Перепечатка с "Остфронта"
Итак, что такое реконструкция в принципе ясно. Это когда куча взрослых дядек, одетых в допотопные шмотки, воображает себя храбрыми вояками минувших эпох. Они, принимая героические позы, бегают по лесам и полям, пугая своим внешним видом и боевыми кличами мирных селян и туристов, делают вид что пыряют друг друга “взаправдашними” железяками и стреляют из “настоящих” стволов. Они тратят уйму денег и времени на приобретение и приведение в божеский вид всякого барахла, дико раздражая родственников. В общем, это люди не наигравшиеся в детстве “в войну”, не наслужившиеся в армии и обманувшие в своё время психиатров.
Печальное зрелище. Слабым утешением служат исторические прецеденты, уходящие во тьму веков. Мы в своей варварской (или как сейчас говорят нецивилизованной) России оказывается тоже не только лаптем щи хлебали. Не знаю, корректно ли будет некоторые моменты празднования 300-летия Дома Романовых считать военно-исторической реконструкцией, но уж большевики явно баловались этим. Предлагаю прямую цитату: “Обращение к массовому актеру “крупного формата” восходит к традиции русских народных празднеств 19 века. Эта традиция нашла продолжение в начале двадцатых годов в особой форме массовых праздников в виде спектаклей на открытом воздухе, являвшихся главным образом имитацией революционных событий прошлого на их исторических площадках. Знаменитый пример - поставленный Николаем Евреиновым в Петрограде в 1920 году спектакль “Взятие Зимнего дворца”, эмоциональное воздействие которого, благодаря подлинности места действия, достигало такой силы, что в некоторые моменты представления возникало опасение возможного контрреволюционного мятежа. Привлечение 10 тысяч статистов и 100 тысяч зрителей, аэропланов и автомобилей, колоколов и сирен было мощнейшим режиссерским приемом, в основе которого лежал весьма спорный евреиновский постулат “театрализации жизни”.
Этот спектакль послужил образцом для взбудораженной Германии эпохи Веймарской республики. Наиболее отчетливую параллель русским образцам можно было увидеть в использовании аналогичных технических, драматургических и художественных средств - например, в выборе огромных игровых площадок, сооружении ступенчатых конструкций, подиумов и огромных лестниц; а также в применении музыкальных и светотехнических средств и главное - в привлечении огромных масс участников (3000 “актеров-рабочих” в “Картинах Французской революции”, 1922).”
Понимаю почему подобного рода мероприятия вскоре прикрыли: а ну как народ привыкнет к зрелищу “золотопогонников” или каких иных других войск, кроме Красных? Кто знает что из этого получится? Ну его от греха подальше.
Конечно назвать представления подобного рода реконструкцией в строгом смысле нельзя, но их костюмность и историчность (или псевдокостюмность и псевдоисторичность), а также зрелищность и театральность имеют определенное сходство с реконструкцией. Ведь реконструкция, кроме научно-исторических и познавательно-просветительских аспектов, зачастую слишком явно имеет направленность шоу.
В современной России реконструкция возникла как прикладная область униформологии, являющейся частью исторической науки. Очень долго униформология была практически запрещенным, а учитывая реалии советского периода и опасным видом деятельности. Поэтому вплоть до начала 80-х годов о военном историческом костюме практически ни чего не было известно. Крохи информации которые тогда стали появляться естественно вызвали (простите за банальность) волну интереса к истории вообще и истории военного костюма в частности. Естественным результатом этого (у отдельных романтически настроенных личностей) стало желание посмотреть как все это выглядело в реальности, а посмотреть на это можно только одним способом - купить или сделать самому. После того как вещь была сделана (или куплена) ее, разумеется, хотелось надеть, а так как бродить в этой вещи по квартире довольно скучное занятие, то рождалась мысль выйти в ней на улицу, в поле, в лес, дальше приходило в голову собрав необходимые вещи, соответствующие эпохе, попробовать представить на своем опыте что чувствовал, что ощущал человек отдаленной эпохи. А когда таких собирается несколько человек, то вот это уже и называется военно-исторической реконструкцией (reenactment, re-enacting, livinghistory). Само собой, что на каждом описанном этапе происходила своего рода фильтрация: так появлялись историки, униформологи, коллекционеры и наконец реконструкторы. Так что середину 80-х можно смело называть началом зарождения реконструкторского движения в России.
