Старообрядчество в постмодерне
Семинар на тему «Православие в ситуации постмодерна: границы и формы компромисса с миром антихриста» прошёл в МГУ 28 сентября 2010 года. Организаторами мероприятия выступили Центр Консервативных Исследований и Кафедра социологии международных отношений социологического факультета МГУ под руководством профессора Александра Дугина, который представил на нём основной доклад на тему «Православие и постмодерн».
В качестве содокладчика выступил директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин, остановившийся на теме «Старообрядчество в Постмодерне».
Выкладываю здесь тезисы своего доклада:
СТАРООБРЯДЧЕСТВО В ПОСТМОДЕРНЕ
Аргументация не для тех кто верит и всё понимает, а для их противников (не для старобрядцев).
Основной аргумент тех, кто критикует старообрядчество как то, что не способно бросить вызов современности - оно, мол, ограничивает возможности, возможности оперирования в современной реальности, в контексте постмодерна. Налагает запреты, делает оговорки. в то время, как освобождение от ограничений - есть свобода… Свобода «от».
Но это свобода разложения.
«Свобода от старообрядчества» даёт возможность нарушить, отступить, сделать то, что запрещено - это свобода разложения, развращения, упадка. Она расслабляет. Наслаждение, телесное удовольствие - нетехнологично, неэффективно, безрезультативно.
Западные «хозяева мира» - люди аскетичные, с жёсткой дисциплиной, самоорганизацией. Свобода нарушить, расслабление, разложение - удел биомассы, социальных низов, отребья. Постмодерн превращает в отребье. Старообрядчество - ограничивает разложение, мобилизует, воспитывает волю, а это и есть залог успеха в современном мире.
Старообрядческая система самоограничения и волевой самоорганизации - есть увеличение возможностей достижения успеха в мирских, материальных категориях Не даром старообрядческие предприниматели были наиболее успешными.
Полноценный старообрядец - всегда обеспечен в меру своих потребностей, стабилен, психически устойчив. Мобилизован, строг, подтянут, умерен в потреблении. При этом технологичен, эффективен, трудоспособен. Это и идеальный потенциал политического солдата.
Второй аргумент тех, кто разоблачает технологическую недееспособность старообрядчества в контексте постмодерна: всё основано на вере, они мыслят в категориях веры, ориентируются на абстрактные, недоказанные, не подтверждённые опытом установки. Цели так же не конкретны, т.к. метафизичны, иррациональны для современного материалистического сознания сформированное модерном. Подобные выводы следуют за утверждениями таких постмодернистских мыслителей, как Маклюэн, утверждавшего, что «сакральный ритм церкви не совместим с современным ритмом жизни»
Но… категория веры даёт законченное объяснение всему - от сотворения мира, до его конца. В то время, как прогрессистские материалистические концепции не принимают ничего, что не подтверждено опытом. Сотворение земли, эволюция, появление космоса - всё это человек модерна не наблюдал и опытно не подтвердил, а значит всё это облачено множеством допущений. Учебник Кравченко «Социология»: «Не очень много известно нам о первых днях человека. Антропологи не сходятся во мнениях даже относительно времени и места появления человека. Не хватает большой главы, которую надо наполнить воображением». Ну и где здесь чёткость и рациональность? Чистые домыслы, в то время, как старообрядческая традиция даёт полную и чёткую картину сотворения мира. Иррациональную? Не менее иррациональную, чем воображение антропологов и дарвинистов. Рациональная наука опытным путём доказала лишь ничтожную часть того, что всё ещё остаётся неведомым, непонятным, иррациональным.
То же касается и конца мира. Вся мощь современной науки не в силах вычислить его точную дату, так же, как и определить сценарий конца. В этом смысле традиционная евангельская версия конца мира куда как более конкретна и ясна, как и сценарий, и его граничные параметры, дающие возможность подготовиться.
