К 140-летию Фёдора Ивановича Шаляпина - златоустовский концерт певца
Шаляпин в Златоусте
В 1890 году в составе труппы антрепренера С. Я. Семенова-Самарского в Уфу приехал семнадцатилетний молодой человек - Фёдор Шаляпин. Здесь, в Уфе, 26 сентября 1890 года состоялся артистический дебют будущего великого артиста - в этот день Шаляпин впервые пел в спектакле «Певец из Палермо» на открытии сезона русской комической оперы и оперетты.
Дела у начинающего артиста шли настолько хорошо, что в конце сезона антрепренер предложил ему бенефис, где Шаляпин исполнил роль Неизвестного в опере А. Верстовского «Аскольдова могила» (Алексей Николаевич Верстовский довольно известный русский композитор первой половины XIX века, самое знаменитое произведение которого - опера «Асколькодова могила», написанная в 1835 году и с успехом шедшая на сценах Петербурга и Москвы).
А весной 1891 года начинающий певец побывал в уездном Златоусте. Много лет спустя, будучи уже в ореоле мировой славы, Фёдор Иванович Шаляпин рассказал об этой поездке в книге воспоминаний «Страницы из моей жизни».
Из мемуаров Шаляпина
«После бенефиса Семенов-Самарский принес мне в конверте 50 рублей - подарок от публики, да кто-то из публики же подарил закрытые серебряные часы на стальной цепочке. Кроме того, от сбора «с верхушек» мне очистилось рублей 30. Я стал богатым человеком. Никогда у меня не было такой кучи денег. Да еще и часы.
Сезон кончился. Труппа разъезжалась. Дирижер подарил мне новенький жокейский картуз с пуговкой на макушке и с длинным козырьком. Я купил себе верблюжье пальто, мохнатое, темно-коричневое, кожаную куртку с хлястиком - такие куртки носят машинисты, - купил сапоги, перчатки и тросточку. Напялив на себя все это великолепие, я отправился гулять по главной улице Уфы, и каждый раз, когда встречный человек казался мне заслуживающим внимания, я небрежно вытаскивал из кармана мои часы и смотрел, который час. Очень хотелось, чтоб люди видели, что я при часах.
Чувствовал я себя человеком совершенно счастливым, а тут еще позвал меня к себе Семенов-Самарский и говорит:
- Я с некоторыми из артистов еду в Златоуст. Хотим сыграть там несколько отрывков из опереток и дадим концерт. Вы знаете какие-нибудь романсы?
Разумеется, я неистово обрадовался. Я знал арию Руслана «О поле, поле», «Чуют правду», «В старину живали деды» и романс Козлова «Когда б я знал».
- Вот и превосходно! - сказал Самарский и добавил с легонькой усмешкой, что едет и Таня Репникова.
Я почувствовал себя окончательно счастливым человеком. Таня Репникова, второстепенная артистка нашей оперетки, была женщина лет тридцати, шатенка, с чудными синими глазами и очень красивым овалом лица. Я был неравнодушен к ней, но не только не смел ей сказать об этом, а даже боялся, чтоб она не заметила моих нежных чувств. Она же относилась ко мне ласково и просто, как старшая сестра.
Я тотчас отправился к ней с предложением помочь ей уложить вещи и выпросил разрешение устроить ее в поезде, на что она благосклонно согласилась. В вагоне я уложил ее спать в купе, а затем вышел в коридор и ушел на площадку. Я впервые ехал по железной дороге. Было интересно следить, как мимо поезда течет земля серым потоком, мелькают деревья, золотыми нитями пронизывают воздух искры. Шел снег, но было довольно тепло. В снегу вспухали крыши деревьев, двигались куда-то церкви, по полю плыли стога сена. Я любовался всем этим до утра, думая о Тане, о счастье любить женщину.
Примерно таким увидел новенький златоустовский вокзал юный Федя Шаляпин. Со дня пуска Уфа-Златоустовской дороги прошло только полгода и вокзал на излёте зимы выглядел эдаким ярким полусказочным домиком: крашеная под малахит крыша, красная кирпичная кладка в белых каменных кружевах, голубое небо…
Утром приехали в Златоуст. Я устроил Таню Репникову в гостинице и сам снял номер рядом с обожаемой женщиной. Вскоре я услышал в ее номере мужской голос, радостные восклицания, веселый смех. Но когда Таня позвала меня к себе и познакомила с мужчиной, чувство ревности сразу погасло. Соперник мой оказался очень милым и славным человеком и при этом он был муж Тани, что, конечно, еще более увеличивало его достоинства. Наконец, он был актер-комик, а мне в ту пору хотелось знать всех актеров мира, и знакомство с каждым из них было для меня честью и радостью.