В начале статьи представлено обобщенное мнение человека впервые столкнувшегося с понятием “реконструкция”. Не для каждого, даже “продвинутого”, понятны мотивы, заставляющие нормальных с виду людей заниматься подобного рода делами. В данном случае речь идет не о тривиальной невежественности (хотя и это то же имеет место), а о простом непонимании, в основе которого лежит отсутствие информации или иногда достоверной информации. Любой реконструктор расскажет вам о фактах недопонимания со стороны близких и посторонних людей, представителей прессы, которые зачастую дают просто лживую информацию.
Приходилось слышать что-то вроде: ”Здоровые лбы играют в войну, если вам так приспичило- езжайте в Чечню.” Постановка вопроса сама по себе идиотская, воевать должны профессионалы, а мы в общем-то любители и занимаемся этим не из любви к войне, а из любви к истории. Военные и историки лучше многих других знают что такое война. Кровь, грязь, смерть и ужас известны одним из личного опыта, другим (разумеется в несравненно меньшей степени) из документов. Нравиться все это может только совершенно больным людям. Реконструкция и война абсолютно противоположны друг другу, не даром лозунг движения реконструкции на западе: “Дорогами прошлых войн - к миру”. Сходство проявляется только в отдельных вещах. Например, наличие униформы, хотя какая униформа может быть у, к примеру, викинга. Чистка оружия, томительные минуты перед началом боя, азарт, желание уцелеть и победить противника, радость победы - все это имеет аналоги с реальностью. Но нет оторванных рук и ног, нет вшей, нет безысходности и еще многого что присутствует на войне. Мужская тяга к оружию, необходимость снятия стресса и выброса естественной агрессии, желание ненадолго уйти от действительности, жажда общения с себе подобными - вот что является предпосылками для занятия реконструкцией, а так же охотой, футболом, пейнтболом, страйкболом, разнообразным экстримом и т.д. и т.п., даже детская игра в войну - она тоже из этого списка. Согласно скандинавской мифологии погибшие воины попадают в Валгаллу, там они проводят время в пирах и весельи, в перерывах они занимаются любимым делом - воюют друг с другом, убивая и будучи сами убитыми они воскресают и опять начинают пировать. Это древняя мечта: битва без трупов, война без страданий, воскресение не в следующей жизни, а в этой. И все это дает военно-историческая реконструкция.
Реконструкция - не игра в войну (или не только игра в войну), а попытка восстановить часть прошлого и совсем не обязательно что бы это был “бой в Крыму, все в дыму”. Многие выступления реконструкторов за границей вообще обходятся без “action”, например в рамках фестиваля или показа техники люди тихо мирно разбивают лагерь, обустраивают его, а потом целый день объясняют зрителям что за форма на них, зачем этот ремешок и что у них в ранце? Называется это у них - display, то есть “показ”.
Таким образом реконструкция служит целям просвещения и расширения кругозора, что важно в любом возрасте, а особенно в детском и подростковом. Надо ли говорить что урок истории проведенный на непосредственном месте события, сопровожденный показом реальных предметов того времени, в окружении людей одетых соответственно эпохе будет воспринят совершенно по иному, чем традиционное чтение в классе.
Головокружительное разнообразие всемирной истории дает огромный выбор для изучения (а ведь реконструкция это прежде всего изучение) и воссоздания исторических периодов, рас, народов, сословий, армий, костюмов и, естественно, вооружения, потому что (увы!) история мира есть история войны, извиняюсь за каламбур.
Зачастую бывает что реконструктор занимается не какой-либо одной темой, например Наполеоникой, а еще в добавок и историей рыцарства XIV века. Ведь в истории нет неинтересных эпох.
