"ЛЕВИАФАН"
Фильм Звягинцева "Левиафан" назвали клеветой на Россию и православие. В фильме показан депрессивный российский север, пьющие и сквернословящие россияне, обнаглевшая от отсутствия сдержек и противовесов власть и покровительствующая этой власти церковь.
Могут ли быть клеветой картины правды, буквальные зарисовки с натуры? -Конечно, могут, когда -вырванные из контекста- эти картины нарушают пропорции и меру жизни. "Левиафан" - явно не тот случай. Его зарисовки с натуры красивы, люди показаны мягко, без всякого нажима на критику, и даже носители власти не отмечены никаким особенным злодейством. Что же касается священнослужащих, то они выгодно выделяются среди прочих своей степенностью и благообразием. в общем, здесь все как в жизни, только немного посветлей и получше. В нашей реальной жизни более унылые пейзажи, более мрачные люди, более изворотливое в пакостях начальство и более противные попы. Отчего же фильм "Левиафан" так мрачен? -Оттого, что он правдив.
Чтобы сложиться в правду жизни нашим отсырелым житейским картинкам не хватает пространства и связности. Мы живем эпизодами, без глубины и перспективы. Вот грязь и мусор, - я прохожу их по касательной, стараясь не задеть, как и хмурых прохожих на улице. Реакция избегания позволяет мне экономить силы. Власть является мне в образах полицейского и чиновника, и я столь же естественно сторонюсь с ней контакта. Эта власть искательно напоминает о себе в дни выборов, и я сторонюсь политики, подозревая в ней пучины грязи. Я меряю мощь попов роскошью их храмов; их богатство, как и богатство покровительствуемых ими олигархов, обозначено для меня только этой роскошью. Я не знаю и не хочу знать их дебетов и кредитов, исходящих и приходящих источников их силы; горе и беды этого мира не связаны в моей голове с их счастьем и удачей.
В "Левиафане" картинки смыкаются в панораму, и взору открывается правда - такова сила искусства. Зритель видит связь явлений, где начальник и поп черпают силу из отстраненности и невмешательства ушедшей в прозябание толпы одиночек.
В центр этого скопления одиночек камера выводит автомеханика Николая. Герой картины - свободный человек. У него свой -построенный собственными руками- дом на берегу моря. У него свое дело, своя -не встроенная в производственную и бытовую механику- жизнь. Словом, он не винтик машины, не пешка в чужой игре. Но вот однажды левиафан выходит из воды, и сметает его с пути. Как маленький камешек, потому что его -Николая- арифметическая величина, его единица ничуть не больше других не сложившихся во множество единиц. Когда экскаваторный ковш, как клешня морского чудовища, кромсает дом на берегу, я живо ощущаю, в чем сила начальников, олигархов и попов - она в моем и нашем одиночестве. Об этом говорит мне и вам тоже скандальный фильм "Левиафан", за эту скромную и горькую правду его обрехивают сегодня режимные церберы и вертухаи.
PS.
Досадная ошибка мешает смотреть фильм всем и позволяет церберам тормозить его в прокате. Я имею в виду убогий русский мат, который, несмотря на стремительное оскотинивание пространства речи, не стал еще привычкой ВСЕХ женщин и детей и даже не вошел в приемлемый и привычный лексикон ВСЕХ русских мужского пола.
Могут ли быть клеветой картины правды, буквальные зарисовки с натуры? -Конечно, могут, когда -вырванные из контекста- эти картины нарушают пропорции и меру жизни. "Левиафан" - явно не тот случай. Его зарисовки с натуры красивы, люди показаны мягко, без всякого нажима на критику, и даже носители власти не отмечены никаким особенным злодейством. Что же касается священнослужащих, то они выгодно выделяются среди прочих своей степенностью и благообразием. в общем, здесь все как в жизни, только немного посветлей и получше. В нашей реальной жизни более унылые пейзажи, более мрачные люди, более изворотливое в пакостях начальство и более противные попы. Отчего же фильм "Левиафан" так мрачен? -Оттого, что он правдив.
Чтобы сложиться в правду жизни нашим отсырелым житейским картинкам не хватает пространства и связности. Мы живем эпизодами, без глубины и перспективы. Вот грязь и мусор, - я прохожу их по касательной, стараясь не задеть, как и хмурых прохожих на улице. Реакция избегания позволяет мне экономить силы. Власть является мне в образах полицейского и чиновника, и я столь же естественно сторонюсь с ней контакта. Эта власть искательно напоминает о себе в дни выборов, и я сторонюсь политики, подозревая в ней пучины грязи. Я меряю мощь попов роскошью их храмов; их богатство, как и богатство покровительствуемых ими олигархов, обозначено для меня только этой роскошью. Я не знаю и не хочу знать их дебетов и кредитов, исходящих и приходящих источников их силы; горе и беды этого мира не связаны в моей голове с их счастьем и удачей.
В "Левиафане" картинки смыкаются в панораму, и взору открывается правда - такова сила искусства. Зритель видит связь явлений, где начальник и поп черпают силу из отстраненности и невмешательства ушедшей в прозябание толпы одиночек.
В центр этого скопления одиночек камера выводит автомеханика Николая. Герой картины - свободный человек. У него свой -построенный собственными руками- дом на берегу моря. У него свое дело, своя -не встроенная в производственную и бытовую механику- жизнь. Словом, он не винтик машины, не пешка в чужой игре. Но вот однажды левиафан выходит из воды, и сметает его с пути. Как маленький камешек, потому что его -Николая- арифметическая величина, его единица ничуть не больше других не сложившихся во множество единиц. Когда экскаваторный ковш, как клешня морского чудовища, кромсает дом на берегу, я живо ощущаю, в чем сила начальников, олигархов и попов - она в моем и нашем одиночестве. Об этом говорит мне и вам тоже скандальный фильм "Левиафан", за эту скромную и горькую правду его обрехивают сегодня режимные церберы и вертухаи.
PS.
Досадная ошибка мешает смотреть фильм всем и позволяет церберам тормозить его в прокате. Я имею в виду убогий русский мат, который, несмотря на стремительное оскотинивание пространства речи, не стал еще привычкой ВСЕХ женщин и детей и даже не вошел в приемлемый и привычный лексикон ВСЕХ русских мужского пола.