ДОМ - 2 (020)
Она не знала, что спала, и это давало небывалый толчок воображению, насыщаемому ежемоментно инъекциями неконтролируемых воспоминаний. Она видела себя со стороны, витала вокруг себя и не могла напиться свободой, которую сама же и источала: она видела себя сидящей на мосту, лихо болтающей ногами, и везде, куда мог долететь ее взгляд, клокотала толпа. Толпа бухтела, как полуготовая овсянка, и плевалась горячими оплеухами нетерпения, которое изливалось наружу и шипело на раскалённых булыжниках мостовой, прикипая к ним намертво, на память. Она скандировала вместе с толпой, глотала нетерпение вперемешку с воздухом и шампанским из горла, и пузырьки советского полусладкого выталкивали мурашки восторга на поверхность ее раскрасневшейся от возбуждения кожи.
Внимание было приковано к огромной сцене, вселенная вращалась вокруг микрофона в центре нее и била напряжением ожидания. И вот момент настал, толпа синхронно выдохнула и запульсировала разнообразием эмоций, не терпящих сдерживания. Весь мир сгустком собрался в том моменте, переполнился неистовым счастьем объединения во имя музыки и третьим валом пошел к последним рядам бушующей публики, а там и дальше: с центральной улицы столицы по метростокам, вливаясь в вены магистралей - будить спальники.
Любимцы публики прокричали приветствие и вдарили по струнам. И эти первые аккорды концерта выпнули ее в реальность.
- Вот черт, это был сон, - застонала она, в лихорадке перекатившись в не нагретое место кровати: она так разгорячилась ото сна, что была, как стейк с уже запечатанным внутри вкусом. На полпути стейк врезался в нечто пюреобразное и не запечатанное.
- Дорогая, осторожнее, отобьешь почку. Нечего продавать будет, когда закончится заначка, а пособие слишком мало.
- ОХ, - Дорогая провела рукой по голове, продирая сбившиеся в колтун дреды. - я снова видела тот сон. Мост, концерт, и лица, лица.
- М-да, и все без масок и разрешающих выход кодов. Наперекор графику, в неоговоренное время, разрозненными группами, не по очереди, производить несогласованные действия, вовлекающие бОльшее количество подконтрольных, чем предусмотрено регламентом, утвержденным ГОСПИЗДЕЦКОНТРОЛем. Дорогая, давай найдем тебе онлайн психолога. Если казачьи дружины тебя засекут на твоих виртуальных концертах, нам несдобровать. Почек всего нашего разветвленного семейного древа не хватит на штрафы за все твои антисоциальные действия.
- Не нужен мне психолог, они все сейчас на поиск вирус-диссидентов переориентированы. Пойми, без снов я просто не вынесу эту реальность. Я не помню прошлое. Будто с рождения в этом постном бульоне настоящего варюсь, но откуда тогда эти отголоски? - она попыталась вновь распутать дреды.
- Пора тебе вызывать ГОСУКЛАДКУ.
Фыркнув в ответ, она закатила глаза, откинулась на подушки и протянула руку к периодически вибрирующему телефону:
- Ох уж мне эти, сука, апдейты вечные. Система виснет каждый день, и еще эти непрекращающиеся оповещения об обращении правительства. И не отпишешься. Ладно, давай вставать уже. Ненавижу этот режим послеобеденного сна. Мозг после него как ватный: будто все личности мира фонят внутри и не дают настроиться на собственную волну. О'кей, Валентина, - сказала она в никуда и хлопнула в ладоши.
Жалюзи тут же поползли вверх, впуская серый свет двора в комнату; автоматически включился старомодный телек, вещающий лишь один не запрещенный правительством ПРОПАГАНДАНАЛ-канал, который тут же открыл пасть и понес без спроса милыми пухлыми губами белокурой тощей дикторши в красном:
- Власти вновь объявили об ужесточении противовирусных мер. Россия достойно пережила вторую волну пандемии, но страна стремительно входит в третью фазу, а это значит, что режим самоизоляции и социального дистанцирования по-прежнему должен соблюдаться во всех регионах нашей страны. Однако, согласно словам первого лица государства, теперь ЖЭКи должны самостоятельно определять амплитуду вводимых ограничений для граждан, ибо сложность ситуации с вирусом сильно разнится в зависимости от района. Например, на районе… - Выпускница в красном захлебнулась новостями и заткнулась: Жена отключила звук.
