Чтоб мы поняли
Click to viewВпервые с начала нулевых, при подведении итогов прошедших выборов, я не ощущаю чувства досады. Впервые, смотря на происходящее, не придавливает осознание безысходности. И дело даже не столько в том, что незначительная по количеству, но значимая (по влиянию) часть населения оправилась от морока тонкой официальной пропаганды (блокирующей мышление стереотипными установками вроде «политика - грязное дело», «от меня ничего не зависит») на уровне жизненных императивов инфантильного сознания.
Такого количества наблюдателей и зафиксированных нарушений, такой последовательной и принципиальной позиции своих граждан в стремлении пресечь фальсификации наша страна не видела, и уже успела позабыть такие массовые акции уличного протеста.
Начавшаяся в 2000 году кампания по зачистке медийного пространства от независимых (от Кремля) телеканалов не являлась неприемлемой для большинства населения. Активно выражающих свой протест в 2003 было еще меньше, когда начались боевые действия против Ходорковского и была проведена операция по интеграции судебной системы в «вертикаль». Позже, зачистка избирательного законодательства (от одномандатников, графы «против всех», порога явки) и отмена губернаторских выборов прошли вообще незамеченными. К этому времени, взрывной рост цен на нефть привел к фронтальному росту зарплат в экономике и сломил волю к отстаиванию своей гражданской позиции даже у самых принципиальных. Этот эффект усыпления самосознания был интуитивно подмечен Архитектором «вертикали» и опыт распространен за пределами политической сферы - на тысячи жертв в сгоревших деревнях, разбившихся самолетах, затонувших кораблях, клубах и домах, был дан один ответ - деньги на похороны, деньги родственникам жертв, деньги на новое строительство. Вылезающие свидетельства нарастающих системных проблем заливались толстым слоем нефтяных денег, попутно превращая, поставленных на освоение бюджетов друзей и коллег в миллиардеров.
Общество приняло негласную максиму о том, что все измеряется и определяется деньгами. Граждане не чувствовали личной ответственности за происходящее в государстве, а значит необходимости предпринимать какие-либо действия. С профильных министров спрашивал премьер. Министры, перед телекамерами, с державной ответственностью и государственной заботой докладывали премьеру о том, сколько будет выделено средств пострадавшим и родственникам погибших. На этом, «кейс» считался гражданами закрытым. Ведь погибали родственники и близкие не в каждой семье, а зарплаты росли в каждой. Это и называлось стабильностью. Одновременно возвращалось, подзабытое в 90-х понимание губительности любой формы нелояльности «вертикали» на пути к «самому главному» - деньгам. И вот эта ситуация меня печалила гораздо сильнее нежели 65%-ый рейтинг Единой России или 70%-ый рейтинг Архитектора.
Сложившиеся правила игры в обществе, прежде всего в экономике, в которой конкуренция ведется не за потребителя, а за доступ к государственному бюджету, продвижение по карьерной и доходной лестнице опирается не на профессионализм, а на личную лояльность, а нонконформизм стал синонимом маргинальности, означают игру на понижение. Игра по этим правилам, в экономике, приводит к деградации отраслей, в государственном управлении, к тотальной системообразующей коррупции и параличу институтов государства, а на уровне личности, к деформации ее базовых ценностей. Искажается причинно-следственная связь между поведением игрока и достигаемым долгосрочным результатом. Сформировались целые семейные династии коррумпируемых чиновников, судей, взяточников и оборотней в погонах, которые почитаются в обществе (социально успешны) и именуются крепкими хозяйственниками, государственниками и патриотами. Безответственный коллективизм русского нравственного сознания, о котором писал Николай Бердяев, ранее находившийся в позиции оправдывающегося («не мы такие, а жизнь такая», «что я могу один», «куда я против системы»?), переживал свой ренессанс. Уровень жизни этого «коллектива» значительного поднялся на фоне стагнации в развитии обществ, в которых ценность личностного нравственного выбора (личной ответственности) лежала в основе национальной самоидентификации. Поведение, которое в одной системе, в долгосрочной перспективе приводит к скатыванию на социальное дно, в другой, является необходимым условием для уверенного подъема по социальной лестнице. Даже молодое поколение, которому менее всего свойственен конформизм и цинизм, прагматично изучив свои жизненные перспективы в этой игре, выбирает два основных пути. Первый, идентифицируется по ажиотажному конкурсу в вузы, готовящих будущих мытарей и чиновников. Второй, отчетливо проявляется при анкетировании студентов московских вузов, в котором в качестве наиболее привлекательного работодателя первое место стабильно занимает «Газпром». Оставшаяся же часть, которую не манит перспектива «стабильного» жизненного развития, надеется найти свое место в филиалах транснациональных корпораций либо изначально готовится к отъезду за рубеж (как это сделало свыше миллиона наших граждан за последние три года).