А вот зданию Арсенала к моменту приезда Шаляпина стукнуло уже 58 лет (возраст по нынешним меркам предпенсионный). В конце XIX века в левом крыле Арсенала был оборудован зал, где проходили выступления гастролирующих театральных трупп и местных любителей.
Спектакль мы устраивали в арсенале. Решено было поставить акт «Синей Бороды», но вдруг оказалось, что Семенов-Самарский забыл взять с собою волосы и ему не из чего было сделать «синюю бороду». Тогда я отрезал солидный клок моих длинных волос, выкрасил их в синий цвет и предложил Самарскому. Он был тронут этим жестом. Он не знал, что если бы ему потребовался мой палец или ухо, я охотно предложил бы ему и ухо, и палец.
- Но, Шаляпин, - сказал он, глядя на меня с улыбкой, - в концерте нельзя выступать таким машинистом в кожаной куртке, да еще с неестественной плешью на голове. Возьмите мой фрак и завейте себе волосы.
Я сделал все это, и вот в первый раз в жизни я стою перед публикой во фраке. Публика смотрит на меня очень весело. Я слышу довольно глумливые смешки. Я знаю, что фрак не по плечу мне и что я, вероятно, похож на журавля в жилете. Но все это не смутило меня.
Я спел «Чуют правду». Меня наградили дружными аплодисментами. Понравились публике и ария Руслана, и романс Козлова. Я очень волновался, но пел хорошо.
Вот так выглядела центральная часть Златоуста, когда здесь весной 1891 года был Шаляпин.
В антракте ко мне подошел какой-то военный человек, толстый, с одышкой, потный, лысый, с огромными усами, подошел и говорит не без удивления:
- А я думал, что вы дискантом поете.
- Что вы, - говорю, - сколько же мне лет, по-вашему?
- Лет пятнадцать...
Я даже обиделся:
- Двадцать скоро.
- Скажи на милость! Здоровый голосище! Вот бы нам такого парня!
- Куда вам?
- В полицию! Я же исправник!
Семенов-Самарский дал мне за концерт 15 рублей.
«Пятнадцать целковых за один вечер, - думал я. - Черт знает, как меня балуют!»
Возвратясь в Уфу, я почувствовал себя одиноко и грустно, как будто на кладбище. Театр стоял пустой. Никого из актеров не было, и весь город создавал впечатление каких-то вековых буден».
Практически первая фотография будущего великого певца, сделанная в 1891 году в Уфе. Вот таким был Шаляпин, когда выступал в Златоусте.
По следам певца
Так, весной 1891 года в Златоусте состоялся дебют Шаляпина как камерного исполнителя. Конечно же, никто из златоустовских зрителей не подозревал, какая всемирная слава ожидает этого худого нескладного парня, выступающего перед ними во фраке с чужого плеча. Не появилось никаких рецензий на выступление уфимской труппы и в местной печати, поскольку никакой местной печати в те времена в Златоусте не существовало. Но и сегодня можно восстановить кое-какие реалии того времени, касающиеся златоустовского дебюта Шаляпина.
В своих воспоминаниях Шаляпин пишет, что «недели за две до «прощёного воскресенья» Семенов-Самарский сказал мне:
- Вы, Шаляпин, были очень полезным членом труппы, и мне хотелось бы поблагодарить вас. Поэтому я хочу предложить вам бенефис.
Я чуть не ахнул.
- Как бенефис?
- Так. Выбирайте пьесу, и в воскресенье утром мы ее поставим. Вы получите часть сбора».
«Прощёное воскресенье» это последний день масленицы, канун Великого поста, начинающегося за семь недель до Пасхи. В 1891 году пасха отмечалась 21 апреля, а «прощеное воскресенье» падало на 3 марта (15 марта по новому стилю). А это значит, что поездка труппы С. Я. Семенова-Самарского в Златоуст состоялась вскоре после 3(15) марта, то есть Шаляпин был в Златоусте в первой половине марта 1891 года.