- Так тянет снова заснуть от этого ящика.
- Нет, они от нас этого и хотят, давай лучше детей возьмем и прогуляемся. У меня в телефоне горит режим прогулки с ограничением, значит, до парка можно!
Муж громко почесал лысую макушку: в отличие от отращивающей дреды супруги, он просто все сбрил начисто с началом эпидемии, избавляясь теперь только от толстых проростков волос сразу же после их появления, с каждым разом все больше иссиняя поверхность массивного и бугристого черепа.
- Ага, пойди, вырви наших монстров из виртуала. Чую, одни пойдем гулять..
Выбравшись наконец из-под засасывающего в себя одеяла, они вышли, озираясь, из комнаты, за которой следовал микроскопический коридор, исполняющий единственную функцию: соединения с другой комнатой, больше в коридоре делать было нечего. Даже входящие извне там не помещались и перемещались обычно (когда люди еще собирались вместе) хозяевами сразу в кухню, которая была размером не намного больше коридора, но была более самодостаточной, благодаря находившемуся в ней холодильнику. Он был перманентно скорее пуст, чем полон: квартира была до отказа заполнена растущими в изоляции организмами, и от этого ценность холодильного шкафа оставалась непоколебимо неоспоримой.
Желающие выйти на прогулку родители разделились по звукам: мама пошла к дочке на шум воды в ванную, папа, по умолчанию - в оставшуюся вторую комнату квартиры.
Мама пару раз постучалась:
- Котик, ты тут? Что ты там делаешь? Мы хотим пойти погулять, ты с нами?
Она толкнула дверь слегка, та со стоном отворила взору матери ее чадо: девочка сидела на краю ванны, напротив зеркала, опершись локтями о раковину. Руки ее были вытянуты и напряжены. Вцепившись телефон, дочка смотрела инста-эфир скандальной селебрити, параллельно хейтя ее в чате.
- Мама, - не отрываясь от телефона, - я тебе говорила сто раз: не лезь сюда, когда я к эфиру готовлюсь, - дочь раздраженно скривила ярко накрашенные губы и громко хлопнула доманарощенными для подписчиков ресницами.
- Ой, а я и не знала, что он у тебя скоро!
- Я выкладывала расписание в сториз, ты что не видела? - противно прогнусавила дочь.
- Видимо мне твой профиль Госистории заблокировал. Вечно глючат. Расскажи, что ты будешь вещать?
- Тебе правда интересно? Помнишь, я тебе говорила, что Клава записала обращение в инстаграме, что от меня пахнет потом? Его посмотрело десять одноклассников! Я должна на это ответить.
- Хейтеров бояться - в сеть не ходить.
- Ты что-то сказала?
- Ничего, доченька, продолжай.
Дочь подозрительно нахмурила татуированные брови:
- Так вот, я решила устроить эфир, где каждый участник лично сможет меня спросить, пользуюсь ли я дезодорантом, и каким. Ну и вообще, я могу им ответить на любые другие вопросы.
- Какие, например?
Дочь наконец оторвалась от экрана, явив матери пренебрежительно-брезгливый взгляд:
- Вообще-то мне есть, что сказать этому миру: что я ем, когда ложусь спать, какой цвет предпочитаю, и так далее! Неужели непонятно?
- Конечно, котик, ты у нас такая самодостаточная натура, мы очень это ценим, и, конечно же, не будем мешать твоему эфиру. Пойдем гулять втроем с твоим братом. Удачи. А можно мне потом посмотреть? Пожалуйста. Мне очень интересно.
