От любимого автора
Оригинал взят у gvardei в ИЗ ЦИКЛА "ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПЕСНИ"
ПЕСНЯ ЛЁТЧИКОВ
Я был пилотом самолёта,
Людей возил туда-сюда,
И чувство гордое полёта
Я не забуду никогда.
Летишь, бывало, через тучи,
Блистают молнии в окно.
Все пассажиры сбились кучей,
Трясутся, плачут, пьют вино,
Хохочут, бьются в истерúи,
Бормочут «мама, папа, Бог»,
Платочки комкают сырые,
Не чуя рук, не зная ног,
И тут я выхожу в фуражке,
И говорю: «А ну-ка вы!
Чего вы, словно чебурашки,
Чего психуете, козлы?!»
И сразу приутихли люди,
И смотрят на меня светло,
И все уверены, что будет
Всё хорошо, смертям назло.
Меня за это и другое
Любила девушка одна,
Её все звали просто «Зоя»
С простой фамильей «Лапшина».
Она служила стюардессой
На самолёте на моём,
А я был форменный повеса,
Считал, что раз один живём.
Она меня любила бурно,
В ногах валялась, что ни день,
Ходила вечно на котурнах,
Мою рукой ласкала тень,
Глотала множество таблеток,
И бритвой резала сосуд,
Меня же раздражало это,
Как в неприличном месте зуд.
Я говорил ей: «Ради Бога,
Я вас, о, Зоя, не люблю!
И потому прошу не трогать
Меня пусть даже во хмелю!»
Она слезами исходила,
Но, поборов свой тяжкий стон,
Она тихонько выходила
В людьми наполненный салон,
Несла им кофе и котлеты,
Журналы, яйца, мармелад,
И улыбалася при этом,
И каждый был улыбке рад.
Трагедию несчастной Зои
Не принимал я, как свою,
Не задевало за живое
Меня её: «Тебя люблю!»
И вот однажды приключилась
Беда, и всяк её поймёт:
Всё в самолёте отключилось,
И начал падать самолёт.
Я понял, что сейчас погибну,
Что всё окончено уже,
Ведь с самолёта я не спрыгну,
Летя на низком вираже.
И зарыдал я, как несчастный,
Но Зоя плакать не даёт:
«Лети домой, мой сокол ясный!»,
И парашут мне свой суёт:
«Ты должен жить, а мне не стоит,
Ведь не любима я тобой,
Беги, беги, турбины воют,
Мне не по нраву этот вой!»
Под грохот ветра и металла
Я прыгнул с самолёта вниз,
Она же вниз загрохотала,
И я услышал дикий визг.
Мой парашут раскрылся тихо,
Я приземлился на земле
На куст колючий с облепихой,
О чём нисколько не жалел.
С тех пор живу, как всё в тумане,
И вспоминаю иногда,
Как Зоя, лёжа на диване,
Со мной играла в «города».
Она теперь живёт на небе,
Оттуда смотрит на меня,
И этот взгляд исполнен неги,
Желанья, страсти и огня.
ПЕСНЯ ЛЁТЧИКОВ
Я был пилотом самолёта,
Людей возил туда-сюда,
И чувство гордое полёта
Я не забуду никогда.
Летишь, бывало, через тучи,
Блистают молнии в окно.
Все пассажиры сбились кучей,
Трясутся, плачут, пьют вино,
Хохочут, бьются в истерúи,
Бормочут «мама, папа, Бог»,
Платочки комкают сырые,
Не чуя рук, не зная ног,
И тут я выхожу в фуражке,
И говорю: «А ну-ка вы!
Чего вы, словно чебурашки,
Чего психуете, козлы?!»
И сразу приутихли люди,
И смотрят на меня светло,
И все уверены, что будет
Всё хорошо, смертям назло.
Меня за это и другое
Любила девушка одна,
Её все звали просто «Зоя»
С простой фамильей «Лапшина».
Она служила стюардессой
На самолёте на моём,
А я был форменный повеса,
Считал, что раз один живём.
Она меня любила бурно,
В ногах валялась, что ни день,
Ходила вечно на котурнах,
Мою рукой ласкала тень,
Глотала множество таблеток,
И бритвой резала сосуд,
Меня же раздражало это,
Как в неприличном месте зуд.
Я говорил ей: «Ради Бога,
Я вас, о, Зоя, не люблю!
И потому прошу не трогать
Меня пусть даже во хмелю!»
Она слезами исходила,
Но, поборов свой тяжкий стон,
Она тихонько выходила
В людьми наполненный салон,
Несла им кофе и котлеты,
Журналы, яйца, мармелад,
И улыбалася при этом,
И каждый был улыбке рад.
Трагедию несчастной Зои
Не принимал я, как свою,
Не задевало за живое
Меня её: «Тебя люблю!»
И вот однажды приключилась
Беда, и всяк её поймёт:
Всё в самолёте отключилось,
И начал падать самолёт.
Я понял, что сейчас погибну,
Что всё окончено уже,
Ведь с самолёта я не спрыгну,
Летя на низком вираже.
И зарыдал я, как несчастный,
Но Зоя плакать не даёт:
«Лети домой, мой сокол ясный!»,
И парашут мне свой суёт:
«Ты должен жить, а мне не стоит,
Ведь не любима я тобой,
Беги, беги, турбины воют,
Мне не по нраву этот вой!»
Под грохот ветра и металла
Я прыгнул с самолёта вниз,
Она же вниз загрохотала,
И я услышал дикий визг.
Мой парашут раскрылся тихо,
Я приземлился на земле
На куст колючий с облепихой,
О чём нисколько не жалел.
С тех пор живу, как всё в тумане,
И вспоминаю иногда,
Как Зоя, лёжа на диване,
Со мной играла в «города».
Она теперь живёт на небе,
Оттуда смотрит на меня,
И этот взгляд исполнен неги,
Желанья, страсти и огня.