Вполне понятно и то, почему антрепренер решил дать выступление в Златоусте. В конце XIX века Златоуст был вторым после Уфы городом в губернии. По переписи 1897 года здесь жило более двадцати тысяч человек (в Уфе около 50 тысяч). Свою роль, видимо, сыграла и только что вступившая в строй Самаро-Златоустовская железная дорога, по которой путь от Уфы до Златоуста занимал около 20 часов. Кстати, Ф. И. Шаляпин, по всей вероятности, был первым из знаменитых людей, приехавших в Златоуст по железной дороге.
Судя по описанию, артисты ехали в вагоне первого класса. Тогда в вагонах этого типа устанавливалось 14 мягких диванов, для отопления ставили раскаленные кирпичи в плоских железных ящиках, которые менялись каждые четыре часа. Вагоны первого класса были выкрашены в синий цвет. А тащил поезд из шести вагонов паровоз марки «В» с большой конусообразной трубой. В качестве топлива использовались дрова. Вот такой паровоз и подкатил мартовским утром 1891 года к перрону новенького златоустовского вокзала. Станция Златоуст располагалась в четырех верстах от города, ее окружал в те времена густой хвойный лес.
»Уральские номера» на фото 1950-х годов.
Доехав на извозчике до главной площади Златоуста («кое-где усыпанной каким-то необыкновенным зеленым песочком», как в 1886 году писал Д. Н. Мамин-Сибиряк), артисты остановились в небольшой местной гостинице - так называемых «уральских номерах» (построены в 1839 году по проекту златоустовского архитектора Ф. Тележникова).
«Уральские номера» были в своё время небольшой гостиницей и принадлежали златоустовскому купцу Егору Пролубникову. В самом конце 1970-х здание разрушили, несмотря на протесты общественности. Долгое время место было в запустении, потом там появились небольшие киоски, а теперь построена огромная аптека.
Многие златоустовцы еще хорошо помнят это здание…
Выступала труппа Семена Яковлевича Семенова-Самарского в златоустовском арсенале. Здание Арсенала Златоустовской Оружейной фабрики было построено по проекту архитектора А. И. Посникова в 1825-1833 гг. Оно сохранилось и до нынешнего дня и сегодня отнесено к памятникам истории и архитектуры федерального значения. Зал, где проходило выступление артистов, располагался на первом этаже Арсенала, в левом крыле (с 1988-го и до конца 1990-х годов здесь размещались экспозиции заводского музея, с началом реконструкции здания Арсенала экспозиции были переданы в городской краеведческий музей).
Худ. Владимир Чернышов. Фёдор Шаляпин в Златоусте. 1998 г., холст, масло. 94х123. Из фондов Златоустовского краеведческого музея. Картина подарена музею автором -Владимиром Чернышовым.
Несколько слов о златоустовском репертуаре Шаляпина. «Чуют правду» - это начальные слова арии Сусанина из оперы «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») М. И. Глинки. Ария Руслана «О поле, поле» - начальные слова речитатива перед арией Руслана из оперы «Руслан и Людмила» М. И. Глинки. «Когда б я знал» - романс, слова которого написаны Павлом Алексеевичем Козловым (1841-1991). Имя это поэта сегодня прочно забыто, хотя некоторые его романсы популярны и до сих пор - наиболее известный из них «Забыли вы!» начинается словами «Глядя на луч пурпурного заката...».
Сегодня достаточно трудно установить имя златоустовского исправника, который предложил молодому Шаляпину пойти на службу в полицию. Вероятно, им мог быть И. П. Окунев, о котором упоминает М. Бурдуков в своем описании Златоуста 1896 года - «уездный испр. И. А. Окунев». Замечу, что в разговоре с исправником Шаляпин прибавил себе два года, сказав, что ему «двадцать скоро». На самом деле начинающему артисту к марту 1891 года только что исполнилось 18 лет - ведь родился Федор Иванович Шаляпин 1(13) февраля 1873 года.
Остается только сожалеть, что факт выступления Ф. И. Шаляпина в Златоусте (первого концертного выступления великого русского певца!) в Златоусте пока не отмечен никаким памятным знаком. А пока можно помечтать, что когда-нибудь после реконструкции и реставрации на здании Арсенала появится хотя бы небольшая мемориальная доска в честь великого певца.