Для меня очевидно, что фундамент выстроенной «стабильности» лежит в экономической сфере. Несущие стены конструкции возводились «на совесть», из прочнейшего материала - людских пороков. А вот что касается фундамента - сырьевой экономики, здесь все держалось на русском «авось». И «авось» не подвел - Архитектору фантастически повезло. Камень, способный превратить в руины его «колосс о глиняных ногах», за все время его нахождения на своем посту так и не оторвался от горы. Последние 12 лет цены на товары сырьевого экспорта, составляющего львиную долю доходов страны, росли постоянно. По оценкам Счетной палаты РФ, увеличение среднегодовой цены барреля нефти на 1$ приводит к увеличению дохода бюджета на 50 с лишним миллиардов рублей. Тем временем, с 25 долларов в начале 2000-х, цена в 2004 поднялась до 40$, в 2006 доросла до 60$ и достигла 140 долларов к лету 2008. Невиданные ранее в истории страны доходы от сырьевого экспорта, позволили запускать масштабные стройки с сомнительной отдачей, нацпрограммы с неясным эффектом (для граждан), увеличивать зарплаты без пропорционального подъема производительности труда, повышать пенсии с неясным источником финансирования в будущем, поддерживать неэффективные производства, выплачивать внушительные компенсации родственникам регулярно разбивающимся, сгорающим, тонущим, взорванным и расстрелянным. Купили даже боевиков - сына главаря поставили на княжение, обложив данью государственный бюджет. Взамен потребовали обеспечить 99,5 % рейтинг «Единой России» на вверенной территории, да изредка выполнить грязную работу в центре Москвы. Совсем не большая плата по сравнению с тем, чем и ради чего рисковал жизнью его отец, бегая по горам с оружием.
Осенью 2008 наша «стабильность» зашаталась от их шторма, цена за баррель опустилась ниже 40 долларов, но устояла, так как ветер быстро стих и вновь устремилась вверх, перевалив к концу 2011 года отметку в 100 долларов. Но несмотря на это, восстановить былой блеск «вертикали» и убедительность ее устойчивости не удалось - бюджет на 2012,13 и 14 годы не сводится без дефицита (напомню, что бюджет более чем на половину наполняется за счет нефтегазовых доходов, связанных с добычей и экспортом сырьевых товаров, при этом Россия по объему добычи вышла на первое место, обогнав Саудовскую Аравию). Впервые, с начала нулевых, прекратился рост реальных доходов населения (этим, по-моему, обуславливается растущая в последние годы гражданская активность). Впервые рост зарплат стал ограничиваться размерами нависающего дефицита, несмотря на растущую нефть. Очевидно, что-то перестало работать в прежней модели «хозяйствования», несмотря на очередной исторический рекорд среднегодовой цены нефти. Объем неэффективности модели нарастал с каждым годом и достиг величин, при которых, чтобы обеспечить прежнюю динамику роста расходов требуется не стабильность цен на сырье, а уже их экспоненциальный рост. Данная ситуация не сулит государству ничего радужного в среднесрочной перспективе, но вместе с тем, в этом я вижу положительные моменты в долгосрочной перспективе, более существенные, нежели пробуждение гражданского самосознания у части населения.
Мировая экономика на пороге значительных трансформаций, которые затронут и ее сырьевую провинцию, в которую Россия окончательно оформилась за время правления крепких хозяйственников и государственников (доля сырья в российском экспорте повысилась с 44% в 1999 до 70% в последние годы).