Дочкино лицо сменило пятьдесят оттенков подростковых эмоций, и уголками губ дало понять провинившейся матери, что она, несмотря на домашний хайп малолетней, согласна подключить родительницу к эфиру.
- Хорошо, мама, но без отрицательных комментариев, а то забаню, не терплю негативных подписчиков. - Ставя на этом точку, дочь отвернулась обратно к экрану телефона, подняв лицо немного вверх, натянув губы в полуулыбке блогерши и распахнув по максимуму глаза. Она откинула волосы и начала наносить виртуальные звездочки на свое изображение в ожидании желающих задать свои животрепещущие вопросы. - Пока, мам.
Мама вышла из ванной и тут же наткнулась на мужа.
- Ну что, не идет? - спросил он, - снова на вопросы аудитории отвечает?
- Ага, одни сплошные стримы пошли, каждому есть, что сказать, и с кем пособачиться. А сын что?
- Играет по зуму, не оторвать, - он развел руками.
- Ладно, пошли вдвоем.
Одев прозрачные целлофановые костюмы поверх треников, надвинув пластиковые забрала и натянув резиновые перчатки, супруги вышли на улицу. Как всегда после длительного нахождения в замкнутом пространстве, поначалу их заштормило: пришлось даже ухватиться за поручень, заботливо, но криво впаянный городскими властями (руками разносящих вирус нелегалов), вдоль выложенных специальной плиткой прогулочных троп. Тропы были промаркированы для каждой группы своим цветом и вихляли ровно в двух метрах друг от друга.
На улице не было ни души. Людям запретили выходить еще во время первой мировой волны. Тогда все так долго сидели дома, что долгожданная команда «На Выход» показалась манной небесной, но цифры последующих после послабления смертей, вырванные из региональной статистики, ужасали, да и далеко от дома ходить оказалось несколько утомительней, чем мечталось взаперти. Люди в усталости и страхе забились обратно по домашним углам, так не сумев переварить правду пустынных улиц, куда, будто из прошлого, вернулись призывающие невидимого обывателя к нравственной жизни лозунги и плакаты, где были понатыканы на скорую руку покосившиеся от недолгого забвения мотивационные скульптуры, будто заменяющие сидящих по домам людей; переделанные на скорую руку рабочие и колхозники из советского быта, теперь не держались за руку, а самоустранялись друг от друга. И все они самосимволизировали, не давая прохожим развидеть: «Самоизолируйтесь в новую жизнь, товарищи будущего, самодистанцируйтесь!».
Супруги молча шли «своими» улочками, крепко держась за руки. Все их любимые места канули в лету: вот и первое - «ЗАКРЫТО». Тут они любили пить капучино. Кафе поначалу, дабы не обанкротиться, осуществляло заказы на вынос, но атмосферу не вынесешь. Вот любимый ресторанчик, магазин, бар. Все ушло в онлайн или разорилось. Продуктово-алкогольные и аптеки - вот все, что процветает ныне под вывеской новой самоизолированной жизни.
Жена вдруг взорвалась, споткнувшись о бордюр.
- Нет, ну куда все подевалось?
- Все по домам - пандемия, детка, карантин, - монотонно ответил муж, - концерты свои помнишь, а настоящее в тебе не задерживается. Недотерли тебя, все проблемы отсюда. Ох, скажется это когда-нибудь на нашем семейном рейтинге, чует мое сердце, пособие снизят.
- Я все понимаю, я стараюсь, но меня мучают мысли о прошлом. Помнишь, мы ходили на демонстрации против власти? Никому больше не важны те реформы? А как же те политзаключенные, которых мы требовали освободить? Что будет с нашей экологией после использования такого количества пластиковых масoк, перчаток, костюмов? - Она раскраснелась и остановилась, обессиленно выдохнув. Пластиковое забрало запотело.