АК
В 1890 году в составе труппы антрепренера С. Я. Семенова-Самарского в Уфу приехал семнадцатилетний молодой человек - Фёдор Шаляпин. Здесь, в Уфе, 26 сентября 1890 года состоялся артистический дебют будущего великого артиста - в этот день Шаляпин впервые пел в спектакле «Певец из Палермо» на открытии сезона русской комической оперы и оперетты.
Дела у начинающего артиста шли настолько хорошо, что в конце сезона антрепренер предложил ему бенефис, где Шаляпин исполнил роль Неизвестного в опере А. Верстовского «Аскольдова могила» (Алексей Николаевич Верстовский довольно известный русский композитор первой половины XIX века, самое знаменитое произведение которого - опера «Асколькодова могила», написанная в 1835 году и с успехом шедшая на сценах Петербурга и Москвы).
А весной 1891 года начинающий певец побывал в уездном Златоусте. Много лет спустя, будучи уже в ореоле мировой славы, Фёдор Иванович Шаляпин рассказал об этой поездке в книге воспоминаний «Страницы из моей жизни».
Из мемуаров Шаляпина
«После бенефиса Семенов-Самарский принес мне в конверте 50 рублей - подарок от публики, да кто-то из публики же подарил закрытые серебряные часы на стальной цепочке. Кроме того, от сбора «с верхушек» мне очистилось рублей 30. Я стал богатым человеком. Никогда у меня не было такой кучи денег. Да еще и часы.
Сезон кончился. Труппа разъезжалась. Дирижер подарил мне новенький жокейский картуз с пуговкой на макушке и с длинным козырьком. Я купил себе верблюжье пальто, мохнатое, темно-коричневое, кожаную куртку с хлястиком - такие куртки носят машинисты, - купил сапоги, перчатки и тросточку. Напялив на себя все это великолепие, я отправился гулять по главной улице Уфы, и каждый раз, когда встречный человек казался мне заслуживающим внимания, я небрежно вытаскивал из кармана мои часы и смотрел, который час. Очень хотелось, чтоб люди видели, что я при часах.
Чувствовал я себя человеком совершенно счастливым, а тут еще позвал меня к себе Семенов-Самарский и говорит:
- Я с некоторыми из артистов еду в Златоуст. Хотим сыграть там несколько отрывков из опереток и дадим концерт. Вы знаете какие-нибудь романсы?
Разумеется, я неистово обрадовался. Я знал арию Руслана «О поле, поле», «Чуют правду», «В старину живали деды» и романс Козлова «Когда б я знал».
- Вот и превосходно! - сказал Самарский и добавил с легонькой усмешкой, что едет и Таня Репникова.
Я почувствовал себя окончательно счастливым человеком. Таня Репникова, второстепенная артистка нашей оперетки, была женщина лет тридцати, шатенка, с чудными синими глазами и очень красивым овалом лица. Я был неравнодушен к ней, но не только не смел ей сказать об этом, а даже боялся, чтоб она не заметила моих нежных чувств. Она же относилась ко мне ласково и просто, как старшая сестра.
Я тотчас отправился к ней с предложением помочь ей уложить вещи и выпросил разрешение устроить ее в поезде, на что она благосклонно согласилась. В вагоне я уложил ее спать в купе, а затем вышел в коридор и ушел на площадку. Я впервые ехал по железной дороге. Было интересно следить, как мимо поезда течет земля серым потоком, мелькают деревья, золотыми нитями пронизывают воздух искры. Шел снег, но было довольно тепло. В снегу вспухали крыши деревьев, двигались куда-то церкви, по полю плыли стога сена. Я любовался всем этим до утра, думая о Тане, о счастье любить женщину.
Примерно таким увидел новенький златоустовский вокзал юный Федя Шаляпин. Со дня пуска Уфа-Златоустовской дороги прошло только полгода и вокзал на излёте зимы выглядел эдаким ярким полусказочным домиком: крашеная под малахит крыша, красная кирпичная кладка в белых каменных кружевах, голубое небо…
Утром приехали в Златоуст. Я устроил Таню Репникову в гостинице и сам снял номер рядом с обожаемой женщиной. Вскоре я услышал в ее номере мужской голос, радостные восклицания, веселый смех. Но когда Таня позвала меня к себе и познакомила с мужчиной, чувство ревности сразу погасло. Соперник мой оказался очень милым и славным человеком и при этом он был муж Тани, что, конечно, еще более увеличивало его достоинства. Наконец, он был актер-комик, а мне в ту пору хотелось знать всех актеров мира, и знакомство с каждым из них было для меня честью и радостью.
