Кошка сказала коту: «Наша хозяйка встревожена. Смотрит она в пустоту, Ночью и днём насторожена». Кот проворчал: «Неспроста Эти припадки сердечные. Слишком она занята: Жить не дают подопечные. Если бы сны добывал Месяц для нашей хозяюшки, Я бы ему подпевал: Баюшки, баюшки, баюшки…»
Кошка сказала коту: «Бодрствуя перед оконницей, Смотрит она в темноту; Это зовётся бессонницей». Кот отозвался: «Не спорь! Верит хозяйка пророчествам. Эту врождённую хворь Люди зовут одиночеством. Свой укусить локоток Наша хозяйка пытается; Неуловимый моток, Время вот-вот размотается».
Кошка сказала коту: «Всё это домыслы вздорные. Любит она суету И принимает снотворные». Кот возразил: «Всё равно В этой неприбранной горнице Плакать одной суждено Нашей прилежной затворнице. Ей привечать недосуг Друга, что к замкнутой тянется И, навестив её вдруг, С ней никогда не расстанется». (Владимир Микушевич, 1982)
Comments 14
Reply
Кошка сказала коту:
«Наша хозяйка встревожена.
Смотрит она в пустоту,
Ночью и днём насторожена».
Кот проворчал: «Неспроста
Эти припадки сердечные.
Слишком она занята:
Жить не дают подопечные.
Если бы сны добывал
Месяц для нашей хозяюшки,
Я бы ему подпевал:
Баюшки, баюшки, баюшки…»
Кошка сказала коту:
«Бодрствуя перед оконницей,
Смотрит она в темноту;
Это зовётся бессонницей».
Кот отозвался: «Не спорь!
Верит хозяйка пророчествам.
Эту врождённую хворь
Люди зовут одиночеством.
Свой укусить локоток
Наша хозяйка пытается;
Неуловимый моток,
Время вот-вот размотается».
Кошка сказала коту:
«Всё это домыслы вздорные.
Любит она суету
И принимает снотворные».
Кот возразил: «Всё равно
В этой неприбранной горнице
Плакать одной суждено
Нашей прилежной затворнице.
Ей привечать недосуг
Друга, что к замкнутой тянется
И, навестив её вдруг,
С ней никогда не расстанется».
(Владимир Микушевич, 1982)
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment