Иран
29.01.
Сегодня с утра все торжественны и собраны, нас собирают по автобусам, и везут к Башне, там и находится конференц-зал, в котором будет заседание. У нас расписание, программка , блокноты, рекомендации. Меры безопасности опять повышенные: сегодня ожидается речь президента Ирана. Прекрасная погода, немного морозно. В фойе, на подходе к залу заседаний, можно было наблюдать всю палитру и разнообразие ислама. Представители 73-х стран, зачастую в национальных одеждах, с разным цветом кожи, традиций и происхождения , объединенные
одним: верой в Единого. Многоязычная толпа медленно передвигалась, перемешивалась, люди разговаривали и фотографировались. Женщин немного, примерно 10-15% от общего числа делегатов, но тоже из разных стран. Среди иностранцев находятся и сами иранцы, всегда готовы ответить на вопросы и подсказать что-то. То и дело подходят люди с вопросом «Вы откуда?», услышав «Из России», как правило, расплываются в улыбке, удивляются. Отношение самое положительное. С любопытством расспрашивают, из каких городов, холодно ли у нас (особенно трагически этот вопрос задал представитель Эфиопии, одетый в тонкую цветастую одежду с накинутой поверх нее войлочной накидкой - для него Тегеран с утренними +5 был холодильником).
Потом мы расселись в зале (женщинам был отведен отдельный вход, чтобы не толкаться со всеми, там же и отдельный зал со столиками, опять же, чтобы дамы могли в спокойной обстановке перекусить). Начались выступления, сначала вступительные, ознакомительные. Потом с первого ряда поднялся президент и прошел к микрофону. Речь Ахмадинеджада была выверенной и взвешенной, богословские и политические вопросы определены четко и спокойно. Ни одного слова, с которым можно было бы поспорить. Вот действительно, харизматичный оратор! Его слушали затаив дыхание. Прерывалась речь дважды, когда эмоциональный накал, помноженный на темперамент слушателей достигал вершины. Но президент спокойно выдерживал паузу и продолжал.
После речи президента выступления докладчиков не сразу захватили внимание - с его личностью трудно конкурировать. Впрочем, все равно темы были близки всем присутствующим: прошедшая революция в Египте, разрушение Ливии, опасность, грозящая Сирии, оккупированная Палестина. (Кто-то из сидящих провозгласил Сирию в числе других «революционных стран», так его чуть не побили рядом сидящие). Время прошло незаметно, после обеда были заседания по секциям, на интересующую нас более всего тему мы не попали, так как заседание проходило в другом здании, но тема Палестины была не менее волнующей. До вечера слушали доклады. Иногда выходили в фойе, там велась большая книжная торговля. Мы были почти без денег, но все-таки на красивую книгу стихов в параллельном переводе нам хватило. А вот не купив великолепный Коран в тисненом переплете, мы потом переживали.
Невероятное свидетельство многочисленности и многонациональности уммы. И какая-то искренность во всех этих выкриках и даже в том, как сидящие в зале реагировали на нестандартные выступления - все это тоже свидетельствовало о живом участии. Для нас были моменты, которые хочется оценить критически. Хотелось бы более взвешенной и осторожной оценки докладчиков, подогревание себя лозунгами - это хорошо, но нельзя забывать, что США и тем более Израиль только того и ждут, чтобы обвинить Иран в агрессии. Кстати, в речи Ахмадинеджада упор делался на объединение мусульман. А в дальнейших докладах - упор перешел на революционные действия и на создание государства под исламским флагом. Призыв к объединению исламских государств в единый союз естественно будет восприниматься как угроза своей национальной государственности. Этим могут воспользоваться очень нечистоплотные люди.
Заставила обстановка на конференции задуматься и о самом Иране. Не зря исторически этот народ остался особняком в исламском мире. Не зря не поддался ассимиляции во время арабского завоевания. И стало больше понятно, почему здесь шиизм, в противовес более многочисленным суннитам остального исламского мира.
В отличии от арабов, у которых важнее всего клановость, семейственноть, в этой стране самое главное - это религиозная объединяющая идея. Такую страну не разделить на междоусобицы. С такой страной справиться трудно. Эта страна самодостаточна, у нее все есть для саморазвития, экономика очень развита, состояние общества в целом настолько разумно, что можно только позавидовать. Мы спрашивали о банковской системе (по шариату давать деньги под проценты нельзя, между тем банков много). Нам рассказывали, что, например, молодая семья может взять беспроцентный кредит на покупку квартиры, машины, по мере сил отдавая деньги (плюс к этому, существует фонд имама Хомейни для помощи молодым семьям). В случае непредвиденных обстоятельств - потери работы, потери дееспособности и т.п. приходит комиссия, оценивает обстановку и либо сокращает долг, либо списывает его полностью. Звучало это как сказка, зная нашу грабительскую банковскую систему. Экономические санкции, позиционировавшиеся как направленные против Ирана, на самом деле, больше всего бьют по Европе. И это понятно: США не хочет сильной Европы и таким образом пытается решить такую проблему. А Иран, дай Бог, будет развиваться и дальше - есть покупатели на нефть и без Европы, есть желающие сотрудничать. А народ в этой стране обладает огромным потенциалом!
Специфика конференции - молодежная, это не дипломаты, это те, кто еще не умеют лгать, улыбаясь в глаза собеседнику. Но молодежь в основном образованная, без экстремизма в выкриках и паники в эмоциях. Да, мы видели этот духовный и религиозный подъем, и искреннее желаем, чтобы мусульмане жили лучше, чем они живут сейчас. Революция ли, освобождение от чужеродного влияния - в данном случае важно само свидетельство того, что люди всеми силами участвуют в общественной жизни, готовы жертвовать спокойствием ради будущего своих стран. Не было никакого радикализма и фанатизма, в аудитории было все прилично и управляемо, но видно, очень ясно одно важное, объединяющее: что люди верующие, готовы за свою веру отдать жизнь. Состояние спокойной уверенности, любви к Богу. Надо иметь в виду, что эти люди не пьют, все решения принимаются на трезвую голову. Взгляд трезвых людей, у которых есть ощутимый душевный подъем. Искренне переживают за то, что их стране угрожают, патриотизм в какой-то особой концентрации. Ни у кого нет никакого права влезать в дела другого государства. Я не политик, оценки политические давать не могу. Я, как верующий человек, свое мнение высказываю. Поэтому мне про исламский фундаментализм смешно слушать, это говорят или провокаторы, или незнающие люди. Как же мусульманские террористы? Также как христианские (ирландские террористы), ваххабиты - такие же далеко отстоящие от ислама люди .
Российская делегация, сдержанная в эмоциях. Несмотря на разную национальность, наши мусульмане входят в единую исламскую умму, и при этом они патриоты России. Это было очень приятно видеть, патриотизм в России сейчас в малой цене.
Множество визиток, телефонов и имен новых знакомых. По опыту, большинство из этих контактов будут незадействованы. Но некоторые из них могут стать очень приятными собеседниками в будущем. Господь посылает нам встречи, и мы с благодарностью принимаем их. Вечер, долгое обсуждение услышанного, и опять сон-отключка.
30. 01.