Муж грустно повёл плечом и протянул ей кусочек плюшевой ткани для ухода за защитным пластиком. На платочке стоял оттиск герба столичной мэрии:
- Вроде было все это, а может и нет, и это твой послеобеденный сон. Я выжить хочу, понимаешь? - Он сменил режим пессимистического поучения на оптимистический поиск положительного, - вот смотри, как твоей экологии вирус помог: в Москве - никакого смога. А беженцы? Ни одного бомжа на улицах! Всем нам только лучше. И пенсионеров все меньше. Может их пенсии государство не по своим карманам распихает, а нам хоть что-то перепадет.
Спор прервал подбежавший пес в ошейнике. Писаясь от счастья встретить живые души, которым можно еще послужить, он начал громко тявкать и тереться о женские колени.
- Кобель, - процедил муж.
- Ой, маленький, ты потерялся? - потеребила псу кудрявое ухо жена.
Тут неожиданно прорисовалась из воздуха команда бравых дружинников в папахах:
- Граждане, вы нарушаете режим самоизоляции, мы должны вас просканировать и изолировать.
- Здравия желаем, гражданин начальник! Никак нет, мы не нарушаем, мы собаку выгуливаем! Тузик, ко мне, - нашелся муж, чуя, как его искривленный сидением на диванном карантине позвоночник прожгла струя пота от ужаса возможных дальнейших действий правоохранительных органов на безлюдной улице, - да и у нас время нашей ячейки гулять. Мы как из режима „Дневной сон" вышли, так сразу на улицу!
- Тем не менее, следуйте инструкциям. Мне нужно проверить ваши профилЯ.
Супруги нехотя подставили телефоны. Первым проверили мужа.
- Вроде без проблем, только собаки за вами не числится.
- Нам буквально вчера от тещи по наследству досталась. Царствие ей небесное. Может, система не проапдейтилась еще? - попытался выкрутиться муж.
- М-да, может, - промычал главный, с возрастающим интересом насилуя свой массивный девайс, считывающий информацию со смартфонов нарушающих. - Гражданочка, ого! Вот это сны у вас, а мысли! Нам необходимо немедленно вас задержать для дальнейшего расследования на основании недостертой базы памяти и, вследствие этого, - поврежденных настроек принятия настоящего. Пройдемте. - Полицейские втолкнули женщину в черный уазик с сиреной в виде красного колобка в желтый пупырышек на крыше. Жена не сопротивлялась, лишь протянула руки мужу, будто безмолвно прося о помощи.
Муж стоял, отстраненно смотря сквозь жену, почесывая скулящую собаку за ухом.
- Пойдем, пес. Там у Тоси эфир. А нам еще за мылом надо.
Внимание было приковано к огромной сцене, вселенная вращалась вокруг микрофона в центре нее и била напряжением ожидания. И вот момент настал, толпа синхронно выдохнула и запульсировала разнообразием эмоций, не терпящих сдерживания. Весь мир сгустком собрался в том моменте, переполнился неистовым счастьем объединения во имя музыки и третьим валом пошел к последним рядам бушующей публики, а там и дальше: с центральной улицы столицы по метростокам, вливаясь в вены магистралей - будить спальники.
Любимцы публики прокричали приветствие и вдарили по струнам. И эти первые аккорды концерта выпнули ее в реальность.
- Вот черт, это был сон, - застонала она, в лихорадке перекатившись в не нагретое место кровати: она так разгорячилась ото сна, что была, как стейк с уже запечатанным внутри вкусом. На полпути стейк врезался в нечто пюреобразное и не запечатанное.
- Дорогая, осторожнее, отобьешь почку. Нечего продавать будет, когда закончится заначка, а пособие слишком мало.
- ОХ, - Дорогая провела рукой по голове, продирая сбившиеся в колтун дреды. - я снова видела тот сон. Мост, концерт, и лица, лица.
- М-да, и все без масок и разрешающих выход кодов. Наперекор графику, в неоговоренное время, разрозненными группами, не по очереди, производить несогласованные действия, вовлекающие бОльшее количество подконтрольных, чем предусмотрено регламентом, утвержденным ГОСПИЗДЕЦКОНТРОЛем. Дорогая, давай найдем тебе онлайн психолога. Если казачьи дружины тебя засекут на твоих виртуальных концертах, нам несдобровать. Почек всего нашего разветвленного семейного древа не хватит на штрафы за все твои антисоциальные действия.