Пирамида долга, который лег в основу мирового экономического роста последних тридцати лет, зашаталась и как показывают прошедшие 2 года - ее уже не остановить. Плохие долги частных домохозяйств легли ядовитым грузом на банковские балансы, откуда они (из-за угрозы банкротств) перетекают на балансы правительств и центральных банков. Последние, пытаются решить проблему привычным способом - снизив стоимость и доступность кредита для коммерческих банков, и наращивая денежную эмиссию для выкупа уже необслуживаемых долгов. Ранее это приводило к кредитному оживлению в экономике и увеличению налогооблагаемой базы, соответственно росли доходы бюджета. На фоне растущих доходов, списание по плохим долгам не представляло бы угрозы для платежеспособности государства и проблема, со временем, решилась. Но сейчас, данное лекарство не помогает. Снизив стоимость кредита до минимальных значений, монетарные власти не могут оживить экономическую активность - располагаемые доходы (за минусом выплат по кредитам), не позволяют брать новые кредиты, даже под 0%. Таким образом, конечный спрос, без аппарата искусственного дыхания господдержки, не увеличивается. Кто будет инвестировать в строительство нового завода, если такой же, рядом, стоит недозагруженный? Что же может расти в цене при продолжающейся денежной эмиссии? Ведь банкам надо на чем-то зарабатывать деньги. Очевидно то, что нельзя напечатать, увеличив предложение одним решением чиновников и на что есть растущий спрос. Банковский сектор, получив доступ практически к бесплатным кредитам и программам выкупа «мусорных» долгов, не находит другого применения нарастающей ликвидности нежели инвестирование в рынок производных инструментов, базовым активом для которых является сырье. Но отнюдь не из-за ожидаемого роста в реальном секторе и как следствие, роста спроса на сырье со стороны его потребителей. С недвижимостью вопрос сложный - там предложение увеличивается за счет дефолтных случаев по ипотеке. Средства, выделяемые декларативно, для поддержки роста экономики и снижения безработицы, выливались на рынки нефтяных фьючерсов и отчасти, акций. Объем рынка беспоставочных фьючерсов на нефть (когда в дату экспирации не происходит поставки сырья, а лишь идет денежный расчет между сторонами) на порядок превосходит поставочные контракты. Таким образом, сырье (производные инструменты на базе цены), и прежде всего нефть, превращается в финансовый инструмент для спекуляций. Но стоимость сырья, в свою очередь, входит в себестоимость всех товаров, и чем он проще (количество переделов) тем его доля выше. В итоге программы по поддержке экономики и снижению безработицы, опосредованно способствуют росту цен на товары и снижению покупательской способности у наименее обеспеченных слоев населения. Подъем цен еще больше тормозит восстановление реального сектора и способствует росту безработицы. В результате данной зависимости, ускоряется уже начавшийся процесс банкротств национальных правительств в демократической Европе и силовых свержений авторитарных режимов в других регионах.
Еще какое-то время чиновники будут пытаться реанимировать функционирование долговой пирамиды, используя методы и средства, приведшие мировую экономику в тупик. Прекрасно отдавая себе отчет в пагубности такого рода действий, они движимы страхом потерять свое место при инициации радикальных мер оздоровления. Но как можно наблюдать - процесс близок к завершению - декларируемые цели не достигаются (по безработице и экономическому росту без госинвестиций), а негативные последствия все чаще начинают «решать проблему» самостоятельно. Рано или поздно придется заняться болезненным лечением, сосредоточив усилия не на поддержке роста биржевых индексов, а создании условий для долговременного роста спроса со стороны граждан и реального сектора.
Существуют разные варианты развития ситуации. Где и какое решение будет приведено в действие не так важно для понимания долгосрочных перспектив внешнего окружения «энергетической империи». Ведь их объединяет одно - неизбежно будет свернута практика массированной эмиссионной накачки мировыми центральными банками. Учитывая степень вовлеченности финансовых институтов в спекулятивную игру с производными инструментами (уровень плеча с которым проинвестированы привлеченные кредитные деньги) неизбежное ухудшение условий для очередного перекредитования (либо необходимости увеличить залоговое обеспечение) вызовет необходимость закрытия части позиций по ним. Цены неизбежно двинутся вниз, создавая эффект домино и вынуждая все большее число игроков продавать контракты, чтобы ограничить убытки. Более того, сброс деривативов может начаться еще и до момента ужесточения монетарной политики центральными банками, к примеру, вследствие необходимости восстановить платежеспособность и покрыть убытки после объявления дефолта по обязательствам какой-нибудь страны. Уход спекулятивного (кредитного) капитала с рынка нефтяных фьючерсов и станет тем камнем с горы, который разобьет истукана стабильности вдребезги.
В 1985 году, смертный приговор Советскому Союзу был подписан министром нефтяной промышленности Саудовской Аравии, отказавшимся сокращать добычу нефти и решившим наращивать ее производство. Цены на долгие годы устремились вниз. Сейчас будет достаточно одного решения, к примеру, Марио Драги или Бена Бернанке, чтобы превратить «энергетическую империю» в «банановую республику». Такое решение лишь вопрос времени. Фундамент, на который опирается «вертикаль» грозит провалиться под землю, увлекая за собой силы, искажающие причинно-следственную связь на отдельно взятой территории и приводящие к тщетности попыток понять ее умом и измерить общим аршином.
Периоды значительных падений цен на энергоресурсы знаменуют печальные страницы в истории нашего государства с неизбежными людскими страданиями и личными трагедиями. К сожалению, российский народ мало что вынес из этих испытаний - удивительно, на сколько популярна стала идея о ценности нынешней стабильности прежде всего среди людей, кто лично прошел через брежневскую стабильность и последовавшие за ней банкротство и развал страны. Этот парадокс я объясняю низкой экономической грамотностью большинства населения, сложностями с доступом к информации о происходящем в экономике в то время, и что самое важное, изолированным восприятием вневременных процессов. Не склонное к глубоким рефлексиям обывательское сознание ищет причинно-следственную связь внутри интервала, границы которого задаются формальным назначением или прекращением полномочий «ответственного руководителя». Экономические же процессы не останавливаются автоматически вследствие отставки и не начинаются в результате назначения. Внутри такого рваного сознания не прослеживается связь между брежневской стабильностью и реформами Горбачева, между болезненными структурными трансформациями Гайдара и сытостью путинского периода. Вследствие этого не происходит накопление опыта поколений, который бы позволял продолжить развитие, исправляя ошибки прошлого. В таких условиях знание о причине может быть усвоено, когда следствие наступило внутри одного интервала.
