Возраст и человечество
Если пытаться понять, что происходит с мужчиной в возрасте, то надо отделить чисто возрастные явления, вызванные ослаблением организма, от иных трендов. Например, у многих миролюбие больше вызвано физической слабостью и пониженной заживляемостью травм. Интерес к сексу у многих падает в силу падения потенции. Зато есть тренды, которые в целом присуще развитию человека. Ценность дружбы выражается в отношениях к избранным друзьям и падении интереса к коллективной дружбе. Растет индивидуализм, потребность в финансовой независимости от родных, включая детей, потребность в личном пространстве. Общение с друзьями не обязательно должны быть частыми, хотя психологически важность дружбы даже повышается. Возрастает терпимость к инаковости других людей. Но это происходит не за счет отказа видеть их недостатки и идеализации кого-либо как в молодости. Понятие прощения начинает совпадать со смыслом слова - прощай, гражданин, в твоё исправление не верю, просто не хочу общаться.
Если посмотреть на тренды и перенести на человечество, то нации можно разделить на молодые и старые по духу. Старые более индивидуалистичны и способность к сотрудничеству не затмевает у них права на индивидуализм. Но можно историю человечества рассматривать как движение от детства к юности и зрелости. Вот тут мы видим довольно неприятный для религиозных и прочих деятелей момент.
Всякие разговоры о победе вселенской любви, торжестве всеобщего братства, всепрощении и экстазе общности становятся обманкой для дураков. С возрастом всё это становится ненужным. Важнее своя территория, куда можно смело не пускать разный сброд с проповедями о всеобщей любви. Все эти картины воскрешения, когда жертвы ГУЛАГа станут с восторгом обниматься с большевичками, выглядят как наваждение в пользу преступников. Это преступникам нужно, чтобы человечество мечтало о всеобщем прощении и восторге щенячьей дружбы и любви. С возрастом важнее, чтобы эти подонки под ногами не путались. Точно также с возрастом человек весьма ценит социальную справедливость и взаимопомощь, но не абсолютизирует её. Точно также надоедает считать чужое богатство признаком ума и прочих достоинств. Именно надоедает, лезут тут со своими амбициями, хотят, чтобы им завидовали, а лень завидовать и подражать. Вот забор, вот дверь, не лезь на чужую территорию. Потребность в труде остается, но именно в труде как источнике самостоятельности и ощущении собственной ценности для себя, а не в подчинении начальству и навязываемым извне идеалам во имя возможности трудиться.
Навязываемая нам идеология светлого будущего, всяких коммунизмов и социализмов, по сути является стремлением ввести человека в состояние восторга, приводящего к оглуплению. Будет время, когда станет так хорошо, что захочется забыть свой жизненный опыт и стать столь же глупым, как в юности, кипеть навязанными извне идеалами. Не важно, идет ли речь о подражании суровым коммунистам, чувствующим радость общности от пения "Вихри враждебные веют над нами", или от щенячьего единения хиппи с травкой, песней "всё, что тебе нужно - это любовь", либеральных тусовок с верой в гений Чубайса, по сути речь идет об оглуплении через впадение в детство. Религии тоже предполагают отупление и возврат в детство через экстаз и упоение своей ничтожностью перед Богом. Рай и ад это просто вариации способов стереть личность, лишить жизненного опыта через восторг или страдания. Стремление стереть чужую личность и превратить её в чистый лист бумаги, на котором можно писать любые, самые красивые иероглифы, это болезнь человечества. Это навязывание сверху представление, будто, верни человеку силу молодости, он срочно побежит записываться в комсомол, а потом за комсомольской путевкой, чтобы дрожа на морозе в Сибири давать три нормы за миску каши. Точно также нелепо думать, что с возрастом мечты о бизнесе не ограничиваются пониманием, что все деньги не заработаешь, а гордость не слишком уместна, поскольку любой бизнес могут отнять. Ощущение рамок разумного предела тоже мешает впадению в детство.
