"ВЕРТИКАЛЬ ВЛАСТИ ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ" (3)
Далеко не все добровольцы, записавшиеся в ряды казацкого войска, оказались готовы к предложенной им роли карателей инакомыслия. Для того, чтобы оживить связку "ОНФ - казаки" в Калининграде потребовались некоторые кадровые перестановки. В их результате во главе казачества стал атаман Максим Буга, а пассионарным довеском к нему был прикреплен хуторской атаман Евгений Лабудин. В тактических задумках местных политтехнологов дуэт Буга-Лабудин должен был повторять столичную связку Путин-Жириновский. Задача второй части связки состояла в том, чтобы в непринужденной площадной манере популяризовать для народа мысли, рождающиеся в голове первого компонента. Не буду утверждать, что самостоятельность мысли является отличительным достоинством главного калининградского казака, но на региональном уровне этого и не требуется по условиям задачи. Достаточно мыслить в унисон с Москвой, вводя в глобальные кремлевские формулы подобающую ситуации региональную специфику. Стоит также добавить, что, учитывая планетарный масштаб личности Путина, замещать его в эксклаве по силам разве что всему штабу ОНФ.
Остановимся пока на личности Лабудина. Евгений вошел в большую политику на фазе народного ликования августа 91-го, когда он был допущен к процедуре замены красного флага триколором на крыше мэрии Калининграда. Воодушевленный оказанным ему доверием, Лабудин тем же вечером набросился с ломом на памятник Ленину,за что и был задержан милицией. В застенке Евгений совершил попытку сиуцида, и милиция сочла разумным отпустить его восвояси.
Вскоре Лабудин сделался широко известен в кругах уличных политиков. В отличие от своих товарищей-пассионариев, он не ломал себе голову на предмет политического выбора и систематически вступал во все без исключения объединения и партии, которые в изобилии появлялись тогда в перестроечной России. Когда политическая волна пошла на спад, Лабудин перешел на более спокойное поприще, оказывая услуги депутатам и кандидатам в депутаты. В либеральную пору правления Медведева Евгений позиционировал себя в роли "помощника президента", друга Немцова и поборника оранжевых идей. Враги губернатора Бооса вывели его в 2010-м в число рупоров протеста. Лабудин сверкал глазами и всерьез предлагал расписаться кровью, что никто из организаторов августовского митинга не примет никаких вариантов, кроме площади Победы... августовский митинг прошел в кустах Южного парка, который тотчас был объявлен дежурным местом всех общественных сходок.
Последовала эпопея посвящения Лабудина в сан депутата. Евгений метался по всем партиям, слал всем горячие комплименты, затем столь же горячо предавал всех анафеме, ибо "подонки" и "политические проститутки" всех цветов радуги неизменно отказывались брать Евгения в свои избирательные списки.
Евгений терял терпение, жил непрерывными скандалами и временами походил на сумасшедшего. Перемена государственного курса спасла его от крайности. Лабудин подставил парус под ветер перемен. В течение считаных дней он порвал со своим оранжевым прошлым и из хвалителя Майдана превратился в его ярого врага. Чуть раньше друзья оплатили ему избирательную кампанию в провинции, и Евгений стал депутатом Полесского поселения. Тем временем подоспела технологическая разработка по превентивной политзачистке региона, и Лабудин пошел по казацкой линии в качестве пристяжного главного калининградского казака.
(продолжение следует)