Россия сдаёт Северную Корею: страх перед американским гегемоном
Президенты России и США призвали Северную Корею приступить к выполнению всех соответствующих предписаний Совета Безопасности ООН и своих обязательств по совместному заявлению Китая, КНДР, Республики Корея, Россия, США и Японии от 19 сентября 2005 года. Очередная сдача Россией своих интересов, выраженная в ничем необъяснимой солидарности с геополитическим оппонентом. Страх перед американским гегемоном управляет российской внешней политикой. Ким Чен Ир умер, и больше некому постоять за корейский народ.
Ким Чен Ир оставался последним оплотом северокорейской государственности, и именно благодаря его наличию, его фигуре тот социальный эксперимент, который был начат в середине прошлого столетия, продолжался столь долго и пережил даже те государства, которые были образцом и эталоном для этого социального эксперимента. В первую очередь, это - Советский Союз, и даже не всю эпоху советского государства, а именно квинтэссенцию Советского Союза - это сталинский период, который продлился с начала 1930-х до начала 1960-х годов.
Северокорейский режим - с точки зрения социального устройства, с точки зрения идеологии и внутренней политики, как раз и представлял собой последний оплот сталинизма - именно сталинской версии марксизма и основанных на ней государственного, социального и идеологического проектов. То есть Северная Корея - это был некий последний заповедник марксизма в его сталинской интерпретации и сталинской версии. И, конечно же, основным источником существования для Северной Кореи было советское государство, с распадом которого собственно само северокорейское государство стало неизбежно угасать, истощаясь, лишившись ресурсов для поддержки существования. И, как многим казалось, конец северокорейского государства был неизбежен, вопрос стоял лишь в том, когда это произойдет. И уж совсем очевидным было то, что именно смерть Ким Чен Ира - последнего вождя Северной Кореи - и станет последним моментом завершения этого эксперимента, которым, по большому счёту, поставлена точка в северокорейском эксперименте с его экстравагантными моделями, с идеей чучхе, с опорой на собственные силы, с героическим противостоянием всему окружающему миру.
Это, безусловно, был эсхотологический проект и он сегодня, к сожалению, практически завершён. Ибо не осталось предпосылок, а главное источников для продолжения его существования. С концом Советского Союза Россия перестала обращать внимание на Северную Корею, перестала считать её союзником, и это является серьёзной геополитической ошибкой.
Северная Корея возникла в ситуации раздела влияния в регионе в период двухполярного мира. Это тот плацдарм, на котором реализовалась евразийская континентальная политика, дальше которого не была осуществлена атлантистская экспансия внутрь евразийского континента. Атлантистам досталась Южная Корея, где они закрепились. Но Северная Корея продолжала оставаться зоной стратегического влияния Евразии, несколько замороженной зоной, брошенной, находящейся в существовании по остаточному принципу, но, тем не менее, это была наша стратегическая территория, и в любой момент Россия имела возможность туда вернуться.
Сегодня, с завершением северокорейского эксперимента, Россия стоит перед угрозой потери этого фрагмента евразийского пространства, а соответственно, перед угрозой продвижения атлантистских и в первую очередь американских интересов, зоны американского влияния ещё дальше вглубь евразийского континента. Зона Римланда, таким образом, расширяется, американский контроль приближается непосредственно к нашим границам. Буквально в эти минуты решается судьба этого пространства: будет ли оно оставаться, как минимум, буферной зоной между атлантизмом и евразийской геополитикой, либо же оно полностью будет поглощено американским влиянием, и граница атлантистского, враждебного для Евразии, блока приблизится непосредственно к границам нынешней России.
Россия ещё имеет возможность побиться за Северную Корею, ещё имеет возможность на каких-то остаточных ресурсах войти туда стремительно и сохранить это пространство под своим контролем, но, учитывая динамику внешнеполитических действий российского руководство последних двадцати лет, такой вариант кажется, скорее, невероятным, нежели возможным. Очевидно, что Россия будет пассивно наблюдать за потерей и этого фрагмента евразийского пространства и за приближением НАТОвского атлантистского военного присутствия к границам России на Дальнем Востоке. Это конечно для нас будет чудовищной геополитической потерей, и учитывая то, как ведёт себя нынешнее российское руководство, эта потеря, скорее всего, станет неизбежной.