Вере во всеобщую любовь также мешает понимание, что женщина, как и мужчина, имеет свои эгоистичные задачи. Нечего думать, что любовь способна их отменить или сделать ненужными. Попытки навязать иное мнение воспринимаются как попытки непорядочных людей заставить принимать чужих за своих.
С точки зрения эволюции человечества получаем идеал человека космического по Циолковскому - отдельные группы схожих по мировоззрению людей разбредаются по разным планетам, а примазавшихся вышвыривают подальше, пусть паразитируют только на своих. И никакой веры всем этим паразитам не положено.
Если посмотреть на тренды и перенести на человечество, то нации можно разделить на молодые и старые по духу. Старые более индивидуалистичны и способность к сотрудничеству не затмевает у них права на индивидуализм. Но можно историю человечества рассматривать как движение от детства к юности и зрелости. Вот тут мы видим довольно неприятный для религиозных и прочих деятелей момент.
Всякие разговоры о победе вселенской любви, торжестве всеобщего братства, всепрощении и экстазе общности становятся обманкой для дураков. С возрастом всё это становится ненужным. Важнее своя территория, куда можно смело не пускать разный сброд с проповедями о всеобщей любви. Все эти картины воскрешения, когда жертвы ГУЛАГа станут с восторгом обниматься с большевичками, выглядят как наваждение в пользу преступников. Это преступникам нужно, чтобы человечество мечтало о всеобщем прощении и восторге щенячьей дружбы и любви. С возрастом важнее, чтобы эти подонки под ногами не путались. Точно также с возрастом человек весьма ценит социальную справедливость и взаимопомощь, но не абсолютизирует её. Точно также надоедает считать чужое богатство признаком ума и прочих достоинств. Именно надоедает, лезут тут со своими амбициями, хотят, чтобы им завидовали, а лень завидовать и подражать. Вот забор, вот дверь, не лезь на чужую территорию. Потребность в труде остается, но именно в труде как источнике самостоятельности и ощущении собственной ценности для себя, а не в подчинении начальству и навязываемым извне идеалам во имя возможности трудиться.
Навязываемая нам идеология светлого будущего, всяких коммунизмов и социализмов, по сути является стремлением ввести человека в состояние восторга, приводящего к оглуплению. Будет время, когда станет так хорошо, что захочется забыть свой жизненный опыт и стать столь же глупым, как в юности, кипеть навязанными извне идеалами. Не важно, идет ли речь о подражании суровым коммунистам, чувствующим радость общности от пения "Вихри враждебные веют над нами", или от щенячьего единения хиппи с травкой, песней "всё, что тебе нужно - это любовь", либеральных тусовок с верой в гений Чубайса, по сути речь идет об оглуплении через впадение в детство. Религии тоже предполагают отупление и возврат в детство через экстаз и упоение своей ничтожностью перед Богом. Рай и ад это просто вариации способов стереть личность, лишить жизненного опыта через восторг или страдания. Стремление стереть чужую личность и превратить её в чистый лист бумаги, на котором можно писать любые, самые красивые иероглифы, это болезнь человечества. Это навязывание сверху представление, будто, верни человеку силу молодости, он срочно побежит записываться в комсомол, а потом за комсомольской путевкой, чтобы дрожа на морозе в Сибири давать три нормы за миску каши. Точно также нелепо думать, что с возрастом мечты о бизнесе не ограничиваются пониманием, что все деньги не заработаешь, а гордость не слишком уместна, поскольку любой бизнес могут отнять. Ощущение рамок разумного предела тоже мешает впадению в детство.
Вере во всеобщую любовь также мешает понимание, что женщина, как и мужчина, имеет свои эгоистичные задачи. Нечего думать, что любовь способна их отменить или сделать ненужными. Попытки навязать иное мнение воспринимаются как попытки непорядочных людей заставить принимать чужих за своих.
С точки зрения эволюции человечества получаем идеал человека космического по Циолковскому - отдельные группы схожих по мировоззрению людей разбредаются по разным планетам, а примазавшихся вышвыривают подальше, пусть паразитируют только на своих. И никакой веры всем этим паразитам не положено.