Солнце, свежий прозрачный воздух. Когда готовились к поездке, читали про Тегеран. Все отмечают загазованность и смог. Может быть. Но не сейчас, не в конце января, не в этом районе, не на склоне гор. Мы выходим из отеля и пахнет какой-то хвоей и скошенной травой. Тихо. Но вот собираются автобусы, деловито подъезжают сопровождающие мотоциклы. Суета наполняет двор , и нас везут. На этот раз в дом Рахбара, аятоллы Хаменеи. Опять меры предосторожности, когда все металлическое отбирают, фотоаппаратами пользоваться нельзя, телефоны сдавать при входе. Нас опять делят на мальчиков и девочек и проверяют досконально, ощупывают. С улыбкой, ненавязчиво, но твердо. Проходим в зал, вряд ли это мечеть, это что-то вроде молитвенного зала. И долго-долго усаживаемся. Нас стало совсем много, вчера прозвучала цифра 73 - такое количество стран представлены здесь. Людей более 2000. И пока все рассаживаются на ковры и стулья, отдельные группы из Хизбаллы, Ливии, Судана выкрикивают призывы. «Аллах Акбар», «Рассулю Лахи Мухаммад» (пророк Божий ), и т.д. Среди этих выкриков есть и политические - как же без них, коли собрали на конференцию, посвященную последним политическим событиям. Чаще всего звучат названия Палестины и Израиля - с соответствующими призывами. Женщины в речевках не участвуют - судя по выражению лиц и жестам, они обсуждают рецепты, фасоны и все, что обычно обсуждают женщины, когда их так много. Вокруг меня сидят йеменки, ливийки, саудийки и боснийки. Потом одна из дам-охранниц стала раздавать бумагу и ручки. Я думала, чтобы записывать речь духовного лидера. Ан нет. Это предназначалось для письма. Ему. Не удержалась и заглянула через плечо пишущей дамы. «Дорогой Хаменеи, здравствуй. Я очень скучаю по тебе и вся моя семья… Что буду делать, когда опять уеду к себе в Индонезию…». Вот такие письма. Впрочем, когда появился аятолла, я поняла, что ничего удивительного: он вел себя, как наши архиереи. Степенно вошел и сел в кресло на возвышение, обвел всех взглядом, кивнул и стал слушать речи. А до начала речей народ лавиной приник к возвышению, протягивая руки и вытирая слезы. Ну, а когда дело дошло до речи аятоллы, то я и вовсе в этом убедилась: духовная поддержка, укрепление сил, заверения, что Бог помогает правым. Благосклонный кивок, полуулыбка, практически благословение разведенными в стороны руками…
От дома Рахбара шли долго какими-то улочками и переулками. Шли мимо какой-то школы - как раз после уроков высыпали дети 8-9 лет после уроков. Тоже стали знакомиться «Откуда вы? Как вас зовут? Сколько вам лет?» Анкетные данные их удовлетворили, засмеялись и полетели к следующим гостям. И опять отметились чистота улочек и приветливость жителей.
После обеда должны были быть продолжения заседаний, принятие декларации, окончание конференции. Но мы остались в отеле. Во-первых, были разговоры. А во-вторых, нам обещали все-таки базар. Мы уже и не мечтали о чем-то аутентичном, нам нужен был банальный чемодан, так как нам подарили множество книг и как их везти, было не представить. Итак, время шло, а беседы не прекращались. А время было уже часам к 5 вечера - базар мог работать максимум до 7-ми. Надежда таяла. Но вот все-таки, наконец, нам выделили водителя с машиной. Второй сопровождающий был представлен как переводчик, но брутальность его не оставляла сомнения в том, что он именно сопровождающий. И нас повели, на сей раз без сопровождения полиции с мигалками. Мы, наконец, узрели тегеранское движение. Мы в нем участвовали. Мы летали с пятой полосы в первую и обратно и вообще, если кто видел фильм «Такси», поймет - мы ездили также. При этом плотность движения в городе очень высокая, иногда и в пробках стояли, но при первой же возможности опять все водители пытались наверстать упущенное. Ну, и пешеходы, очертя голову, проходят сквозь эти потоки машин - как живы остаются, невероятно. На базар мы попали уже к шапошному разбору. Промчались галопом по закрывающимся рядам, спешно купили чемодан, а потом поскакали к закрывающейся мечети - она сияла изнутри сумеречным зеленым светом, снаружи была в дымке сине-зеленых изразцов.
