В бывшем Ленинграде собрались снести дом блокадного градозащитника
Оригинал взят у citizen812 в В бывшем Ленинграде собрались снести дом блокадного градозащитника
Оригинал взят у darwa в В бывшем Ленинграде собрались снести дом блокадного градозащитника
В бывшем Ленинграде целенаправленно уничтожается память о блокаде. На фоне борьбы за блокадную подстанцию тихо собираются сносить ещё один дом - на Мира, 36. Сегодня активисты "Живого города" заметили на объекте "разогревающийся" экскаватор.
Однако, толпы на этом сносе не будет. Потеря почему-то считается небольшой. В сети наперебой твердят обычное: домик "простенький", ценных интерьеров в нём нет, а значит, "рядовая застройка". Да, для многих архитектура кончилась на Кваренги и Стасове. Люди до сих пор живут в середине девятнадцатого века, нисколько не продвинувшись вперёд. Таких имён, как Лялевич, Мульханов, Розинский для них попросту не существует. И это дикое упущение.
Эти имена надо заново открывать. Да, дом на Мира (тогда Ружейной) знаменит уже именем своего архитектора.
Его построил Дмитрий Андреевич Крыжановский. И мало того, что он, как пишут в энциклопедиях, просто был мастером петербургского модерна. Мало того, что он - выпускник Академии художеств, помощник Сюзора, член правления, старшина Петербургского (с 1914 года Петроградского, с 1924 года Ленинградского) общества архитекторов (до 1933), с 1933 - член правления Ленинградского отделения Союза советских архитекторов (ЛОССА), член редакционной комиссии Ежегодника ЛОССА, городской архитектор, архитектор Петропавловской больницы, секретарь комитета общества взаимопомощи русских художников (с 1890-х), председатель Совета Общества архитектурных знаний, специалист по строительно-техническим вопросам Городской думы, главный архитектор архитектурной мастерской ЛенИЗО, преподаватель ЛИИПС-ЛИИЖТ, а также преподаватель строительного техникума, автор книг и теоретических статей. Практически никому нет дела до того, что зодчий в годы Гражданской войны возводил укрепления под Петроградом, занимался изучением и охраной памятников архитектуры, строил жилые дома в Ленинграде, внёс более двух десятков предложений по улучшению техники архитектурно-строительного дела и его постройки всегда отличались особой прочностью (а как могло быть иначе, если он - рационализатор?) Конечно, никакой аварийности там просто не может быть (тем более, что я знаю этот дом снаружи и изнутри). И дом вовсе не такой "простой": я видела архитекторские чертежи, декор был содран в советское время. Но современные покупные экспертизы "обесценят" и "разрушат" любое здание. И титулы автора не повесишь, как ордена, на фасад. Или как плакат, который мы, активисты, повесили сразу же, как узнали о будущем сносе. Всё это в такой момент уже "мишура". И уж совсем посмеются над тем, что Дмитрий Андреевич любил музыку и даже её преподавал (он успевал всё).
Мне важно другое. Есть заслуги вечные. Крыжановский - редчайший архитектор. Зодчий с активной гражданской позицией. Он не просто строил. Он спасал свой город.
Человек этот уже после Февральской революции стал начальником городской милиции (с марта 1917), затем народной милиции Петрограда. Милиция того времени - это не сегодняшние менты. Это люди, охранявшие город от сонма бандитов и мародёров. Ибо любая революционная волна выплёскивает множество пены.
В 1941-м году ему исполнилось семьдесят. Когда началась блокада, он твёрдо отказался покидать город. Его друг Александр Лишневский (тоже архитектор, у них даже творчество перекликалось) умер по дороге в эвакуацию. Крыжановский остался. Старик спасал убранство Казанского собора: ценнейшие люстры и иконостас. Так что, тому, что мы сегодня их видим, мы обязаны этому человеку.
Умер он в блокадном Ленинграде от истощения. Уже первой блокадной зимой - в январе 1942 года, в квартире № 5 дома № 17 по Малой Морской. Имя зодчего высечено на мраморной доске в Доме архитекторов. И даже фотографий не осталось. Только имя. И наследие. 36 атрибутированных зданий по данным сайта "Ситиволлс". Кто-то скажет, что много. Мол, можно ещё ломать - это не последнее. Однако блокадных дней было больше. И творчество такого зодчего можно было бы не трогать хотя бы из уважения. Тем более в год 70-летия Победы, частью которой стали прорыв и снятие блокады. Хотя бы из благодарности к тому факту, что он сохранил для нас этот город. Блокадный градозащитник.
И именно поэтому я считаю, что подстанция и дом на Мира - звенья одной цепи. И для меня это - за гранью. Из Смольного попахивает фашизмом, пока "патриоты", крестясь на купол Казанского, активно ищут "пятую колонну".
Постскриптум. Как мне сообщили, активисты подали в суд. Сегодня первое заседание. Истцы из "ЖГ" И ВООПИиК намерены оспаривать разрешение. Снос все эти дни стоял лишь из-за того, что не было узаконено ограждение. Что окажется быстрее: судебная машина или экскаватор? Успеют ли вытащить дом из-под его стрелы? Покажет время. У нас его катастрофически мало.
