НЕ ЗАКЛАДЫВАЙТЕ ЧЕРТУ СВОЮ ГОЛОВУ!
(Видит бог, летая российским аэрофлотом, вы закладываете свою голову черту новорусского бизнес-класса.)
Еще один летательный аппарат ( на этот раз Боинг) упал с неба России (на этот раз на Казань). Самолет был, как минимум, трижды списан и перепродан. С 1990 он полетал во Франции, затем в Уганде, затем где-то в Восточной Европе. В Россию эта гордая птица отправилась умирать. В какой еще стране мира у нее была эта красивая и почти гарантированная возможность - умереть в полете!?
Когда мои друзья-знакомые летят российским аэрофлотом, у меня сжимается сердце. Я вспоминаю свой последний полет на Боинге Калининградских авиалиний. Старик старался как мог, махал крыльями как гусь, скрежетал ржавым железом и от усердия трясся словно в лихорадке. До сих пор мне нравилось летать. Мне особенно нравился момент приземления. В старое время я летал на кукурузниках, потом на солидных лайнерах Бритиш Эрвейз, Эр Франс и Свис Эр, на маленьких самолетах Кросс Эр и Люфт Ганза. Я всегда брал место у окна, стюардесса приносила мне бутылку-другую красного вина, и я блаженствовал, свысока поглядывая на Европу.
В этот раз, уже ближе к финишу, я со скандалом выбил у стюарда спрятанную им внизу тележки банку дурного пива. За окном уже тянулись воды Куршского залива. Пилот выключил двигатель, а может быть, двигатель выключился сам. Боковая качка делала салон похожим на вагон железной дороги. Что-то мерно хлопало, что-то уныло свистело. Однажды я попал в ночную грозу над Альпами. Самолет то и дело проваливался в воздушные ямы, кругом гремели молнии... почему-то это было весело. Мы пили шампанское и шутили со стюардессой. Теперь мне было не до шуток.
-Это последний раз!- сказал я себе. -Последний раз, для меня во всяком случае, если не для всех нас и этого ржавого корыта...
-Не ту страну назвали Гондурасом!- сказал вчера один мой друг по ЖЖ. Не знаю, не обидел ли он понапрасну -в сердцах- маленький далекий Гондурас.
Еще один летательный аппарат ( на этот раз Боинг) упал с неба России (на этот раз на Казань). Самолет был, как минимум, трижды списан и перепродан. С 1990 он полетал во Франции, затем в Уганде, затем где-то в Восточной Европе. В Россию эта гордая птица отправилась умирать. В какой еще стране мира у нее была эта красивая и почти гарантированная возможность - умереть в полете!?
Когда мои друзья-знакомые летят российским аэрофлотом, у меня сжимается сердце. Я вспоминаю свой последний полет на Боинге Калининградских авиалиний. Старик старался как мог, махал крыльями как гусь, скрежетал ржавым железом и от усердия трясся словно в лихорадке. До сих пор мне нравилось летать. Мне особенно нравился момент приземления. В старое время я летал на кукурузниках, потом на солидных лайнерах Бритиш Эрвейз, Эр Франс и Свис Эр, на маленьких самолетах Кросс Эр и Люфт Ганза. Я всегда брал место у окна, стюардесса приносила мне бутылку-другую красного вина, и я блаженствовал, свысока поглядывая на Европу.
В этот раз, уже ближе к финишу, я со скандалом выбил у стюарда спрятанную им внизу тележки банку дурного пива. За окном уже тянулись воды Куршского залива. Пилот выключил двигатель, а может быть, двигатель выключился сам. Боковая качка делала салон похожим на вагон железной дороги. Что-то мерно хлопало, что-то уныло свистело. Однажды я попал в ночную грозу над Альпами. Самолет то и дело проваливался в воздушные ямы, кругом гремели молнии... почему-то это было весело. Мы пили шампанское и шутили со стюардессой. Теперь мне было не до шуток.
-Это последний раз!- сказал я себе. -Последний раз, для меня во всяком случае, если не для всех нас и этого ржавого корыта...
-Не ту страну назвали Гондурасом!- сказал вчера один мой друг по ЖЖ. Не знаю, не обидел ли он понапрасну -в сердцах- маленький далекий Гондурас.