- Не нужен мне психолог, они все сейчас на поиск вирус-диссидентов переориентированы. Пойми, без снов я просто не вынесу эту реальность. Я не помню прошлое. Будто с рождения в этом постном бульоне настоящего варюсь, но откуда тогда эти отголоски? - она попыталась вновь распутать дреды.
- Пора тебе вызывать ГОСУКЛАДКУ.
Фыркнув в ответ, она закатила глаза, откинулась на подушки и протянула руку к периодически вибрирующему телефону:
- Ох уж мне эти, сука, апдейты вечные. Система виснет каждый день, и еще эти непрекращающиеся оповещения об обращении правительства. И не отпишешься. Ладно, давай вставать уже. Ненавижу этот режим послеобеденного сна. Мозг после него как ватный: будто все личности мира фонят внутри и не дают настроиться на собственную волну. О'кей, Валентина, - сказала она в никуда и хлопнула в ладоши.
Жалюзи тут же поползли вверх, впуская серый свет двора в комнату; автоматически включился старомодный телек, вещающий лишь один не запрещенный правительством ПРОПАГАНДАНАЛ-канал, который тут же открыл пасть и понес без спроса милыми пухлыми губами белокурой тощей дикторши в красном:
- Власти вновь объявили об ужесточении противовирусных мер. Россия достойно пережила вторую волну пандемии, но страна стремительно входит в третью фазу, а это значит, что режим самоизоляции и социального дистанцирования по-прежнему должен соблюдаться во всех регионах нашей страны. Однако, согласно словам первого лица государства, теперь ЖЭКи должны самостоятельно определять амплитуду вводимых ограничений для граждан, ибо сложность ситуации с вирусом сильно разнится в зависимости от района. Например, на районе… - Выпускница в красном захлебнулась новостями и заткнулась: Жена отключила звук.
- Так тянет снова заснуть от этого ящика.
- Нет, они от нас этого и хотят, давай лучше детей возьмем и прогуляемся. У меня в телефоне горит режим прогулки с ограничением, значит, до парка можно!
Муж громко почесал лысую макушку: в отличие от отращивающей дреды супруги, он просто все сбрил начисто с началом эпидемии, избавляясь теперь только от толстых проростков волос сразу же после их появления, с каждым разом все больше иссиняя поверхность массивного и бугристого черепа.
- Ага, пойди, вырви наших монстров из виртуала. Чую, одни пойдем гулять..
Выбравшись наконец из-под засасывающего в себя одеяла, они вышли, озираясь, из комнаты, за которой следовал микроскопический коридор, исполняющий единственную функцию: соединения с другой комнатой, больше в коридоре делать было нечего. Даже входящие извне там не помещались и перемещались обычно (когда люди еще собирались вместе) хозяевами сразу в кухню, которая была размером не намного больше коридора, но была более самодостаточной, благодаря находившемуся в ней холодильнику. Он был перманентно скорее пуст, чем полон: квартира была до отказа заполнена растущими в изоляции организмами, и от этого ценность холодильного шкафа оставалась непоколебимо неоспоримой.
Желающие выйти на прогулку родители разделились по звукам: мама пошла к дочке на шум воды в ванную, папа, по умолчанию - в оставшуюся вторую комнату квартиры.
Мама пару раз постучалась:
- Котик, ты тут? Что ты там делаешь? Мы хотим пойти погулять, ты с нами?
Она толкнула дверь слегка, та со стоном отворила взору матери ее чадо: девочка сидела на краю ванны, напротив зеркала, опершись локтями о раковину. Руки ее были вытянуты и напряжены. Вцепившись телефон, дочка смотрела инста-эфир скандальной селебрити, параллельно хейтя ее в чате.
- Мама, - не отрываясь от телефона, - я тебе говорила сто раз: не лезь сюда, когда я к эфиру готовлюсь, - дочь раздраженно скривила ярко накрашенные губы и громко хлопнула доманарощенными для подписчиков ресницами.