Национальность и место проживания при выборе объекта реконструкции не имеют значения, таким образом мы видим наполеоновских саперов на Украине, красноармейцев в Англии, шотландцев в Австралии, эсэсовцев в солнечном Техасе, советских милиционеров в Японии и как далее. При чем былая смертельная вражда и предрассудки абсолютно не мешают людям носить форму бывшего заклятого врага, что ни сколько не исключает чувства любви к Родине. В одном интернет-сайте американских “немцев” есть такие строки: “под нашей германской формой бьются сердца патриотов Америки”, чуть слеза не прошибла право слово.
То что граждане России реконструируют форму, к примеру, русских драгун 1812 года это понятно - патриотизм и гордость за свою страну, но реконструкция формы французских оккупантов совсем другое дело, ведь после наполеоновского нашествия основные русские губернии были опустошены, погибло большое количество людей, сожженная и ограбленная Москва с чуть не взорванным Кремлем взывала к отмщению. Но странное дело - ни разу не слышал что бы кто-нибудь выказывал чувство ненависти к Франции, французам и французской форме в частности. Может быть тут сыграло свою роль то что это было около двух веков назад, может и то что русские люди тогда не делили мир на черное и белое, наконец то что доблесть солдата навсегда останется доблестью, а гнусные деяния мародеров пребудут таковыми всегда.
А как быть с реконструкцией Второй Мировой войны? Разве уместно заниматься реконструкцией армии, которая хотела уничтожить Россию и русских? А с другой стороны, как можно заниматься исследованием армии, которая расстреливала пленных, бомбила мирное население, на территории противника занималась убийствами, насилиями, мародерством (я имею ввиду Советскую армию)? Сталинский режим уничтожил больше русских людей чем нацисты с их дурацкими представлениями о славянах - унтерменшах. Может стоит прикрыть все военно-патриотические клубы? А если эта мысль покажется кому-нибудь дикой, то почему реконструкция немецкой армии является чем-то почти преступным? Ведь речь идет не об идеологии, а об униформе, тем более что идеология национал-социализма абсолютно нежизнеспособна в России, не только из-за трагичных событий истории (о которых кроме всего прочего и напоминает реконструкция), но и с точки зрения здравого смысла, ведь все мы для нацистов являлись недочеловеками, навозом для удобрения полей “тысячелетнего рейха”.
Я ни в коей мере не хочу ставить на одну доску Россию и Германию во Второй Мировой войне, несмотря ни на что действия России явились лишь ответом на вторжение. За преступления, совершенные немцами на нашей земле, мы с ними рассчитались. Для уважающего себя народа катастрофический финал войны уже есть наказание, а Россия не ограничилась этим. На землю Германии вступила армия мстителей, которая и вела себя соответственно, ничего удивительного тут нет, прибавим несколько миллионов убитых и миллионы изгнанных, послевоенные репарации, оккупационные войска (со всеми сопутствующими прелестями), разделенные семьи, разделенная страна, навязанный политический строй и все это продолжалось полвека! Я считаю мы в расчете. То что хотел сделать Гитлер ему не удалось (слава Богу!), то что хотел сделать Сталин - получилось (слава Сталину?).
Полвека назад кончилась война, вы только вдумайтесь в это “полвека”! Германия давно стала другой, а у нас есть еще люди которые при слове “немецкий”, тем более если это относится ко времени Второй Мировой войны, принимают боевую стойку. Виной всему по моему мнению воспитание, недостаток информации, узость мышления и устоявшиеся стереотипы.
Пришло время простить прошлые обиды, пора уже, это будет и по-человечески и по-христиански. Один мой знакомый высказал мысль, что это будет возможно только когда не останется ветеранов войны, людей помнящих войну. Не согласен с этим, во время мероприятий посвященных Великой Отечественной войне наши реконструкторы - “немцы” много раз встречались с нашими ветеранами и ни разу не слышали от них ни одного плохого слова. Более того, ветераны действительно воевавшие на фронте к своему бывшему противнику до сих пор относятся с уважением. “Немец - солдат серьезный” - говорил один из них. Как-то раз после выступления группа “немцев” строем возвращалась в лагерь, один из ветеранов (с наградами на груди, все как надо) вдруг отдал честь и произнес “Спасибо за службу!”, насколько это было неожиданно настолько и приятно. При чем ветеран был абсолютно серьезен, трезв и явно не был похож на маразматика. Более высокой оценки вряд ли можно ожидать.
