12
Не стоит искать здесь правду быта, попытайтесь ощутить истину бытия. (Б. Тосья)
Эта цитата, выбранная Никитой Михалковым в качестве эпиграфа к фильму 12, на самом деле, служит ключом к понимаю всего творчества режиссера, начиная с полнометражного дебюта Свой среди чужих... и заканчивая Цитаделью. Большая часть отрицательных откликов на фильмы Михалкова последних лет (особенно это бросается в глаза в случае с продолжением Утомленных солнцем) обусловлена тем, что зрители и режиссер находятся в разных системах координат. Еще князь Мышкин в романе Идиот сокрушался о том, что люди, отрицающие религию, в сущности, говорят не про то. Он сам толком не мог объяснить, про что именно, но главное ему было очевидно - не про то. Та же самая ситуация наблюдается со зрителем, который разучился понимать киноязык Михалкова. И не только в зрителе дело, потому как киноязык также претерпел изменения. Вместо того, чтобы опуститься до уровня, доступного восприятию современной молодежи, он, наоборот, наполнился символами, стал менее прямолинейным, более образным и метафоричным. Этот язык формализовался в обратную сторону, куда более, чем это было раньше, отдалившись от "правды жизни" и сместившись в сторону "истины бытия". При этом первый подход в крайней его форме не требует от зрителя большего напряжения внутренних сил, чем при просмотре выпусков новостей или чтении заголовков газет. Второй же подход ориентирован на диалог со зрителем, при том что последний к диалогу просто-напросто не готов. Массовый зритель приучен воспринимать информацию, которая преподносится под определенным углом. История должна быть рассказана от начала до конца с четко расставленными актентами. Лучше всего, когда фабула проста, мораль ясна, герои произведения хорошие, либо плохие и все это - без полутонов. Любое отступление от этого "правила" воспринимается в штыки, рождает злобу и непонимание.
Хуже всего, когда к этой злобе (на собственное непонимание) примешивается еще и личное негативное отношение к автору фильма. Еще хуже, когда вся злоба на этом и основывается. Это при том, что личное отношение, насколько оно вообще возможно к незнакомому человеку, зачастую базируется на той информации, которая усиленно муссируется в печатных изданиях, по телевидению и в интернете. На самом же деле, достатоно на секунду отринуть в сторону всю ту херню, которую говорят и пишут о Михалкове, и начать слушать его самого, чтобы перестать злиться и начать получать удовльствие от его фильмов. Достаточно посмотреть одно из старых интервью Михалкова (например, интервью Урмасу Отту в 1987-ом году), и станет понятно, что ничего, кроме масштаба травли режиссера, с того времени не изменилось. Уже тогда ему завидовали и называли "советским плэйбоем международного масштаба". Сегодня зависть лишь усилилась, при этом сам Михалков вынужден чуть ли не оправдываться перед сворой, которая в сущности-то и живет только за счет отрицания его (Михалкова) деятельности. Почти как стая мелких рыбешек, которая облепила крупного морского хищника, чтобы кормиться за его счет. Странно, что сама свора еще не устала от бесконечных разговоров о мигалках, процентах с прибыли и дружбе с власть предержащими. Все это само по себе уже давно не смешно и неактуально. И ладно бы все эти люди сами были без греха, а мигалка Михаклова была бы проблемой №1 в стране. Тогда праведный гнев был бы понятен и оправдан. А так все аргументы злопыхателей по-прежнему триумфально не попадают в цель, в то время как Михалков продолжает (и, дай Бог, будет продолжать) снимать свое кино, оставаясь верным собственным убеждениям.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.