Вряд ли сегодня может идти речь о политическом режиме Северной Кореи как о самостоятельном субъекте, который способен сформировать реального нового лидера и тем самым сохраниться. Скорее всего, нынешний политический режим вскоре падёт, потому что он, во-первых, истощён, во-вторых, разъеден и у него нет совершенно никаких внутренних сил для сопротивления, нет также никакой внешней поддержки. Прекращение существования этого режима станет серьёзной трагедией для населения Северной Кореи, для северокорейского народа, и конечно население нынешней Северной Кореи претерпит серьёзные социальные трансформации, катастрофические изменения и последствия.
Эту ситуацию можно сравнить с объединением Германии после падения Берлинской стены, когда поначалу огромная часть населения Восточной Германии хлынула в открывшуюся для них Западную Германию, что спровоцировало серьёзный социальный, демографический дисбаланс. С прекращением существования северокорейского государства как политического субъекта, целостного социального пространства, те события, которые начнут происходить в северокорейском обществе, спровоцируют серьёзный переток населения с севера на юг, связанный с открытием границ. И конечно процесс объединения двух Корей, находившихся в разных мирах на протяжении последних десятилетий, будет происходить довольно болезненно.
К сожалению, следует констатировать, что это объединение будет происходить строго под американским патронажем: с навязыванием западных социальных моделей, которые сегодня установились в Южной Корее, что неизбежно вызовет серьезные социальные трансформации, социальную депрессию, возможно - рост числа самоубийств, возникновение чудовищных перверсий или каких-то самых жутких вещей, которые возникнут под воздействием западной масс-культуры на такое вот девственное, неокрепшее сознание жителей Северной Кореи. Поэтому, конечно, это будет большая трагедия.
Можно было бы надеяться на то, что политический режим устоит, и что он сформирует из Ким Чен Ына нового лидера, который станет историческим субъектом, в результате чего нынешний социальный эксперимент будет продолжен. Но это возможно лишь при условии, что Россия прямо сейчас включится в эту ситуацию, покажет ресурсную, политическую, военную, дипломатическую поддержку этому режиму и сохранит тем самым военно-стратегический контроль над этим пространством. Это России крайне выгодно и Россия должна была бы это сделать. Только в этом случае северокорейский политический режим может сохраниться, предложить миру и своему обществу обновлённый социально-идеологический проект и продолжить своё существование на новом витке. Для России это был бы идеальный сценарий, но в сегодняшних условиях это маловероятно.
Что же касается ядерных возможностей северокорейского государства, то это, скорее, некий культурологический мем. Реальность значительно отстаёт от той мифологии, которая возникла вокруг северокорейского ядерного проекта. Во многом она подпитывалась продолжением, хоть и по остаточному принципу, отношений Северной Кореи с Россией. Собственно, ядерный проект Северной Кореи - это некий потенциал, некая форма, которая при желании со стороны российского политического руководства в любой момент могла бы быть наполнена содержанием. Но этого не произошло до сегодняшнего дня, а значит, уже не произойдёт. Так называемую северокорейскую ядерную угрозу вряд ли можно воспринимать всерьёз.
Вместе с тем, раскрытие этого мифа, его разоблачение лишит ещё одного аргумента сторонников развертывания американской системы ПРО в Европе. Ведь они называют Северную Корею через запятую с Ираном в качестве одной из главных угроз, против которой разворачивается американская ПРО в Европе. Теперь эта угроза будет разоблачена, её наличие претерпит ту же судьбу, что и оружие массового уничтожения в Ираке, которое, как известно так и не было обнаружено. Если хорошо поискать ядерное оружие в Северной Корее, то его также невозможно будет найти. Тогда эта угроза будет снята, и Иран останется единственным аргументом американцев в их попытке «разводить» российское руководство, что ПРО не разворачивается против России, а разворачивается против Ирана и, как они говорят, Северной Кореи. Одним фактором станет меньше.
Вывод неутешительный. Россия продолжает сдавать свои позиции, шаг за шагом, не смотря на "возвращение Путина", с которым, не скрою, связывались надежды геополитического реванша. Казалось, первые два срока было тяжело, надо было собраться, вот сейчас, вернётся и покажет. Всё меньше надежд...