(no subject)
Зябко и пусто зимой в русском лесу. Не слышно пения выпи и грозного рева зайца-одинца. Сиротливо стоят голые сосны. Словно стыдно им, подружкам, что сбросили свой летний наряд. В лабиринте стволов скользят странные тени. Жутко путнику - уж не кровожадных ли стая лосей вышла из берлог для яростного гона? Или белые медведи снова затеяли смертельную игру со своими бурыми братьями, чтобы поделить раз и навсегда теплые берлоги и жарки объятья мохнатых подруг?
Кошевой деревенской общины Фома Одноструй поправил на голове чешуйчатый бобровый требухай и трубно высморкался. С соседнего дуба донеслось ответное сморчание. Кум шкрябло высунул из иголок длинный красный нос и условленно подергал им. татары были уже близко. Одноструй подтянул к себе тяжелую боевую дубинку Великого Духа и, на всякий случай, осенил себя крестным знамением. Поп Ионафан говорил, что Христос приходился сыном Великому Духу, потому старый земледрал попросил у него даровать общинникам удачную охоту. Внизу показался первый захватчик. Маленький, сутулый, в смешном кожаном доспехе, монгол ехел на мелкой заморенной лошаденке и пугливо озирался по сторонам. Похоже, он предчувствовал, что ждет их, сыновей ненавистных степей в этих непонятных черных лесах. "Желтолицая собака", - с холодным гневом подумал Одноструй, занося над головой боевую скамейку. Внезапно он передумал и вынул из-за голенища нож. В последнее время молодые земледралы стали поговаривать, что кошевой уже стар для того, чтобы вести воинов по Тропе Партизанской Войны. "Иа-ха-аха-аха-хуа!" Дикий боевой вопль разорвал тишину вечернего леса. одностурй спрыгнул на плечи монголы и одним движением снял с него скальп. Охваченный предсмертным ужасом захватчик забился в агонии, а Фома уже прыгнул на другого, раскручивая над головой бонвую дубинку из клыков саблезубого тигра. Вслед за ним на обезумевших от страха монголов бросились с ветвей остальные воины отряда. Фома довольно улыбнулся - сегодня будет взято много скальпов
Кошевой деревенской общины Фома Одноструй поправил на голове чешуйчатый бобровый требухай и трубно высморкался. С соседнего дуба донеслось ответное сморчание. Кум шкрябло высунул из иголок длинный красный нос и условленно подергал им. татары были уже близко. Одноструй подтянул к себе тяжелую боевую дубинку Великого Духа и, на всякий случай, осенил себя крестным знамением. Поп Ионафан говорил, что Христос приходился сыном Великому Духу, потому старый земледрал попросил у него даровать общинникам удачную охоту. Внизу показался первый захватчик. Маленький, сутулый, в смешном кожаном доспехе, монгол ехел на мелкой заморенной лошаденке и пугливо озирался по сторонам. Похоже, он предчувствовал, что ждет их, сыновей ненавистных степей в этих непонятных черных лесах. "Желтолицая собака", - с холодным гневом подумал Одноструй, занося над головой боевую скамейку. Внезапно он передумал и вынул из-за голенища нож. В последнее время молодые земледралы стали поговаривать, что кошевой уже стар для того, чтобы вести воинов по Тропе Партизанской Войны. "Иа-ха-аха-аха-хуа!" Дикий боевой вопль разорвал тишину вечернего леса. одностурй спрыгнул на плечи монголы и одним движением снял с него скальп. Охваченный предсмертным ужасом захватчик забился в агонии, а Фома уже прыгнул на другого, раскручивая над головой бонвую дубинку из клыков саблезубого тигра. Вслед за ним на обезумевших от страха монголов бросились с ветвей остальные воины отряда. Фома довольно улыбнулся - сегодня будет взято много скальпов