А вот зданию Арсенала к моменту приезда Шаляпина стукнуло уже 58 лет (возраст по нынешним меркам предпенсионный). В конце XIX века в левом крыле Арсенала был оборудован зал, где проходили выступления гастролирующих театральных трупп и местных любителей.
Спектакль мы устраивали в арсенале. Решено было поставить акт «Синей Бороды», но вдруг оказалось, что Семенов-Самарский забыл взять с собою волосы и ему не из чего было сделать «синюю бороду». Тогда я отрезал солидный клок моих длинных волос, выкрасил их в синий цвет и предложил Самарскому. Он был тронут этим жестом. Он не знал, что если бы ему потребовался мой палец или ухо, я охотно предложил бы ему и ухо, и палец.
- Но, Шаляпин, - сказал он, глядя на меня с улыбкой, - в концерте нельзя выступать таким машинистом в кожаной куртке, да еще с неестественной плешью на голове. Возьмите мой фрак и завейте себе волосы.
Я сделал все это, и вот в первый раз в жизни я стою перед публикой во фраке. Публика смотрит на меня очень весело. Я слышу довольно глумливые смешки. Я знаю, что фрак не по плечу мне и что я, вероятно, похож на журавля в жилете. Но все это не смутило меня.
Я спел «Чуют правду». Меня наградили дружными аплодисментами. Понравились публике и ария Руслана, и романс Козлова. Я очень волновался, но пел хорошо.
Вот так выглядела центральная часть Златоуста, когда здесь весной 1891 года был Шаляпин.
В антракте ко мне подошел какой-то военный человек, толстый, с одышкой, потный, лысый, с огромными усами, подошел и говорит не без удивления:
- А я думал, что вы дискантом поете.
- Что вы, - говорю, - сколько же мне лет, по-вашему?
- Лет пятнадцать...
Я даже обиделся:
- Двадцать скоро.
- Скажи на милость! Здоровый голосище! Вот бы нам такого парня!
- Куда вам?
- В полицию! Я же исправник!
Семенов-Самарский дал мне за концерт 15 рублей.
«Пятнадцать целковых за один вечер, - думал я. - Черт знает, как меня балуют!»
Возвратясь в Уфу, я почувствовал себя одиноко и грустно, как будто на кладбище. Театр стоял пустой. Никого из актеров не было, и весь город создавал впечатление каких-то вековых буден».
Практически первая фотография будущего великого певца, сделанная в 1891 году в Уфе. Вот таким был Шаляпин, когда выступал в Златоусте.
По следам певца
Так, весной 1891 года в Златоусте состоялся дебют Шаляпина как камерного исполнителя. Конечно же, никто из златоустовских зрителей не подозревал, какая всемирная слава ожидает этого худого нескладного парня, выступающего перед ними во фраке с чужого плеча. Не появилось никаких рецензий на выступление уфимской труппы и в местной печати, поскольку никакой местной печати в те времена в Златоусте не существовало. Но и сегодня можно восстановить кое-какие реалии того времени, касающиеся златоустовского дебюта Шаляпина.
В своих воспоминаниях Шаляпин пишет, что «недели за две до «прощёного воскресенья» Семенов-Самарский сказал мне:
- Вы, Шаляпин, были очень полезным членом труппы, и мне хотелось бы поблагодарить вас. Поэтому я хочу предложить вам бенефис.
Я чуть не ахнул.
- Как бенефис?
- Так. Выбирайте пьесу, и в воскресенье утром мы ее поставим. Вы получите часть сбора».
«Прощёное воскресенье» это последний день масленицы, канун Великого поста, начинающегося за семь недель до Пасхи. В 1891 году пасха отмечалась 21 апреля, а «прощеное воскресенье» падало на 3 марта (15 марта по новому стилю). А это значит, что поездка труппы С. Я. Семенова-Самарского в Златоуст состоялась вскоре после 3(15) марта, то есть Шаляпин был в Златоусте в первой половине марта 1891 года.
