Кыш в горах: Фэн-шуй
Полночи накануне выхода фасовали продукты и собирали рюкзаки. Рома снабдил страждущих тёплыми вещами из корпоративных запасов - гортексными штанами, пуховиками, шапками, перчатками, горными очками и т.д. Я на время похода разжилась полартековой жилеткой с надписью «инструктор по скалолазанию ФСР», которая меня очень грела в пути.
Выдвинулись до Верхнего Баксана поздно - около 11 утра, в 12 были на месте, в 12:40 таки вышли на маршрут, предварительно сделав протокольные и не очень кадры.
Сразу с места крутой подъём. В нос бьёт запах низкорослого хвойного растения, очень похожего на можжевельник. За спиной медленно, но верно вырастает в ущелье стена Уллу-Тау вдалеке. Вдоль обочины - заросли облепихи, слева дорога круто обрывается ущельем, на дне которого шумит речка Кыртык.
Кое-кто уже начал постепенно отваливаться по пути, а мы с Юрой неспеша и не напрягаясь топаем позади всех. Меня не оставляет мысль, что рюкзак мой слишком лёгкий (по ощущениям, около 17 кг, во всяком случае, явно не больше 20), но я предусмотрительно об этом молчу, помня ошибки прошлого, когда мне пришлось в свой первый поход корячиться под 22-килограмовой матрёшкой целых три дня, пока меня не разгрузили. Словом, идётся достаточно хорошо - то ли помогла сноровка, накопленная за инструкторское лето с детьми, то ли и впрямь рюкзак легковат.
За оставшиеся полдня мы протопали не больше 10-12 км, набрав около 600 метров вверх. По пути встретили пастуха (на местном наречии - «чабан») Хамзата, который в свои 82 выглядит на 70 и ходит по горам не хуже нас. Хамзат нас расстроил, сказав, что мы свернули не в ту долину и что ближе дойти до Эльбруса было бы через соседнее ущелье. Звал в гости, но мы продолжили путь.
По пути мы наконец-то начали встречать представителей местной фауны. Над нами парили могучие хищные птицы, названий которых мы не знаем. На склонах паслись стада баранов, а Юра нашёл где-то череп не то барана, не то тура, не то собаки. Бараны пристально следили за нашим появлением, но при приближении разбегались в стороны. По заливным лугам массово бегали суслики, прячась в свои норки всякий раз, как мы их пытались сфоткать. За фото животных (исключая баранов) спасибо Юре:
Остановились около 7 вечера в долине речки Кыртык, неподалёку от скалы Улукая. Вечерний суперхимический супчик показался очень вкусным, не говоря уже о халве и чае. Всё предвещало прекрасный сон, однако не тут-то было: я просыпалась ни с того ни с сего каждые 2-3 часа всю ночь. Наутро выяснилось, что тем же страдали Андрюха и Юра, ночевавшие со мной в палатке. Рома, Эдик и Катя, наоборот, спали отлично. Пообсуждав возможные причины, мы пришли к выводу, что наша палатка спала не по фен-шую: мы легли головой на запад, да ещё и под уклон, тогда как соседи - головой на восток. Решили, что в следующую ночёвку исправим это недоразумение.
День 3
Подъём был «сранья» - в 6 часов, затемно. Уже в 7 солнце согревало наши заледеневшие палатки. Каменные пирамиды вокруг окрасились в золотистые утренние тона, но это было ещё не самое впечатляющее зрелище. Поднявшись повыше над нашей поляной, я впервые разглядела Эльбрус, и именно таким запомню его навсегда. Он выглядывал из-за соседних вершин, подставляя свой белоснежный бок нежно-розовым лучам восходящего светила, величественный и ослепительный.
Пока дежурные готовили завтрак, Эдик отправился встречать заход солнца йогическими упражнениями. Он заявил, что им, дзен-буддистам, жизненно необходимо питаться энергией природы, на что мы пожали плечами, сфоткали его манипуляции и отправились дальше собираться. В итоге вышли только в 9, потому что после дзен-буддистских процедур и принятия вовнутрь расторопши на завтрак Эдвард Брониславович оказался очень нерасторопен в собирании собственного рюкзака.
Третий день пути (и второй ходовой) был тяжёлым, в особенности для меня. С самого утра меня мутило. На еду я даже смотреть не могла, а вспоминая химический суп, съеденный накануне с таким аппетитом, едва подавляла тошноту. С трудом запихав в себя свою любимую овсянку, я весь остаток дня больше не ела - просто не лезло. А после того, как мы набрали вверх 1000 метров, взяли Кыртыкаушский перевал высотой 3232 м, а потом свалились с него ещё на 800 метров, меня и вовсе расплющило.