Что же может перекрыть по своему положительному влиянию перспективу столь болезненного протрезвления от угарных нулевых? Ради чего не обидно будет пройти снова период испытаний в развитии страны?
Нахождение на должностях и в телеэфире тех же «ответственных» руководителей обеспечит формирование в обывательском сознании неискаженной причинно-следственной связи между тем, что было сделано (в том числе и на личном уровне) до 2012 года и последствиями, которые наступят после на уровне личного дохода, сбережений, покупательской способности. И наоборот, в случае же победы на выборах в декабре и марте несистемной оппозиции (при ее допуске к избирательному процессу) это привело бы к закреплению в массовом сознании тезиса о виновности новых демократов в наступившем коллапсе («до вас была стабильность и рост»).
Дальнейшее развитие событий мне видится следующим.
Коррупционная вертикаль будет пытаться сохранить контроль над всеми ветвями власти, имитируя попытки решения системных проблем, одновременно направляя все большие отряды полиции, спецслужб и военных на усмирение и запугивание протестующих представителей «креативного класса». На каком-то этапе станет очевидным, что индивидуальный подход не позволяет справиться с нарастающим количеством желающих «раскачать лодку» и возбуждающих ненависть и вражду к «социальной группе под названием чиновник». Придется уже работать с массами - разделять и сталкивать между собой различные группы населения, чтобы отвести внимание и усилия народа. Предпринимать провокации, чтобы в качестве «ответной меры» закрутить еще сильнее. К сожалению, другого выбора у этих людей нет - реальные изменения невозможны без прихода новых (несистемных) людей. Появление же в органах исполнительной и законодательной власти представителей, не связанных коррупционными интересами лишит бенефициаров вертикали возможности обогащаться, а восстановление независимости суда грозит им потерей свободы и заработанного многолетней службой «на галерах». Без освобождения же государственных институтов от системных интересов коррупционной вертикали невозможно будет решить ни одну из лавиной накатывающихся проблем. Нагрузка на конструкцию будет увеличиваться, но в ней не предусмотрен механизм компенсации.
Накопленные за 10 лет резервы позволят в течение непродолжительного времени усиливать имитацию, надеясь на скорое возобновление экономического роста (как это было в 2008 году). Но на этот раз небеса отвернутся от Архитектора и удача пройдет мимо - цены еще долгое время будут оставаться на уровне, который в 90-е годы казался фантастическим. После того как закончатся резервы, начнут проявляться накопленные за 12 лет стабильной деградации проблемы с пенсионным фондом, ЖКХ, медициной, полицией-милицией, промышленностью, образованием, госуправлением. Резко падающие реальные доходы населения и растущая безработица приведет к лавинообразному росту протестных настроений по всей стране. Подписавшее общественный договор «лояльность и конформизм в обмен на растущие доходы» большинство обнаружит, что противоположная сторона грубо нарушает условия контракта. На улицу выйдет уже не «креативный класс», а нынешний электорат системы - мелкие чиновники (не интегрированные в вертикаль), бюджетники, военные, пенсионеры, - все те, кто долгие годы ратовал за стабильность и убеждал себя в том, что альтернативы Архитектору нет.
Неминуем политический кризис - верхи не могут (цена на нефть не растет, а качественные изменения фатальны для бенефициаров вертикали), а низы не хотят (быть лояльными при падении уровня жизни). В такой ситуации разрешение конфликта «хозяйствующих субъектов» невозможно привести ко взаимному удовлетворению сторон - будут взаимные потери и трагедии. Но ливийского сценария России не грозит - Архитектор, очень бы хотел править как Сталин, но еще больше он хочет тусоваться как Рома Абрамович. Вооруженное же противостояние с народом тут же приведет к потере контроля над компаниями, оформленными на друзей, коллег и предъявителя, зарегистрированными в западных юрисдикциях. Для Архитектора же деньги являются вершиной ценностной пирамиды.
Выход из тупика будет мучительным и болезненным, но именно это обстоятельство позволяет надеться на то, что в следующем общественном договоре, личная нравственная ответственность, чувство долга и чести не будут передаваться противоположной стороне в обмен на растущую покупательную способность. Большинству будет стыдно за свой молчаливый выбор нулевых годов, но важнее то, что этот выбор был сделан самостоятельно.