Февраль
Деревья холодные исполины морозными копьями щерятся в стороны.
Февраль волком серым, узкими улицами
В кольцо город взял из тьмы и стужи.
Жертвы свои под снегом прячет,
Зверя хранит до весенних капелей,
Режет на лицах мужчин борозды,
Морщинами портит любимых женщин.
Голову кружит в бездумном танце своих депрессивных барабанов.
Февраль как китайский унылый болванчик
Своею тупою балдою кивает.
Каких тут чернил достать- слезы стынут
На щщах поблескивает влага льдинками,
Чернилам я предпочитаю ром:
Ямайский, индийский или кубинский.
Я слышу как волны о берег трутся
Кожу лаская нежнейшей пеной,
Ветров экватора в кружку плесните,
Не разбавляя вьюгой с метелями.
Налейте судно утлое доверху
Пусть ритмы карибские в танце кружат-
Я буду денди из секондхенда,
Сбрендившим от жарких ночей южных.
Февраль волком серым, узкими улицами
В кольцо город взял из тьмы и стужи.
Жертвы свои под снегом прячет,
Зверя хранит до весенних капелей,
Режет на лицах мужчин борозды,
Морщинами портит любимых женщин.
Голову кружит в бездумном танце своих депрессивных барабанов.
Февраль как китайский унылый болванчик
Своею тупою балдою кивает.
Каких тут чернил достать- слезы стынут
На щщах поблескивает влага льдинками,
Чернилам я предпочитаю ром:
Ямайский, индийский или кубинский.
Я слышу как волны о берег трутся
Кожу лаская нежнейшей пеной,
Ветров экватора в кружку плесните,
Не разбавляя вьюгой с метелями.
Налейте судно утлое доверху
Пусть ритмы карибские в танце кружат-
Я буду денди из секондхенда,
Сбрендившим от жарких ночей южных.