"Царская невеста" - Гергиев, Шагуч, Хворостовский, Бородина - 1999
По "Орфею" сейчас была "опера в двух действия"(с) "Царская невеста" (при этом третье действие почему-то было "третьей картиной второго действия", о как).
Собственно, включился благодаря iri_l, за что ей спасибо :) Не помню, качал ли этот диск, но то, что его не слушал, это точно. Видимо, не зря. Первые два действия (вернее, полтора:)))) ) не слышал, сужу по остальным.
Запись, честно говоря, не особо удачная - много люфтов, мало пиано, очень странные некоторые темпы. Самый конец третьего действия прозвучал не страшно, а торжественно - будто все только и счастливы, что Марфа стала царской невестой (хотя, почему бы и нет - Собакин, судя по Мею, был счастлив:))) ). Понравилось начало четвертого действия - специально затянутые громкие аккорды дали еще больший оттенок - и в царских стенах произошло горе. Практически все ансамбли прозвучали плохо -- слышно хорошо одного, а все остальные очень тихо (нечто подобное, кстати, было и в недавней трансляции "Детей Розенталя"). Беззубенков (Собакин) никакой, Сабурова никакая, Любаша (Бородина) никакая. А кто-то еще и умудряется говорить поверх записи! В оркестре несколько киксов даже было. Вобщем, под лейбл "Мариинский оркестра" как-то не очень.
Четвертое действие -- я не знаю другой такой русской музыки (пожалуй, за исключением, может быть, "Пиковой дамы"), чтобы так захватывало мою душу! (причем в первый раз я это понял именно на нашем ГАБТовском спектакле) Чтобы было настолько страшно, чтобы так хотелось кричать от того, какая несправедливость в это время происходит.... На этом фоне ария Марфы - словно из другого мира. Несколько минут небесной чистоты, которую даже Грязной не смог "загрязнить" собою - и снова мир земной - мир страха и несправедливости. Эту разницу Гергиев показал еще и темпами (земной мир бежит вперед, а небесному торопиться некуда). Но самый последний аккорд оперы уж больно грубым получился. Вобщем, это, конечно, не "Царская невеста" по замыслам, нечто другое, конечно. Интересное, но "из другой оперы".
Но в этой записи замечательный Грязной (Хворостовский). Оказывается, в 99м году (или когда точнее делалась запись?) он был еще в самом соку. А так и должно быть в настоящей опере -- перевертыш, когда наиболее красивая музыка у злодеев и голоса у злодеев такие, что заслушаешься (вспомните Скарпиа) -- вот это и позволяет показать настоящий драматизм, настоящее противоречие жизни (напротив, у Лыкова малохольный голос, хотя ничего плохого про Акимова сказать нельзя, спел в меру лыковских требований:) ).