Оригинал взят у darwa в В бывшем Ленинграде собрались снести дом блокадного градозащитника
В бывшем Ленинграде целенаправленно уничтожается память о блокаде. На фоне борьбы за блокадную подстанцию тихо собираются сносить ещё один дом - на Мира, 36. Сегодня активисты "Живого города" заметили на объекте "разогревающийся" экскаватор.
Однако, толпы на этом сносе не будет. Потеря почему-то считается небольшой. В сети наперебой твердят обычное: домик "простенький", ценных интерьеров в нём нет, а значит, "рядовая застройка". Да, для многих архитектура кончилась на Кваренги и Стасове. Люди до сих пор живут в середине девятнадцатого века, нисколько не продвинувшись вперёд. Таких имён, как Лялевич, Мульханов, Розинский для них попросту не существует. И это дикое упущение.
Эти имена надо заново открывать. Да, дом на Мира (тогда Ружейной) знаменит уже именем своего архитектора.
Его построил Дмитрий Андреевич Крыжановский. И мало того, что он, как пишут в энциклопедиях, просто был мастером петербургского модерна. Мало того, что он - выпускник Академии художеств, помощник Сюзора, член правления, старшина Петербургского (с 1914 года Петроградского, с 1924 года Ленинградского) общества архитекторов (до 1933), с 1933 - член правления Ленинградского отделения Союза советских архитекторов (ЛОССА), член редакционной комиссии Ежегодника ЛОССА, городской архитектор, архитектор Петропавловской больницы, секретарь комитета общества взаимопомощи русских художников (с 1890-х), председатель Совета Общества архитектурных знаний, специалист по строительно-техническим вопросам Городской думы, главный архитектор архитектурной мастерской ЛенИЗО, преподаватель ЛИИПС-ЛИИЖТ, а также преподаватель строительного техникума, автор книг и теоретических статей. Практически никому нет дела до того, что зодчий в годы Гражданской войны возводил укрепления под Петроградом, занимался изучением и охраной памятников архитектуры, строил жилые дома в Ленинграде, внёс более двух десятков предложений по улучшению техники архитектурно-строительного дела и его постройки всегда отличались особой прочностью (а как могло быть иначе, если он - рационализатор?) Конечно, никакой аварийности там просто не может быть (тем более, что я знаю этот дом снаружи и изнутри). И дом вовсе не такой "простой": я видела архитекторские чертежи, декор был содран в советское время. Но современные покупные экспертизы "обесценят" и "разрушат" любое здание. И титулы автора не повесишь, как ордена, на фасад. Или как плакат, который мы, активисты, повесили сразу же, как узнали о будущем сносе. Всё это в такой момент уже "мишура". И уж совсем посмеются над тем, что Дмитрий Андреевич любил музыку и даже её преподавал (он успевал всё).
Мне важно другое. Есть заслуги вечные. Крыжановский - редчайший архитектор. Зодчий с активной гражданской позицией. Он не просто строил. Он спасал свой город.
Человек этот уже после Февральской революции стал начальником городской милиции (с марта 1917), затем народной милиции Петрограда. Милиция того времени - это не сегодняшние менты. Это люди, охранявшие город от сонма бандитов и мародёров. Ибо любая революционная волна выплёскивает множество пены.
В 1941-м году ему исполнилось семьдесят. Когда началась блокада, он твёрдо отказался покидать город. Его друг Александр Лишневский (тоже архитектор, у них даже творчество перекликалось) умер по дороге в эвакуацию. Крыжановский остался. Старик спасал убранство Казанского собора: ценнейшие люстры и иконостас. Так что, тому, что мы сегодня их видим, мы обязаны этому человеку.
Умер он в блокадном Ленинграде от истощения. Уже первой блокадной зимой - в январе 1942 года, в квартире № 5 дома № 17 по Малой Морской. Имя зодчего высечено на мраморной доске в Доме архитекторов. И даже фотографий не осталось. Только имя. И наследие. 36 атрибутированных зданий по данным сайта "Ситиволлс". Кто-то скажет, что много. Мол, можно ещё ломать - это не последнее. Однако блокадных дней было больше. И творчество такого зодчего можно было бы не трогать хотя бы из уважения. Тем более в год 70-летия Победы, частью которой стали прорыв и снятие блокады. Хотя бы из благодарности к тому факту, что он сохранил для нас этот город. Блокадный градозащитник.
И именно поэтому я считаю, что подстанция и дом на Мира - звенья одной цепи. И для меня это - за гранью. Из Смольного попахивает фашизмом, пока "патриоты", крестясь на купол Казанского, активно ищут "пятую колонну".
Постскриптум. Как мне сообщили, активисты подали в суд. Сегодня первое заседание. Истцы из "ЖГ" И ВООПИиК намерены оспаривать разрешение. Снос все эти дни стоял лишь из-за того, что не было узаконено ограждение. Что окажется быстрее: судебная машина или экскаватор? Успеют ли вытащить дом из-под его стрелы? Покажет время. У нас его катастрофически мало.