США_как_они_есть
Девятилетний ребенок приходит из школы практически в слезах. Что случилось? Учительница проводит на уроках образовательную игру про трудную жизнь первых европейских поселенцев в Новой Англии. Дети должны написать списки друзей, знакомых, членов семьи и принести в класс. (Зачем - сначала не объясняется). В зависимости от того, как ученик выполняет задания, а иногда - от простого броска игрального кубика, начисляются баллы. Если набрано мало баллов, учительница берет список ученика, выбирает имя и говорит "К сожалению, твой друг умер". Или там сестра. Или папа с мамой. Или ты сам.
Ребенок в шоке: меня обманом заставили записать в список смертных приговоров мою семью и друзей, я не хочу, чтоб они из-за меня умирали, даже в игре.
Я в сильном удивлении иду в школу. Все-таки 9 лет, и символические действия, особенно выполняемые значимой фигурой (учителем), воспринимаются еще серьезно. ("Какого, блллин, черта вы развели это безобразие?! Какого хрена вы говорите маленькому ребенку - твоя мама умерла?!" Этого я вслух не произношу). Пожилая опытная американская учительница тоже приходит в сильное удивление, но по другой причине. Она объясняет мне, что игра одобрена местным образовательным округом, и они давно в нее играют, и не в одной нашей школе, а во многих, и у нее уже на языке, вижу, вертится "But it's a lovely game!", но женщина она умная, и все-таки этого не произносит. Она обещает мне, что людей из списка моего ребенка в смертники она назначать не будет (что не сильно меняет ситуацию, когда тех же самых друзей приговаривают к смерти по спискам других учеников).
Американские сослуживцы, когда я это им рассказываю, начинают вспоминать, как они в школе на уроке европейской истории играли в гильотину (одни были осужденные, другие - палачи).
В классах постарше (13 лет) читают книги про убийства, изнасилования, геноцид - с графическими описаниями, например, как годовалого малыша выхватывают из рук матери и разбивают ему голову о камень. В 16 лет читают книгу действительно талантливой писательницы, про жизнь в провинциальной Америке в 1970-е годы, и я опять иду в школу объясняться с учителем литературы. Пожалуйста, не надо проводить детальный анализ сцены на 2 страницы текста, в которой отец насилует свою двенадцатилетнюю дочь. Можно взять альтернативное задание? Нет, не 10 страниц потока сознания другого персонажа, педофила и безумца - что нибудь менее невыносимое можно найти?
Я, конечно, могу ошибаться, но, мне кажется, в России мне не нужно было бы учителям объяснять, что игра, где учитель говорит девятилетнему ребенку "твои родители умерли" - плохая игра. Вы можете со мной не соглашаться, но в этом, по-моему, огромное преимущество России.
Ну и прочие мелочи - доступная медицина, доступное высшее образование, высокий уровень населения, имеющего выплаченное жилье.
Сеть