Отсюда третий аргумент: осмеяние концепции спасения души и её перемещения в рай - какой ещё души? Она материально не установлена. Какой рай - его место и форма не установлены, а нахождение не определено.
Но…
Попробуйте задать материалисту вопрос о смысле жизни. Зачем… конечная жизнь? Ведь начало реализации любого проекта ограничено конечностью жизни, которая не определена, а точная дата научно не установлена. Поход в магазин за хлебом - и тот не гарантирован успехом. Летящая на красный машина оставляет нереализованным даже этот, незамысловатый проект. Зачем богатство, слава, если тело (а наличие всего остального не определено и не доказано) просто закопают, и его съедят черви?
Правильно, незачем…
В лучшем случае, вы услышите лепетания о том, что смысл жизни в принесении пользы другим людям, но это обрывается на выяснении смысла жизни других людей, людей вообще, человечества, ответ на что современная наука так же не даёт, обходясь абсолютно иррациональными литературными концептами о встрече с неземными цивилизациями. В то время, как старообрядческая традиция даёт полный, стройный и законченный ответ о смысле жизни каждого отдельного человека и человечества вообще.
А теперь рационально рассудите: кто более уверен в себе, последователен в своих действиях, спокоен, а кто неуверен (т.к. не понимает смысла своего рождения), непоследователен (т.к. может в любой момент принять любую из мировоззренческих концепций и следовать за ней, а их в постмодерне множество) и беспокоен (см. Д. Карнеги «Как перестать беспокоится и начать жить»).
Спокойствие и уверенность в себе, ясность понимания всего - залог эффективной, целеустремлённой, последовательной деятельности. Множественность возможных путей осложняет выбор, что приводит к беспокойству и метаниям, а это снижает эффективность функционирования.
Вы скажете, что сильные мира сего - политики, финансисты, бизнесмены - они же не старообрядцы? Вы ошибаетесь. Все сильные мира сего предельно завязаны на метафизику, эсхатологизм. Современные мировые элиты, миравая закулиса, хозяева мира - предельно эсхатологичны, суеверны, «религиозны», преисполнены верованиями и предрассудками, потому то Буш и утверждает, что именно «Бог сказал мне, ударь по Ираку…» Но сила запада в обратном. Не в Боге…
Таким образом, в старообрядчестве есть смысл, и он один, в то время, как в постмодерне его невозможно найти из-за множественности вариантов, даже если он и есть.
Постмодерн даёт возможность верить, но «выбрать» веру можно из множества очень плохих, многократно отксерокопированных и случайным образом скомбинированных копий.
Следующий аргумент: старообрядец ограничен писанием в отношениях с другими людьми, в то время, как не старообрядец может без ограничений обманывать, хитрить, «разводить», поступать «не по христиански», даже убивать или ставить под угрозу смерти, ради достижения своих целей.
Ответ на этот аргумент лежит в области антропологии. Кого считать человеком, а кого нет? Согласно традиции, человек трёхсоставен, это дух, душа, и тело. О духе здесь давно никто не вспоминает, душа научно не доказана. Остаётся только тело. Традиция отвечает на это так: наличие духа определяет человека. Душа есть даже у животных. Фраза «человек человеку - волк» предусматривает наличие души, а в модерне это запрещённая категория. Но есть организмы, у которых есть только тело. Например черви. Можно ли обманывать, «разводить» червей, поступать с ними «не по христиански»? Позвольте дальше не развивать этот тезис…
Следующий аргумент, приводимый "не в пользу" старообрядчества: Коллективное сознание старообрядца (община) лишает его социальной мобильности, в то время, как атомизированная личность постмодерна свободна и мобильна, а значит социально более адаптирована. Это действительно так. В броуновском движении атомов, движение каждого из них абсолютно свободно. Так же, как и бессмысленно. Постмодерн открывает все возможности направления движения, лишая единственной возможности - двигаться куда-либо. Старообрядческая община - есть коллективный субъект, объединённый общим мировоззрением и финальной целью. Это субъект метафизический, что не мешает каждому отдельному старообрядцу двигаться к конечной (единой для всех) цели по своей траектории. Броуновское метание постмодернистского общества этому никак не мешает, в силу того, что коллективный субъект значительно «весомее».