Спускалась в долину речки Исламчат я уже в полном неадеквате. Притом мучали меня только тошнота и боли в желудке, тогда как тело работало хорошо и усталости особой не чувствовалось.
Эдик натёр себе на этом спуске ноги. Всю дорогу он шёл в кедах, а треккеры тащил в рюкзаке, и теперь заработал мозоли, в чём обвинил Рому. «Спуск построен методически неверно!» - заявил наш дзен-буддист, однако развернуть тему отказался.
Когда мы разбили лагерь, меня расплющило окончательно. Упаковку активированного угля, в надежде, что он меня спасёт, я ела невыносимо долго: навалилась страшная слабость, медлительность, мозг отказывался работать и давать сигналы рукам. Я распечатывала каждую таблетку по полминуты, клала её на язык, думала ещё секунд 20, потом медленно-медленно подносила бутылку с водой к губам, запивала, и так - около получаса.
Так в чём же было дело? Весь день я грешила на химический суп, а также на недозревшую брусничку, которую с удовольствием ела, идя по склонам. Пожалуй, это была единственная пища, которая легко в меня влезла за весь день. Но если подумать, это,скорее всего, были приступы горняшки, так как мы резко набрали высоту, а потом её сбросили.
Как только мужики поставили палатку, я туда в буквальном смысле упала и попыталась заснуть. Сон, однако, опять не шёл, а организм продолжал возмущаться. Самое идиотское, что блевать было нечем, хотя позывы наступали регулярно. Пока я мучалась от озноба и болей в желудке, наш лагерь окружили... овцы. Целое стадо, не меньше двухсот голов, с блеянием спустилось к нам по склону. А следом за ними появился и хозяин.
Оказалось, что сарайчик в 200 метрах от «нашего» холмика - это его дом (по балкарски - кош), а общительная и ласковая собака, которая прибежала к нам в лагерь попрошайничать, зовётся Эльзой. Сам мужчина представился Хашимом и пригласил нас в гости: «Приходитэ ко мне, эй, шашлык-машлык сдэлаю, супом накормлю, всё дам, у меня переночуэте!»
А чего б и не прийти? Рома был наслышан о гостеприимстве балкарцев, в отличие от более неприветливых кабардинцев, так что общим советом решили захватить припасённый на чёрный день коньяк и пожаловать в кош. Катя, правда, отказалась и легла спать, меня же разобрало любопытство, и я, превозмогая спально-палаточное притяжение и страдания тела, отправилась с мужиками к Хашиму. По пути Юра сфоткал скромный быт горного пастуха:
Ступая по чёрной плодородной почве, перемешанной с навозом, мы подходим к домику, и нас встречает свирепый лай кавказского волкодава (?), охраняющего на цепи вход. Однако по команде хозяина собака сразу же замолкает, а мы проходим вовнутрь. Накануне у Хашима перегорел единственный фонарь, и деревянная утроба сарайчика встретила нас слабым керосиновым светом. Внутри тесно, стоит плотный запах солёной баранины. Печка-теплушка жарко затоплена, нары слева закиданы шкурами и одеялами, прямо посередине комнаты - стол и скамья.
Не успели мы рассесться, как Хашим сразу же разлил всем по огромной тарелке (если не сказать тазику!) ароматного супа на бараньей косточке, выложил на стол огромный ломоть самодельного хлеба и наполнил поллитровую чашку свежего молока, ещё одну такую же - айрана и несколько чашек чая! От такого изобилия наши сжавшиеся туристские желудки просто обалдели. Я еле впихнула в себя суп, несмотря на то, что он был очень вкусный; меня по-прежнему мутило, но студенческая привычка есть до последнего не давала мне смириться с недоеденной тарелкой. Дальше пошёл в ход домашний сыр, настолько жирный, что аж хрустел на зубах. После такой вкуснотищи, в тепле и сытости, меня сразу же стало вырубать. Сквозь сон мне слышался мужской разговор:
- Президентом республики у нас стал кабардинец, - с грустью говорил 56-летний Хашим. - Он нашу землю, которая испокон веков была Балкарией, отдал своим. Я за свои поля плачу по 120 тысяч рублей в год, чтобы разводить овец, а потом продавать их. Здесь живу только в летнее время, а зимой в городе Тырныаузе. Всё сам делаю, ни в чём не нуждаюсь. Был напарник, да ногу сломал, теперь я остался один. Если кто мимо идёт, всегда зову в гости - люди должны друг другу в пути помогать.
Я больше была не в силах бороться с накатывающим сном, поэтому поблагодарила Хашима и ретировалась в палатку, по пути дважды заблудившись. То ли помог горячий бульон из баранины и молоко, то ли на этот раз спали мы по фен-шую, головой к востоку, но продрыхла я без задних ног до самого утра, а проснулась в отличном самочувствии.