Наш Президент, обращающийся к немцам на их родном языке и бундестаг приветствующий его стоя “бурными и продолжительными аплодисментами” - я хочу думать что это начало новых, уважительных отношений между двумя странами, двумя народами, которые не по своей вине два раза в прошлом веке вели войну по разные стороны от линии фронта.
Печальное зрелище. Слабым утешением служат исторические прецеденты, уходящие во тьму веков. Мы в своей варварской (или как сейчас говорят нецивилизованной) России оказывается тоже не только лаптем щи хлебали. Не знаю, корректно ли будет некоторые моменты празднования 300-летия Дома Романовых считать военно-исторической реконструкцией, но уж большевики явно баловались этим. Предлагаю прямую цитату: “Обращение к массовому актеру “крупного формата” восходит к традиции русских народных празднеств 19 века. Эта традиция нашла продолжение в начале двадцатых годов в особой форме массовых праздников в виде спектаклей на открытом воздухе, являвшихся главным образом имитацией революционных событий прошлого на их исторических площадках. Знаменитый пример - поставленный Николаем Евреиновым в Петрограде в 1920 году спектакль “Взятие Зимнего дворца”, эмоциональное воздействие которого, благодаря подлинности места действия, достигало такой силы, что в некоторые моменты представления возникало опасение возможного контрреволюционного мятежа. Привлечение 10 тысяч статистов и 100 тысяч зрителей, аэропланов и автомобилей, колоколов и сирен было мощнейшим режиссерским приемом, в основе которого лежал весьма спорный евреиновский постулат “театрализации жизни”.
Этот спектакль послужил образцом для взбудораженной Германии эпохи Веймарской республики. Наиболее отчетливую параллель русским образцам можно было увидеть в использовании аналогичных технических, драматургических и художественных средств - например, в выборе огромных игровых площадок, сооружении ступенчатых конструкций, подиумов и огромных лестниц; а также в применении музыкальных и светотехнических средств и главное - в привлечении огромных масс участников (3000 “актеров-рабочих” в “Картинах Французской революции”, 1922).”
Понимаю почему подобного рода мероприятия вскоре прикрыли: а ну как народ привыкнет к зрелищу “золотопогонников” или каких иных других войск, кроме Красных? Кто знает что из этого получится? Ну его от греха подальше.
Конечно назвать представления подобного рода реконструкцией в строгом смысле нельзя, но их костюмность и историчность (или псевдокостюмность и псевдоисторичность), а также зрелищность и театральность имеют определенное сходство с реконструкцией. Ведь реконструкция, кроме научно-исторических и познавательно-просветительских аспектов, зачастую слишком явно имеет направленность шоу.
В современной России реконструкция возникла как прикладная область униформологии, являющейся частью исторической науки. Очень долго униформология была практически запрещенным, а учитывая реалии советского периода и опасным видом деятельности. Поэтому вплоть до начала 80-х годов о военном историческом костюме практически ни чего не было известно. Крохи информации которые тогда стали появляться естественно вызвали (простите за банальность) волну интереса к истории вообще и истории военного костюма в частности. Естественным результатом этого (у отдельных романтически настроенных личностей) стало желание посмотреть как все это выглядело в реальности, а посмотреть на это можно только одним способом - купить или сделать самому. После того как вещь была сделана (или куплена) ее, разумеется, хотелось надеть, а так как бродить в этой вещи по квартире довольно скучное занятие, то рождалась мысль выйти в ней на улицу, в поле, в лес, дальше приходило в голову собрав необходимые вещи, соответствующие эпохе, попробовать представить на своем опыте что чувствовал, что ощущал человек отдаленной эпохи. А когда таких собирается несколько человек, то вот это уже и называется военно-исторической реконструкцией (reenactment, re-enacting, livinghistory). Само собой, что на каждом описанном этапе происходила своего рода фильтрация: так появлялись историки, униформологи, коллекционеры и наконец реконструкторы. Так что середину 80-х можно смело называть началом зарождения реконструкторского движения в России.