Пока мы рассматривали ее, наш сопровождающий что-то говорил, смеясь, сторожу мечети, судя по знакомым словам «русские», «базар», «ночь», обсуждал нас, сумасшедших из России, которым приспичило на базар. Эх, дорогие восточные люди, вас тут собралась не одна тысяча человек, из разных стран мира, но у каждого из вас дома есть свой восточный базар. У всех, кроме нас, приехавших из холодной далекой России. Мы уедем и будем вспоминать даже эту пробежку по полузакрытому базару как приключение, а вы смеетесь над нашими нехитрыми желаниями. Впрочем, спасибо вам большое, что пошли навстречу и организовали нам все-таки эту поездку в старый Тегеран.
Еще раз хочу коснуться еды. Поскольку нас кормили хорошей иранской едой, то есть о чем вспомнить. Во-первых, большое разнообразие приготовленного по-разному риса. Рис простой, подкрашенный шафраном, травками, барбарисом. Рис сладкий с апельсиновыми корочками и куриным мясом. Рис с бараниной (но не плов, плова в традиционном понимании мы не видели). Затем различного рода подливы, точнее, мясо с поливками. И бобовые, и травяные, и овощные. Специфическое сочетание сладкого вкуса и мяса очень характерно - поскольку мясо зачастую обжаривается сначала на открытом огне, сахар придает особую хрустящую корочку. Супы пюреобразные, сложные по составу, для нас непривычно опять же сочетание вкусов, некоторые имеют явно мясную основу, некоторые бобовые или грибные. Конечно, кебабы - длинные колбаски, обжаренные на шампурах и снятые с этих насадок ( внутри этих колбасок остается прорезь). Мясо куриное и баранина, обжаренное на огне как шашлык, потом снятое с шампуров и поданное с овощями. Салаты, в том числе и фруктовые, в которых используются помидоры, огурцы, перцы, салат, редис, зелень. Есть салат с тунцом и салат вроде нашего оливье. Был хумус и еще какое-то бобовое блюдо, куда макали хлеб. Хлеб чудесен: похож на жареные вафли, мы видели, как его делают - огромные листы теста ( квадратные полметра) быстро запекали на огне, переворачивали большой шумовкой - и бросали под прилавок в стопку. За минуту было нажарено десяток таких листов-вафель, ароматных и хрустящих, пока горячие. Из десертов - изумительные пудинги с использованием агара, молочные, кофейные, фруктовые (если не взять в начале обеда, их очень быстро разбирали - действительно нежнейший вкус). Традиционных сладостей кроме исфаханской фисташковой нуги мы не пробовали. Кофе, как уже упоминалось, прошло мимо нас (если оно и существует как факт в иранской действительности), чай мы пили вполне обычный. Из напитков необычным был кисломолочный напиток с мятой. Фруктовые столы в это время года ничем экзотическим не баловали - сезон апельсинов и мандаринов. Но забавляли огурцы вперемешку и с бананами - огурец, если не фрукт, то освежающее дополнение к столу.
31.01
Утрений азан звучит где-то в 5. Завтрак до 6-30. Опять автобус. Опять аэропорт. Нас везут в Мешхед. Некоторые делегаты отправились в Кум - центр шиитского образования. А кто-то уже и попрощался - конференция закончилась. Лететь чуть больше часа. Мешхед - место паломничества, здесь находится мавзолей восьмого имама Резы, потомка Мухаммеда. Убит он был Мамуном, сыном знаменитого халифа Гаруна-аль-Рашида. При слове «усыпальница» память рисует некое здание по-разному украшенное, но то, что здесь предстало перед нами, трудно описать. Это целый город различных зданий, площадей, мечетей, залов. Где-то среди этих зданий есть библиотека, школы. Перед входом наши проводники по этому огромному комплексу, узнав, что в группе есть христиане, с большим энтузиазмом начали нам объяснять значение этого места для мусульман. Один из них углубился в историю и рассказал родословную потомков Пророка, обожидаемом возвращении двенадцатого имама Махди, о том, как он придет в последние времена обличать Даджала (Антихриста). Пройдя с нами, таким образом, краткий курс основ института имамата, нас повели по просторам этого красивейшего места. Это великолепно украшенные и инкрустированные небывалым количеством эмалей архитектурные чудеса.
