно только ночью по ровным рядам оранжевых фонарей.
В Явасе машины местных жителей подороже, потому что здесь тюремного начальства больше, и многие начальники колоний проживают именно здесь.
Интересно: рядом с магазином повстречались нам тётки, сотрудницы ИК-14, с которыми мы два дня назад спорили по поводу незаконных действий сотрудников колонии в отношении Толоконниковой. Мы узнали друг друга. Мы им помахали рукой, они сели в свою машину, показали нам фак и уехали.
В Явасе по улицам ходят коровы, даже в самом центре, перед зданием ГУФСИН Мордовии. Иногда коров много, и тогда проезжающие машины останавливаются и терпеливо ждут, пока те пройдут и освободят проезжую часть.
Кстати, про животных. Оказались мы около ЛПУ-21 в Барашево, поскольку Надю в этот день перевели туда по состоянию здоровья. Напротив ЛПУ-21 располагалась заброшенная колония. Сначала мы подошли к ней аккуратно - мало ли что. Но оттуда вышел человек, и на наш вопрос «А что здесь?» простодушно ответил, что у них здесь «своя небольшая ферма, свинюшек выращиваем». Поскольку забор зиял огромными дырами, и никаких запрещающих знаков не было, человек также не подал даже намёков, что это запретная территория, мы решили посмотреть на «свинюшек». Почему нет - ведь это интересно - свиньи в заброшенной колонии.
На территории действительно нашёлся загончик с тремя свиньями, на подходах - грязь и навоз натурально по-колено. Также по территории ходило пять лошадей и одна кошка.
Но, как оказалось, не все разделяли нашу тягу к открытиям - на выходе нас уже ждали люди в форме…
Пришлось им объяснять, что нам было «просто интересно», они искренне не понимали и считали, что лично я экстремист и у меня была идея «подсыпать яду их свиньям» (свиньи оказались как-то связаны с ЛПУ-21 напротив). … Наверное надо было им сказать, что мы специально ехали из Москвы, чтобы подсыпать их свиньям пургена - чтобы они произвели ещё больше говнища.
***
На обратном пути из Яваса до Зубовой Поляны нас вёз таксист, как выяснилось, бывший ФСО-шник. Раньше работал в Москве, зарплата 100 тыс. руб. в месяц, но ушёл - «очень много нервов тратишь». Вернулся в Мордовию, работает таксистом.
***
Дороги в Мордовии отличные - можно спокойно ехать под 200 - машин почти нет, и дороги сами по себе прямые, без поворотов. Хотя есть там одно место - после очень длинного прямого участка идёт резкий поворот. Говорят, каждый день хотя бы одна машина валится в кювет. И у меня сразу вопрос: НУ ПОЧЕМУ?!! они не засыпят в этом месте яму и болото, чтобы если машину и выбросит на повороте, то не сразу кверху дном, а будет хотя бы 20 метров сориентироваться. Кстати, и мы на этом повороте чуть не улетели в кювет - водитель в самый последний момент заметил поворот.
***
Вечером смотрим ТВ. Соловьёв назвал Верзилова «исчадием ада». Вообще же тема колоний поднята на самый верх - в частностях, репортаж в «Вестях недели». С начала голодовки имя Нади по цитируемости в русских интернет-СМИ на 4-м месте после Обамы, Путина, и Медведева. На пятом - президент Ирана.
30.09 (Пн)
С утра едем в ЛПУ-21. Пете ДОЛЖНЫ дать свидание с Надей - иначе это уже откровенное грубое нарушение закона.
Проезжаем мимо ИК-14 - колония забаррикадировалась основательно (ведь мы же в пятницу обещали им - если не дадут свидание, то привезем депутатов и кучу СМИ). На выезде с дороги стоят ежи, фсиновцы с автоматами и собаками.
***
В 11 утра похороны Лёши Давыдова в Москве. Я не успеваю приехать - мы здесь, в Мордовии, добиваемся встречи с Надей. С утра приехали ещё люди, в результате «команда поддержки Толокно» заняла все номера гостиницы.
***
Да, за нами уже слежка - одна-две машины всё время пасут. Милые котики.