В начале статьи представлено обобщенное мнение человека впервые столкнувшегося с понятием “реконструкция”. Не для каждого, даже “продвинутого”, понятны мотивы, заставляющие нормальных с виду людей заниматься подобного рода делами. В данном случае речь идет не о тривиальной невежественности (хотя и это то же имеет место), а о простом непонимании, в основе которого лежит отсутствие информации или иногда достоверной информации. Любой реконструктор расскажет вам о фактах недопонимания со стороны близких и посторонних людей, представителей прессы, которые зачастую дают просто лживую информацию.
Приходилось слышать что-то вроде: ”Здоровые лбы играют в войну, если вам так приспичило- езжайте в Чечню.” Постановка вопроса сама по себе идиотская, воевать должны профессионалы, а мы в общем-то любители и занимаемся этим не из любви к войне, а из любви к истории. Военные и историки лучше многих других знают что такое война. Кровь, грязь, смерть и ужас известны одним из личного опыта, другим (разумеется в несравненно меньшей степени) из документов. Нравиться все это может только совершенно больным людям. Реконструкция и война абсолютно противоположны друг другу, не даром лозунг движения реконструкции на западе: “Дорогами прошлых войн - к миру”. Сходство проявляется только в отдельных вещах. Например, наличие униформы, хотя какая униформа может быть у, к примеру, викинга. Чистка оружия, томительные минуты перед началом боя, азарт, желание уцелеть и победить противника, радость победы - все это имеет аналоги с реальностью. Но нет оторванных рук и ног, нет вшей, нет безысходности и еще многого что присутствует на войне. Мужская тяга к оружию, необходимость снятия стресса и выброса естественной агрессии, желание ненадолго уйти от действительности, жажда общения с себе подобными - вот что является предпосылками для занятия реконструкцией, а так же охотой, футболом, пейнтболом, страйкболом, разнообразным экстримом и т.д. и т.п., даже детская игра в войну - она тоже из этого списка. Согласно скандинавской мифологии погибшие воины попадают в Валгаллу, там они проводят время в пирах и весельи, в перерывах они занимаются любимым делом - воюют друг с другом, убивая и будучи сами убитыми они воскресают и опять начинают пировать. Это древняя мечта: битва без трупов, война без страданий, воскресение не в следующей жизни, а в этой. И все это дает военно-историческая реконструкция.
Реконструкция - не игра в войну (или не только игра в войну), а попытка восстановить часть прошлого и совсем не обязательно что бы это был “бой в Крыму, все в дыму”. Многие выступления реконструкторов за границей вообще обходятся без “action”, например в рамках фестиваля или показа техники люди тихо мирно разбивают лагерь, обустраивают его, а потом целый день объясняют зрителям что за форма на них, зачем этот ремешок и что у них в ранце? Называется это у них - display, то есть “показ”.
Таким образом реконструкция служит целям просвещения и расширения кругозора, что важно в любом возрасте, а особенно в детском и подростковом. Надо ли говорить что урок истории проведенный на непосредственном месте события, сопровожденный показом реальных предметов того времени, в окружении людей одетых соответственно эпохе будет воспринят совершенно по иному, чем традиционное чтение в классе.
Головокружительное разнообразие всемирной истории дает огромный выбор для изучения (а ведь реконструкция это прежде всего изучение) и воссоздания исторических периодов, рас, народов, сословий, армий, костюмов и, естественно, вооружения, потому что (увы!) история мира есть история войны, извиняюсь за каламбур.
Зачастую бывает что реконструктор занимается не какой-либо одной темой, например Наполеоникой, а еще в добавок и историей рыцарства XIV века. Ведь в истории нет неинтересных эпох.
Национальность и место проживания при выборе объекта реконструкции не имеют значения, таким образом мы видим наполеоновских саперов на Украине, красноармейцев в Англии, шотландцев в Австралии, эсэсовцев в солнечном Техасе, советских милиционеров в Японии и как далее. При чем былая смертельная вражда и предрассудки абсолютно не мешают людям носить форму бывшего заклятого врага, что ни сколько не исключает чувства любви к Родине. В одном интернет-сайте американских “немцев” есть такие строки: “под нашей германской формой бьются сердца патриотов Америки”, чуть слеза не прошибла право слово.