- Ой, а я и не знала, что он у тебя скоро!
- Я выкладывала расписание в сториз, ты что не видела? - противно прогнусавила дочь.
- Видимо мне твой профиль Госистории заблокировал. Вечно глючат. Расскажи, что ты будешь вещать?
- Тебе правда интересно? Помнишь, я тебе говорила, что Клава записала обращение в инстаграме, что от меня пахнет потом? Его посмотрело десять одноклассников! Я должна на это ответить.
- Хейтеров бояться - в сеть не ходить.
- Ты что-то сказала?
- Ничего, доченька, продолжай.
Дочь подозрительно нахмурила татуированные брови:
- Так вот, я решила устроить эфир, где каждый участник лично сможет меня спросить, пользуюсь ли я дезодорантом, и каким. Ну и вообще, я могу им ответить на любые другие вопросы.
- Какие, например?
Дочь наконец оторвалась от экрана, явив матери пренебрежительно-брезгливый взгляд:
- Вообще-то мне есть, что сказать этому миру: что я ем, когда ложусь спать, какой цвет предпочитаю, и так далее! Неужели непонятно?
- Конечно, котик, ты у нас такая самодостаточная натура, мы очень это ценим, и, конечно же, не будем мешать твоему эфиру. Пойдем гулять втроем с твоим братом. Удачи. А можно мне потом посмотреть? Пожалуйста. Мне очень интересно.
Дочкино лицо сменило пятьдесят оттенков подростковых эмоций, и уголками губ дало понять провинившейся матери, что она, несмотря на домашний хайп малолетней, согласна подключить родительницу к эфиру.
- Хорошо, мама, но без отрицательных комментариев, а то забаню, не терплю негативных подписчиков. - Ставя на этом точку, дочь отвернулась обратно к экрану телефона, подняв лицо немного вверх, натянув губы в полуулыбке блогерши и распахнув по максимуму глаза. Она откинула волосы и начала наносить виртуальные звездочки на свое изображение в ожидании желающих задать свои животрепещущие вопросы. - Пока, мам.
Мама вышла из ванной и тут же наткнулась на мужа.
- Ну что, не идет? - спросил он, - снова на вопросы аудитории отвечает?
- Ага, одни сплошные стримы пошли, каждому есть, что сказать, и с кем пособачиться. А сын что?
- Играет по зуму, не оторвать, - он развел руками.
- Ладно, пошли вдвоем.
Одев прозрачные целлофановые костюмы поверх треников, надвинув пластиковые забрала и натянув резиновые перчатки, супруги вышли на улицу. Как всегда после длительного нахождения в замкнутом пространстве, поначалу их заштормило: пришлось даже ухватиться за поручень, заботливо, но криво впаянный городскими властями (руками разносящих вирус нелегалов), вдоль выложенных специальной плиткой прогулочных троп. Тропы были промаркированы для каждой группы своим цветом и вихляли ровно в двух метрах друг от друга.
На улице не было ни души. Людям запретили выходить еще во время первой мировой волны. Тогда все так долго сидели дома, что долгожданная команда «На Выход» показалась манной небесной, но цифры последующих после послабления смертей, вырванные из региональной статистики, ужасали, да и далеко от дома ходить оказалось несколько утомительней, чем мечталось взаперти. Люди в усталости и страхе забились обратно по домашним углам, так не сумев переварить правду пустынных улиц, куда, будто из прошлого, вернулись призывающие невидимого обывателя к нравственной жизни лозунги и плакаты, где были понатыканы на скорую руку покосившиеся от недолгого забвения мотивационные скульптуры, будто заменяющие сидящих по домам людей; переделанные на скорую руку рабочие и колхозники из советского быта, теперь не держались за руку, а самоустранялись друг от друга. И все они самосимволизировали, не давая прохожим развидеть: «Самоизолируйтесь в новую жизнь, товарищи будущего, самодистанцируйтесь!».
