Не стреляй!
Вчера ходил в Челябинский театр драмы на спектакль Марины Глуховской «Прекрасное Далёко» по пьесе Данилы Привалова. Как говорят, то был последний показ этой работы. Спектакль решили снять с репертуара.
В начале сезона, когда я брал интервью у руководителей челябинских театров об их планах / делах в целом, то встретился и с Еленой Петровой, директором Челдрамы. Разговор был большой и честный. О «Далёке» она тогда уверенно сказала: «Мы его не списываем. Мы его будем играть дальше. Его надо отрепетировать: есть вынужденная замена из числа артистов Театра современного танца, да и по объективным причинам не играли его давно. Он из той категории, что раз в два месяца может собрать если не полный зал, то партер. Он собирает свою публику, и эта публика имеет на него право».
Прошло полгода - спектакль снимают. Я поговорил на эту тему с артистами, с административными сотрудниками и с директором театра. Спрашивал: «Почему? Какая официальная причина?» Мне это просто интересно, как и все в театре.
И вот о чем мне отвечали (все):
- в театре негде хранить декорации, а тут такая большая декорация (к слову, роскошное и точное оформление, как и вообще вся работа очень крутого художника Юрия Наместникова; таким декорациям надо бы радоваться, а тут они всем мешают; сегодня вышла новость о том, что Челябинский театр оперы и балета будет строить себе дополнительное специальное помещение для хранения декораций, ибо им стало тесно и негде всё хранить; а Драма вот нашла путь много легче - списать и выкинуть всё что мешает, то есть СТРЕЛЯТЬ);
- на спектакль плохо продаются билеты (да, это не комедия, это не всем известная классика и это не «Свингеры», то есть не тот спектакль, на который билеты продаются сами собой, "каким-то чудом"; это большой серьезный сложносочиненный и мультижанровый спектакль, попадая на который зритель приобщается к современному театральному искусству; но для этого надо приложить хоть какие-то усилия; вы попробуйте это сделать, а не просто СТРЕЛЯТЬ)
- его неудобно играть, так как это совместная работа с Челябинским театром современного танца, и при составлении репертуара приходится учитывать их расписание (хореограф-постановщик - Ольга Пона, в спектакле принимают участие танцовщики ее театра, которые сами уже давно являются полноценными хореографами; это на самом деле была совместная работа режиссера и хореографа, а спектакль представляет собой яркий образчик подобного сотворчества постановочной группы и артистов, которому бы радоваться и гордиться, а не СТРЕЛЯТЬ)
- в спектакле нет антракта… вот тут, признаюсь, я был удивлен; сначала просто не обращал внимания, но когда в числе причин мне каждый раз называли и эту, в том числе, что называется, и в высшей инстанции, то я вынужден включить и ее в сей странный список не «про театр», а про «удобство работы»; то есть в спектаклях большой сцены ОблДрамТеатра должен быть антракт, дабы зрители могли сходить в буфет, пообщаться, погулять по фойе и так далее, ибо именно за этим большинство зрителей и ходит в театр (вот тут… у меня просто нет слов, правда; и низкий поклон тогда Марине Витальевне, что она поставила спектакль без антракта; значит на него зрители ходили именно ради искусства, а не…; и еще я уверен в том, что отсутствие антракта ну никак не является причиной, по которой театр не может собрать тысячный зал на этот спектакль; зритель не смотрит на количество антрактов, когда покупает билеты в театр; по определению много сложнее продать билеты на спектакль с незнакомым для среднестатистического горожанина названием/автором/жанром, и работать надо в этом направлении, а не говорить об отсутствии антракта - о нем говорит буфет, но что важнее: буфет или искусство? надо ответить для себя на этот вопрос, а уж потом СТРЕЛЯТЬ)
Все, больше доводов нет. Понятно, что есть «ходоки», которым этот спектакль стоит поперек горла. Он на самом деле отличается от всего того, что идет и на этой сцене, и на всех других в городе и регионе. И эти люди делают все для того, чтобы такого рядом с ними не было - не было настоящей театральной свободы, которую олицетворяет собой «Прекрасное Далёко» Марины Глуховской и команды.
Я не хочу и не могу говорить о том, насколько хорош этот спектакль. Лучше ли он других работ, хуже ли. Я не знаю. Но то, что он другой, что он живой, он настоящий, он за театр, за искусство, за всех тех, кто его создавал, кто в нем участвует, а главное за всех тех, кто его смотрит - это факт!
Играли его за последний год всего лишь третий раз. Тому были и объективные причины, и, думаю, иные. Но спектакль в отличной форме. Когда пересматривал его год назад - спустя два года после премьеры, что он жил без режиссера, то спектакль ожидаемо вырос, ибо актеры только больше набирали, осваивали и развивали заложенное в нем. Это отличные роли, причем абсолютно у всех.
Вчера я просто не мог сдержаться и несколько раз пускал ту самую скупую мужскую. Это было каким-то невероятным театральным счастьем, чистым, искренним, настоящим. Именно за это я и люблю театр. Все они молодцы. Орлы! И всё это в последний раз, потому что - см. выше. Безумно жалко и больно. Ну, как так?! А ради чего тогда всё это? И какой месседж от такого поступка тем постановщикам, которые работают с театром? Если ваш спектакль будет нам неудобным, то мы его спишем, то есть будем СТРЕЛЯТЬ. Но не все бывает удобно. А главное - если ты не испытываешь наслаждения, когда сидишь в партере и смотришь этот спектакль, то… тогда мы говорим на разных языках. И единственное, что тут остается сказать:
НЕ СТРЕЛЯЙ!
НЕ СТРЕЛЯЙ!