То что граждане России реконструируют форму, к примеру, русских драгун 1812 года это понятно - патриотизм и гордость за свою страну, но реконструкция формы французских оккупантов совсем другое дело, ведь после наполеоновского нашествия основные русские губернии были опустошены, погибло большое количество людей, сожженная и ограбленная Москва с чуть не взорванным Кремлем взывала к отмщению. Но странное дело - ни разу не слышал что бы кто-нибудь выказывал чувство ненависти к Франции, французам и французской форме в частности. Может быть тут сыграло свою роль то что это было около двух веков назад, может и то что русские люди тогда не делили мир на черное и белое, наконец то что доблесть солдата навсегда останется доблестью, а гнусные деяния мародеров пребудут таковыми всегда.
А как быть с реконструкцией Второй Мировой войны? Разве уместно заниматься реконструкцией армии, которая хотела уничтожить Россию и русских? А с другой стороны, как можно заниматься исследованием армии, которая расстреливала пленных, бомбила мирное население, на территории противника занималась убийствами, насилиями, мародерством (я имею ввиду Советскую армию)? Сталинский режим уничтожил больше русских людей чем нацисты с их дурацкими представлениями о славянах - унтерменшах. Может стоит прикрыть все военно-патриотические клубы? А если эта мысль покажется кому-нибудь дикой, то почему реконструкция немецкой армии является чем-то почти преступным? Ведь речь идет не об идеологии, а об униформе, тем более что идеология национал-социализма абсолютно нежизнеспособна в России, не только из-за трагичных событий истории (о которых кроме всего прочего и напоминает реконструкция), но и с точки зрения здравого смысла, ведь все мы для нацистов являлись недочеловеками, навозом для удобрения полей “тысячелетнего рейха”.
Я ни в коей мере не хочу ставить на одну доску Россию и Германию во Второй Мировой войне, несмотря ни на что действия России явились лишь ответом на вторжение. За преступления, совершенные немцами на нашей земле, мы с ними рассчитались. Для уважающего себя народа катастрофический финал войны уже есть наказание, а Россия не ограничилась этим. На землю Германии вступила армия мстителей, которая и вела себя соответственно, ничего удивительного тут нет, прибавим несколько миллионов убитых и миллионы изгнанных, послевоенные репарации, оккупационные войска (со всеми сопутствующими прелестями), разделенные семьи, разделенная страна, навязанный политический строй и все это продолжалось полвека! Я считаю мы в расчете. То что хотел сделать Гитлер ему не удалось (слава Богу!), то что хотел сделать Сталин - получилось (слава Сталину?).
Полвека назад кончилась война, вы только вдумайтесь в это “полвека”! Германия давно стала другой, а у нас есть еще люди которые при слове “немецкий”, тем более если это относится ко времени Второй Мировой войны, принимают боевую стойку. Виной всему по моему мнению воспитание, недостаток информации, узость мышления и устоявшиеся стереотипы.
Пришло время простить прошлые обиды, пора уже, это будет и по-человечески и по-христиански. Один мой знакомый высказал мысль, что это будет возможно только когда не останется ветеранов войны, людей помнящих войну. Не согласен с этим, во время мероприятий посвященных Великой Отечественной войне наши реконструкторы - “немцы” много раз встречались с нашими ветеранами и ни разу не слышали от них ни одного плохого слова. Более того, ветераны действительно воевавшие на фронте к своему бывшему противнику до сих пор относятся с уважением. “Немец - солдат серьезный” - говорил один из них. Как-то раз после выступления группа “немцев” строем возвращалась в лагерь, один из ветеранов (с наградами на груди, все как надо) вдруг отдал честь и произнес “Спасибо за службу!”, насколько это было неожиданно настолько и приятно. При чем ветеран был абсолютно серьезен, трезв и явно не был похож на маразматика. Более высокой оценки вряд ли можно ожидать.
Наш Президент, обращающийся к немцам на их родном языке и бундестаг приветствующий его стоя “бурными и продолжительными аплодисментами” - я хочу думать что это начало новых, уважительных отношений между двумя странами, двумя народами, которые не по своей вине два раза в прошлом веке вели войну по разные стороны от линии фронта.