Супруги молча шли «своими» улочками, крепко держась за руки. Все их любимые места канули в лету: вот и первое - «ЗАКРЫТО». Тут они любили пить капучино. Кафе поначалу, дабы не обанкротиться, осуществляло заказы на вынос, но атмосферу не вынесешь. Вот любимый ресторанчик, магазин, бар. Все ушло в онлайн или разорилось. Продуктово-алкогольные и аптеки - вот все, что процветает ныне под вывеской новой самоизолированной жизни.
Жена вдруг взорвалась, споткнувшись о бордюр.
- Нет, ну куда все подевалось?
- Все по домам - пандемия, детка, карантин, - монотонно ответил муж, - концерты свои помнишь, а настоящее в тебе не задерживается. Недотерли тебя, все проблемы отсюда. Ох, скажется это когда-нибудь на нашем семейном рейтинге, чует мое сердце, пособие снизят.
- Я все понимаю, я стараюсь, но меня мучают мысли о прошлом. Помнишь, мы ходили на демонстрации против власти? Никому больше не важны те реформы? А как же те политзаключенные, которых мы требовали освободить? Что будет с нашей экологией после использования такого количества пластиковых масoк, перчаток, костюмов? - Она раскраснелась и остановилась, обессиленно выдохнув. Пластиковое забрало запотело.
Муж грустно повёл плечом и протянул ей кусочек плюшевой ткани для ухода за защитным пластиком. На платочке стоял оттиск герба столичной мэрии:
- Вроде было все это, а может и нет, и это твой послеобеденный сон. Я выжить хочу, понимаешь? - Он сменил режим пессимистического поучения на оптимистический поиск положительного, - вот смотри, как твоей экологии вирус помог: в Москве - никакого смога. А беженцы? Ни одного бомжа на улицах! Всем нам только лучше. И пенсионеров все меньше. Может их пенсии государство не по своим карманам распихает, а нам хоть что-то перепадет.
Спор прервал подбежавший пес в ошейнике. Писаясь от счастья встретить живые души, которым можно еще послужить, он начал громко тявкать и тереться о женские колени.
- Кобель, - процедил муж.
- Ой, маленький, ты потерялся? - потеребила псу кудрявое ухо жена.
Тут неожиданно прорисовалась из воздуха команда бравых дружинников в папахах:
- Граждане, вы нарушаете режим самоизоляции, мы должны вас просканировать и изолировать.
- Здравия желаем, гражданин начальник! Никак нет, мы не нарушаем, мы собаку выгуливаем! Тузик, ко мне, - нашелся муж, чуя, как его искривленный сидением на диванном карантине позвоночник прожгла струя пота от ужаса возможных дальнейших действий правоохранительных органов на безлюдной улице, - да и у нас время нашей ячейки гулять. Мы как из режима „Дневной сон" вышли, так сразу на улицу!
- Тем не менее, следуйте инструкциям. Мне нужно проверить ваши профилЯ.
Супруги нехотя подставили телефоны. Первым проверили мужа.
- Вроде без проблем, только собаки за вами не числится.
- Нам буквально вчера от тещи по наследству досталась. Царствие ей небесное. Может, система не проапдейтилась еще? - попытался выкрутиться муж.
- М-да, может, - промычал главный, с возрастающим интересом насилуя свой массивный девайс, считывающий информацию со смартфонов нарушающих. - Гражданочка, ого! Вот это сны у вас, а мысли! Нам необходимо немедленно вас задержать для дальнейшего расследования на основании недостертой базы памяти и, вследствие этого, - поврежденных настроек принятия настоящего. Пройдемте. - Полицейские втолкнули женщину в черный уазик с сиреной в виде красного колобка в желтый пупырышек на крыше. Жена не сопротивлялась, лишь протянула руки мужу, будто безмолвно прося о помощи.
Муж стоял, отстраненно смотря сквозь жену, почесывая скулящую собаку за ухом.
- Пойдем, пес. Там у Тоси эфир. А нам еще за мылом надо.