НЕ СТРЕЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯЙ!
НЕ СТРЕЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Й!
НЕ СТРЕЛЯЙ!
В начале сезона, когда я брал интервью у руководителей челябинских театров об их планах / делах в целом, то встретился и с Еленой Петровой, директором Челдрамы. Разговор был большой и честный. О «Далёке» она тогда уверенно сказала: «Мы его не списываем. Мы его будем играть дальше. Его надо отрепетировать: есть вынужденная замена из числа артистов Театра современного танца, да и по объективным причинам не играли его давно. Он из той категории, что раз в два месяца может собрать если не полный зал, то партер. Он собирает свою публику, и эта публика имеет на него право».
Прошло полгода - спектакль снимают. Я поговорил на эту тему с артистами, с административными сотрудниками и с директором театра. Спрашивал: «Почему? Какая официальная причина?» Мне это просто интересно, как и все в театре.
И вот о чем мне отвечали (все):
- в театре негде хранить декорации, а тут такая большая декорация (к слову, роскошное и точное оформление, как и вообще вся работа очень крутого художника Юрия Наместникова; таким декорациям надо бы радоваться, а тут они всем мешают; сегодня вышла новость о том, что Челябинский театр оперы и балета будет строить себе дополнительное специальное помещение для хранения декораций, ибо им стало тесно и негде всё хранить; а Драма вот нашла путь много легче - списать и выкинуть всё что мешает, то есть СТРЕЛЯТЬ);
- на спектакль плохо продаются билеты (да, это не комедия, это не всем известная классика и это не «Свингеры», то есть не тот спектакль, на который билеты продаются сами собой, "каким-то чудом"; это большой серьезный сложносочиненный и мультижанровый спектакль, попадая на который зритель приобщается к современному театральному искусству; но для этого надо приложить хоть какие-то усилия; вы попробуйте это сделать, а не просто СТРЕЛЯТЬ)
- его неудобно играть, так как это совместная работа с Челябинским театром современного танца, и при составлении репертуара приходится учитывать их расписание (хореограф-постановщик - Ольга Пона, в спектакле принимают участие танцовщики ее театра, которые сами уже давно являются полноценными хореографами; это на самом деле была совместная работа режиссера и хореографа, а спектакль представляет собой яркий образчик подобного сотворчества постановочной группы и артистов, которому бы радоваться и гордиться, а не СТРЕЛЯТЬ)
- в спектакле нет антракта… вот тут, признаюсь, я был удивлен; сначала просто не обращал внимания, но когда в числе причин мне каждый раз называли и эту, в том числе, что называется, и в высшей инстанции, то я вынужден включить и ее в сей странный список не «про театр», а про «удобство работы»; то есть в спектаклях большой сцены ОблДрамТеатра должен быть антракт, дабы зрители могли сходить в буфет, пообщаться, погулять по фойе и так далее, ибо именно за этим большинство зрителей и ходит в театр (вот тут… у меня просто нет слов, правда; и низкий поклон тогда Марине Витальевне, что она поставила спектакль без антракта; значит на него зрители ходили именно ради искусства, а не…; и еще я уверен в том, что отсутствие антракта ну никак не является причиной, по которой театр не может собрать тысячный зал на этот спектакль; зритель не смотрит на количество антрактов, когда покупает билеты в театр; по определению много сложнее продать билеты на спектакль с незнакомым для среднестатистического горожанина названием/автором/жанром, и работать надо в этом направлении, а не говорить об отсутствии антракта - о нем говорит буфет, но что важнее: буфет или искусство? надо ответить для себя на этот вопрос, а уж потом СТРЕЛЯТЬ)
Все, больше доводов нет. Понятно, что есть «ходоки», которым этот спектакль стоит поперек горла. Он на самом деле отличается от всего того, что идет и на этой сцене, и на всех других в городе и регионе. И эти люди делают все для того, чтобы такого рядом с ними не было - не было настоящей театральной свободы, которую олицетворяет собой «Прекрасное Далёко» Марины Глуховской и команды.
Я не хочу и не могу говорить о том, насколько хорош этот спектакль. Лучше ли он других работ, хуже ли. Я не знаю. Но то, что он другой, что он живой, он настоящий, он за театр, за искусство, за всех тех, кто его создавал, кто в нем участвует, а главное за всех тех, кто его смотрит - это факт!
Играли его за последний год всего лишь третий раз. Тому были и объективные причины, и, думаю, иные. Но спектакль в отличной форме. Когда пересматривал его год назад - спустя два года после премьеры, что он жил без режиссера, то спектакль ожидаемо вырос, ибо актеры только больше набирали, осваивали и развивали заложенное в нем. Это отличные роли, причем абсолютно у всех.
Вчера я просто не мог сдержаться и несколько раз пускал ту самую скупую мужскую. Это было каким-то невероятным театральным счастьем, чистым, искренним, настоящим. Именно за это я и люблю театр. Все они молодцы. Орлы! И всё это в последний раз, потому что - см. выше. Безумно жалко и больно. Ну, как так?! А ради чего тогда всё это? И какой месседж от такого поступка тем постановщикам, которые работают с театром? Если ваш спектакль будет нам неудобным, то мы его спишем, то есть будем СТРЕЛЯТЬ. Но не все бывает удобно. А главное - если ты не испытываешь наслаждения, когда сидишь в партере и смотришь этот спектакль, то… тогда мы говорим на разных языках. И единственное, что тут остается сказать:
НЕ СТРЕЛЯЙ!
НЕ СТРЕЛЯЙ!
НЕ СТРЕЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯЙ!
НЕ СТРЕЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Й!
НЕ СТРЕЛЯЙ!