***
Барашево, ЛПУ-21, утро. В КПП ЛПУ очередь из работниц учреждения. Пришли они, такие хорошие тётечки, с сумками, и встали в очередь - на проходной на работу. Все стоят 20 минут и больше, потому что КПП работает медленно. И меня вдруг поражает - ведь это сейчас осень, а как же они зимой? В мороз -30 - вот тоже так стоят по полчаса на улице, чтобы попасть на работу в ЛПУ? Неужели колония не может придумать что-то, чтобы своих же работников не морозить? А люди… стоят смиренно и ждут… а что поделаешь - работы другой нет, ФСИН - местная монополия.
***
Наружка за нами вообще не парится по поводу скрытности - подходят и прямо рядом становятся метрах в 10 и слушают. В какой-то момент нам это надоело, и мы врубили в машине на всю громкость «Бунт в России!». Товарищи нехотя отвалили.
***
Сидим в машине, ждём когда придёт Петя с новостями (дают свидание или нет). В бардачке нашла путеводитель по Московской биеннале «Больше света». Организаторы - читаю - «РОСИЗО» (государственный музейно-выставочный комплекс). Сначала прочла как РО-СИЗО… Да, бытие определенно определяет сознание…
***
Отказы - и в свидании, и в телефонном звонке. Едем в прокуратуру в Явас. За нами хвост уже из трёх машин. Милые, милые котики.
***
Сегодня мы проводим первый пикет в поддержку Толокно - перед зданием УФСИН Мордовии. Наверное, для Яваса это первый в его истории. Стою я - потому что у меня единственной оказалась куртка не на рыбьем меху, и я могу себе позволить стоять долго на улице и под сильным дождём.
Было интересно стоять в первом пикете, по крайней мере, в Явасе - про Мордовию не скажу. Шёл проливной дождь, и сотрудники, стоявшие поодаль и снимавшие меня на камеру, сначала ухмылялись, видимо думая «сейчас сами уйдут». Но дождь шёл, а я стояла, решила перестоять их. Плакат размок и там, где я держала пальцами, начал отрываться под собственной тяжестью - приходилось перебирать его по периметру (потом мы учтём это и будем закатывать плакаты в целофан). Сотрудники сначала изредка поочередно прятались в машину, а когда дождь зарядил изрядно, сели по машинам и больше не выходили. Только один через час вылез из машины и, стоя под дождём, долго на меня смотрел.
Потом менялись пикетчики, менялись плакаты. Что проходившие? Читали. Машины притормаживали и тоже читали. На плакатах в разных вариантах надпись «Надя Толоконникова держит голодовку восьмой день».
***
Фраза дня: «Наказание» не равно «унижение».
1.10 (Вт)
Сегодня снова ЛПУ-21 и, если придётся, Явас.
На ж/д переезде повстречала машинку из Волгограда (34 регион), помахала ей - всё-таки приятно в мордовских лесах повстречать эту пару цифр - как будто привет из родного края.
Вообще же ощущение, что здесь не бывает «случайных» заезжих машин - это своего рода «слепая» трасса, и здесь нет, наверное, ничего, что могло бы привлечь случайного туриста - так что все находящиеся здесь приезжие машины и люди так или иначе связаны с колониями.
***
Да, свидание опять не дали.
***
Едем в Явас. Здесь рядом со зданием УФСИН стоит памятник. Памятник погибшим сотрудникам службы исполнения наказания во время ВОВ. Что занятно - подход к памятнику перегорожен цепочкой, и подойти к нему нельзя. Такой вот памятник «своим для своих».
***
Стою в пикете перед УФСИН с плакатом «Толоконникова держит голодовку 9 дней».
Из окна дома напротив высунулась старушка с внуком, покрутила пальцем у виска и исчезла…
Мимо прошла бабушка, прочла, посмотрела мне прямо в глаза, ничего не сказала, пошла дальше. Но потом раз пять оборачивалась и смотрела на плакат…
Прошла уборщица в оранжевой робе с пакетом мусора, с презрением поджала губы…
Подошёл пожилой мужчина, спросил почему она голодает. Говорю: «Чтобы на территории колонии соблюдался закон». Отвечает: «Всё это правильно, но вы должны добавить на плакат большое НО». Спрашиваю «Что НО?» «Просто», - говорит, «большое НО», - и пошёл дальше…
Рядом припарковался парень и начал снимать на видео. Спросил долго ли тут стоять будем.
- Пока не добьёмся своего.