Почти все пространство комплекса покрыто коврами, поэтому мы разулись, кто-то отдал обувь хранителю. Кто-то взял с собой в мешочки. Внутри нас ждало одно из самых поразительных зрелищ. Стены, выложенные мозаикой из зеркал! Маленькие кусочки зеркал тысячекратно умножали свет люстр - в итоге входящий попадает внутрь огромного драгоценного камня. Сначала в одном из залов была краткая молитва и чтение Корана, затем мы опять разделились на мальчиков и девочек. Не уверены, что в данном месте мужчин было больше, чем женщин: молящихся лиц женского пола было очень много, а по степени возбуждения «женская половина» была явно на порядок сильнее (впрочем, это наблюдается везде в местах паломничеств как мусульман, так и христиан - дамская импульсивность и в молитве остается самой собой). На подходе к самой усыпальнице толпа становилась плотнее, люди читали молитвы, кто-то сразу устремлялся в импровизированную очередь, чтобы приложиться к решетке усыпальницы, кто-то стоял на подходе, кто-то сидел в отдалении, пребывая в молитве. Ничего принципиально отличного от христианских мест паломничества, особо чтимых икон или мощей, мы не видели. Поэтому, отойдя уже от усыпальницы, не удивлялись, что нас поздравляют, как и других паломников.
Не уверены, что многие христиане посещали это место. Но тем не менее, совершив этот путь, мы вполне имеем право называться «мешхеди» ( по аналогии - совершившие паломничество в Мекку называются «хаджи»)
Нас покормили во вполне аутентичной «монастырской» трапезной ( общие столы, для всех одинаковая пища, довольно простая и сытная). Не спеша отправились к автобусам. Надо сказать, что Мешхед находится уже в непосредственной близости от Афганистана. Здесь, в отличии от Тегерана, чувствуется более суровая обстановка, охрана наших автобусов была усилена, а представители местной полиции открыто носили оружие и не пытались выглядеть по-светски выглаженными. Город Мешхед довольно большой, но поскольку в основном одноэтажный, не производит громоздкого впечатления. Много лавочек, спонтанных рынков, каких-то мастерских. Здесь нет такого лоска, как в Исфахане, и нет такой столичной уверенности, как в Тегеране, это мягкий несуетливый теплый город на востоке Ирана. Большая удача, что мы посетили это место!
Иранцы доброжелательны и степенны. Нет спешки, суеты. Все размеренно, как-то обдуманно. Неизменная полуулыбка, легкий поклон, готовность пойти навстречу. Очень радовало наблюдение за отношениями между мужчинами и женщинами. В любой работе, на любом уровне - уважительное сотрудничество, отношение равных. Мы разговаривали с молодыми женщинами, у многих есть уже дети, но они продолжают учебу, а на вопрос, будешь ли дальше работать по специальности, многие с готовностью говорили, что обязательно. Но иногда звучало и то, что, «может быть», причем это говорилось с той же неизменной улыбкой и достоинством - ее никто не заставляет работать, это целиком ее желание и настроение. Не было ощущения и того бескрайнего матриархата, которое возникает при наблюдении за поведением арабских семей в общественных местах. Именно отношения на равных больше всего бросалось в глаза.
Правда, наблюдения за лицами персидских красавиц навело на мысль, что характеры у них далеко не ангельские - изогнутые брови, поджатые губы, острый пристальный взгляд - зачастую хотелось вытянуться по стойке смирно.