С практической точки зрения, человек, за спиной у которого стоит «коллектив» - этнос, кровнородственный клан, семья, община - всегда выглядит более убедительно, нежели одинокий, атомизированный объект. Отсюда атавизм - стремление людей сбиться в группы, что бросает вызов постмодерну, т.к. группа опасна для индивидуума, нарушая его права. В пределе - постмодерн усложняет создание любого сообщества. Невозможно сложить даже двух, ибо у каждого из них своё, отдельное, абсолютно уникальное мировоззрение, не совпадающие ни с кем.
В довершение ко всему, старообрядцы отрицают неизбежность прогресса, модернизации, что следует из самого обряда, старого, изначального, нетронутого, неизменного. Т.е. старообрядчество утверждает возможность реверсивности истории, в то время, как человек модерна (постмодерна) подвержен року прогресса, неизбежности изменений, необратимости и линейности истории, и, в конечном счёте - конечности. Современный человек конечен и боится смерти. Тем уступает своему антиподу, для которого конец - есть начало.
Таким образом, старообрядец для человека постмодерна - есть воплощение иррациональности и хаоса. Хаоса, включающего в себя и порядок.
Почему мы называем здесь старообрядчеством то, что казалось бы относится и к православию в целом?
По словам Александра Дугина, «возврат к христианству без сведения счетов с Модерном. Без низвержения сатанинских учений о субъекте и объекте, об эволюции, прогрессе, гуманизме, правах человека, демократии, либерализме, материализме, гражданском обществе, глобализме, толерантности, без поругания современной науки и современной техники, без покаяния за Модерн в целом».
Старообрядчество - то, что отрицалось модерном, но не пошло с ним на компромисс, как новообрядчество. Старообрядчество частично включает в себя (т.е. агрессивно не отрицая) и химеры модерна, относясь к ним равнодушно, ибо оно знает, что такое истина. Старообрядчество относится к модерну так же, как постмодерн к старообрядчеству, т.е. безразлично.
Старообрядчество не декларирует истину массово, не навязывает, ибо это самое главное. Зачем говорить о главном, оно либо понятно (на уровне веры), либо нет (безверие, которому туда и дорога)…
Циклически, в силу своей неизменчивости, старообрядчество стоит дальше, чем постмодерн, идёт за постмодерном, он им преодолён, это зачатки нового эона, нового золотого века.
Старообрядчество не сдвинулось с места, ему не надо думать о возврате, ибо «ценой исповедания Веры без компромисса и Волей Божией, вопреки компромиссу слабых и шатких была сохранена Церковь. Ценой мученичества сильных, а не приспособления слабых» (Дугин).
Дугин так же утверждает: «Расширение Церкви без препятствий в Постмодерне возможно только за счет того, что главное препятствие помещается отныне внутри Церкви, а не вне её».
Вне её находится старообрядчество.
Исходя из вышеизложенных тезисов, старообрядчество в условиях постмодерна никак технологически не проигрывает атомизированному человеку, собственно постмодерном и порождённому. Мало того…
Постмодерн для старообрядчества - нормальная среда. Обладая всеми базовыми и незыблемыми моделями объяснения и понимания всего, старообрядчество использует контекст постмодерна в своих интересах. В отличие от контекста модерна, который просто запрещал старообрядчество путём полного отрицания всей традиции.
Парадоксальным образом закат Романовых, нанесших самый сильный и сокрушительный удар по старообрядчеству, стал для него «золотым веком». Так же закат модерна и его трансформация в постмодерн становится для старообрядчества таким же «золотым веком». Это шанс для старообрядчества завершить этот эон на своём аккорде, используя свою технологическую эффективность и мобилизацию - бросить вызов современному миру антихриста.