Вполне понятно и то, почему антрепренер решил дать выступление в Златоусте. В конце XIX века Златоуст был вторым после Уфы городом в губернии. По переписи 1897 года здесь жило более двадцати тысяч человек (в Уфе около 50 тысяч). Свою роль, видимо, сыграла и только что вступившая в строй Самаро-Златоустовская железная дорога, по которой путь от Уфы до Златоуста занимал около 20 часов. Кстати, Ф. И. Шаляпин, по всей вероятности, был первым из знаменитых людей, приехавших в Златоуст по железной дороге.
Судя по описанию, артисты ехали в вагоне первого класса. Тогда в вагонах этого типа устанавливалось 14 мягких диванов, для отопления ставили раскаленные кирпичи в плоских железных ящиках, которые менялись каждые четыре часа. Вагоны первого класса были выкрашены в синий цвет. А тащил поезд из шести вагонов паровоз марки «В» с большой конусообразной трубой. В качестве топлива использовались дрова. Вот такой паровоз и подкатил мартовским утром 1891 года к перрону новенького златоустовского вокзала. Станция Златоуст располагалась в четырех верстах от города, ее окружал в те времена густой хвойный лес.
»Уральские номера» на фото 1950-х годов.
Доехав на извозчике до главной площади Златоуста («кое-где усыпанной каким-то необыкновенным зеленым песочком», как в 1886 году писал Д. Н. Мамин-Сибиряк), артисты остановились в небольшой местной гостинице - так называемых «уральских номерах» (построены в 1839 году по проекту златоустовского архитектора Ф. Тележникова).
«Уральские номера» были в своё время небольшой гостиницей и принадлежали златоустовскому купцу Егору Пролубникову. В самом конце 1970-х здание разрушили, несмотря на протесты общественности. Долгое время место было в запустении, потом там появились небольшие киоски, а теперь построена огромная аптека.
Многие златоустовцы еще хорошо помнят это здание…
Выступала труппа Семена Яковлевича Семенова-Самарского в златоустовском арсенале. Здание Арсенала Златоустовской Оружейной фабрики было построено по проекту архитектора А. И. Посникова в 1825-1833 гг. Оно сохранилось и до нынешнего дня и сегодня отнесено к памятникам истории и архитектуры федерального значения. Зал, где проходило выступление артистов, располагался на первом этаже Арсенала, в левом крыле (с 1988-го и до конца 1990-х годов здесь размещались экспозиции заводского музея, с началом реконструкции здания Арсенала экспозиции были переданы в городской краеведческий музей).
Худ. Владимир Чернышов. Фёдор Шаляпин в Златоусте. 1998 г., холст, масло. 94х123. Из фондов Златоустовского краеведческого музея. Картина подарена музею автором -Владимиром Чернышовым.
Несколько слов о златоустовском репертуаре Шаляпина. «Чуют правду» - это начальные слова арии Сусанина из оперы «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») М. И. Глинки. Ария Руслана «О поле, поле» - начальные слова речитатива перед арией Руслана из оперы «Руслан и Людмила» М. И. Глинки. «Когда б я знал» - романс, слова которого написаны Павлом Алексеевичем Козловым (1841-1991). Имя это поэта сегодня прочно забыто, хотя некоторые его романсы популярны и до сих пор - наиболее известный из них «Забыли вы!» начинается словами «Глядя на луч пурпурного заката...».
Сегодня достаточно трудно установить имя златоустовского исправника, который предложил молодому Шаляпину пойти на службу в полицию. Вероятно, им мог быть И. П. Окунев, о котором упоминает М. Бурдуков в своем описании Златоуста 1896 года - «уездный испр. И. А. Окунев». Замечу, что в разговоре с исправником Шаляпин прибавил себе два года, сказав, что ему «двадцать скоро». На самом деле начинающему артисту к марту 1891 года только что исполнилось 18 лет - ведь родился Федор Иванович Шаляпин 1(13) февраля 1873 года.
Остается только сожалеть, что факт выступления Ф. И. Шаляпина в Златоусте (первого концертного выступления великого русского певца!) в Златоусте пока не отмечен никаким памятным знаком. А пока можно помечтать, что когда-нибудь после реконструкции и реставрации на здании Арсенала появится хотя бы небольшая мемориальная доска в честь великого певца.
АК