(no subject)
- После третьего штурма Плевны с поля боя выбрался солдат. Я навестил его в лазарете, и он рассказал, как на его глазах добивали моих раненых, паша.
- Война жестока. Кроме того, это делали башибузуки.
- Это были ваши воины, Осман-паша, - отчеканил Скобелев. - Вам известно, что у нас действуют лазареты для пленных? Вам известно, что мои солдаты под огнем вытаскивали раненых аскеров, которых вы бросили на верную гибель?
- Мне известно, что вы оказываете помощь раненому противнику, но аскер этого не знает и не узнает никогда, - сухо сказал Осман. - Аскер знает только одно: с ним поступят так, как поступает он. И чтобы он не сбежал в ваши лазареты, я вынужден закрывать глаза на его жестокость. Это - закон войны, генерал.
- Это нарушение законов войны, паша. Вы не уверены в своих солдатах, а поэтому и повязываете их страхом за совершенные преступления. Вам не кажется, что вы заменили солдатскую честь круговой порукой бандитов?
- Мне кажется, что вы - последний генерал в истории, который еще верит в эту самую честь.
Генерал Скобелев: роман-биография. Борис Васильев.
- Война жестока. Кроме того, это делали башибузуки.
- Это были ваши воины, Осман-паша, - отчеканил Скобелев. - Вам известно, что у нас действуют лазареты для пленных? Вам известно, что мои солдаты под огнем вытаскивали раненых аскеров, которых вы бросили на верную гибель?
- Мне известно, что вы оказываете помощь раненому противнику, но аскер этого не знает и не узнает никогда, - сухо сказал Осман. - Аскер знает только одно: с ним поступят так, как поступает он. И чтобы он не сбежал в ваши лазареты, я вынужден закрывать глаза на его жестокость. Это - закон войны, генерал.
- Это нарушение законов войны, паша. Вы не уверены в своих солдатах, а поэтому и повязываете их страхом за совершенные преступления. Вам не кажется, что вы заменили солдатскую честь круговой порукой бандитов?
- Мне кажется, что вы - последний генерал в истории, который еще верит в эту самую честь.
Генерал Скобелев: роман-биография. Борис Васильев.