Бесконечно красивые люди. И мужчины и женщины. Тонкие черты лица, скулы если и широки, то гармоничны, глаза темные, глубокие. Пожилые полны достоинства, спешат они редко, ходят размеренно. Мужчины абсолютно все носят перстни, как это делал и Пророк, иногда по 2-3. Бороды аккуратно подстрижены, мужчина без бороды - редкость. Духовные лица по улице ходят в светских костюмах, правда во время конференции многие были в чалмах и широких халатах-абайях, в основном песочного или серого цвета. Чалмы часто встречаются в Исфахане и в местах паломничества. Черные - у потомков Пророка, белые - у мусульман, имеющих определенную степень образования.
И самое невероятное для нас: верующее общество! Для нас непонятно, как же это все могут быть верующими. Ведь у нас можно неделями вращаться среди людей, для которых слова «Бог», «вера» звучат пусто и старомодно, для многих россиян и европейцев они не несут никакого смысла, кроме фольклора и обряда без внутреннего содержания. Для верующих русских христиан, у которых жизнь вращается вокруг воскресной Литургии, известно, что значит ежедневно общаться с неверующими сотрудниками, когда надо идти на компромисс во время постов, во время церковных праздников… Глядя на семейные пары, где женщины не носят тяжестей, а мужчины не бездельничают, где женщины одеты прилично и женственно, а мужчины носят аккуратные бороды, невольно ловишь себя на сожалении: почему этого нет у нас? Весь этот степенный уклад должен был быть и у нас, в России, но все разрушено, перевернуто с ног на голову. Мифическое равноправие привело лишь к тому, что женщины стали у нас работать наравне с мужчинами, а то и тянуть на себе всю семью, в то время как мужчины, не чувствуя ответственности, постепенно стали получать удовольствие в роли больших детей. А внешний вид? Почему чувство целомудрия так оказалось нарушено, что голое тело не смущает ни обладательниц, ни свидетелей? Или другая крайность - одежда унисекс, стирающая границы между полами, умаляющая донельзя женственность и мужественность… Да что там говорить: по большому счету, если не брать в расчет какие-то богословские вопросы, мы видели то общество, о котором мечтает каждый верующий, более того - православный человек: симфония веры и государственности, основанная на твердых семейных ценностях.
Иранцы хорошо относятся к России. На сколько мы знаем, в США до сих пор к нам настороженно относятся , не любят, прямо скажем. А тут искренне любят Россию. Узнавая, что в числе гостей присутствует православный священник, выказывают уважение, любопытство, пытаются найти точки соприкосновения, искренне радуются, если находится что-то общее. Самое главное для нас было увидеть людей, современных жителей Ирана. Увидели их в молитве, в быту, в работе. Мы увидели искренних, спокойных людей, осознающих Бога основой всему. Чувствовали себя как на приходе среди единомышленников. Ни в Европе или России, где бы мы ни были, такого общего знаменателя у людей нет. Пожалуй, это самое главное, что мы поняли про эту страну.
Нас отвезли на час передохнуть в местный отель, уже стемнело, а ночью у нас вылет в Москву... Поскольку от нас ничего не зависело, беспокоиться мы не стали, а просто ждали. Опять автобус-самолет. И непредвиденная задержка в аэропорту - что-то не состыковалось. Результатом были… 13 минут на сборы в нашем тегеранском отеле. Благо чемодан мы сложили еще накануне. Поэтому очень быстро и фактически и психологически мы из Мешхеда были переброшены в аэропорт Имама Хамейни, где попрощавшись с нашими уважаемыми сопровождающими, сели в самолет Тегеран-Москва. Для нас путь удлинился за счет переезда в Питер, но это уже не имело значения: путь домой всегда быстрый (тем более, что всю дорогу мы спали).
Когда нас в Тегеране везли в аэропорт, пошел снег. Не думаю, что это такая уж большая редкость, но для нас засыпанные снегом пальмы и светящаяся в белой дымке Башня стали моментом прощания с Ираном. По которому теперь очень скучаем, который и на сотую долю не узнали, но который полюбили всем сердцем. Низкий поклон тебе, Персия, принявшая нас как дорогих гостей и оставившая такой щемящий след в душе!