- Согласен - ответил он и поехал дальше…
Большинство ФСИНовцев, завидя пикет, сразу начинают звонить. Вдалеке образовалась группа людей в форме, явно сожалеющих, что нельзя «убрать это отсюда». Долго звонили куда-то, в конце концов разошлись…
Неподалеку встал наш человек раздавать листовки. Прохожие (ожидаемо) не берут, а люди в форме, бедные, даже обходят по проезжей части - «как бы чего не вышло»…
Проходила бабушка, разговорились. Она полностью согласна с надиным требованием соблюдения законности в колониях. Рассказала, что такой беспредел начался только в «нулевые», в советские времена было строго, но по закону. Бабушка (Валентина Ивановна) сама не из системы (она инженер по связи), но всю жизнь прожила в Явасе, знает ситуацию изнутри. Подтвердила, что местным молодым людям и девушкам идти по сути некуда - либо в систему, либо уезжать - и многие уезжают…
Мимо проходят дети: О, это про неё вчера по телевизору показывали!
Женщина, вышедшая из здания УФСИН: Да, вчера прогремели [по ТВ на всю страну], опять наша ветка.
Мужчина в форме: Из-за всего этого ИК-14 поставили на усиление, и «люди детей не видят - так что к вам могут относиться не очень доброжелательно. Но [добавил] если будут проблемы, звоните мне, 02». В подтверждение недоброжелательности женщина, вышедшая из здания УФСИН с ребёнком, получив листовку, демонстративно смяла её.
Проходящий мужчина: да, перегибы есть, но и она делает неправильно.
Женщина средних лет: В гробу я видала вашу Толоконникову!
Мужчина за 45: По мне - пусть все голодуют, я сам голодный [и оглянулся на стоящих поодаль сотрудников]
Входящие в здание УФСИН сотрудницы или ухмыляются, или презрительно смотрят.
Подошёл мужчина средних лет, попросил номер телефона: У меня есть что вам сказать, но здесь, перед зданием УФСИН я не могу говорить - слишком много окон, вы же понимаете.
Через полчаса перезвонил. Я, честно, ожидала, что он расскажет какие-то ужасы про Кулагина. Но нет - на своих сотрудников Кулагин, конечно, орал, доводил женщин-сотрудниц до слёз, но криминала в уставных отношениях не было.
Вот такой Явас.
***
А потом надо было возвращаться в Москву.
[Через день Надя приостановит голодовку, а в декабре её и Машу выпустят по амнистии.]
Для себя в Мордовии я сделала два наблюдения.
Первое наблюдение - «Отпечаток системы на лицах». Я пыталась понять, что происходит с людьми, что их лица становятся такими - с застывшей гримасой… равнодушия, и мёртвыми глазами. Ведь сотрудницы ИК-14 были вполне себе - молодые красивые девушки, живые глаза. Тётки же из регионального УФСИН - это что-то - такое чувство, что по всем лицам каким-то единым клеймом прошлись.
Как мне кажется, я поняла, что происходит с людьми. Это отторжение. Постоянное отторжение реальности делает их такими. Ведь в Управлении ФСИН работают люди, которые в системе уже давно. Видимо, в какой-то момент человек ставит некую стену между собой - и происходящим вокруг. Со временем эта стена становится больше, и люди превращаются в зомбаков.
Второе наблюдение. Власть меняет людей. Да, это очевидно, но…. одно дело говорить об этом, и другое - увидеть своими глазами. Любая, даже самая маленькая власть, меняет, даже ненамного. Почему? Власть - своего рода актив. И, как любой актив, полученный с приложением усилий (а в системе просто так ничего не дают), имеет ценность. Чем больше вложено в его получение, тем с большей агрессией идёт защита от потенциальных конкурентов.
Как общаться с такими людьми? Ни в коем случае не заискивая. На равных, а лучше разбивая их шаблоны.
***
Вот такая Мордовия, навсегда меняющая жизнь даже тех, кто не был непосредственно на территории зоны. Зона на самом деле там везде, она пронизывает воздух и заполняет собой мозги. Но не сердце.
Это место закаляет - при желании. И хотя иногда бывает по-настоящему страшно - от безысходности в глазах людей - но можно выйти отсюда с живым сердцем… Хотя Мордовия останется в нём навсегда…