О фильме «Бакенбарды»: пример превентивной идеологической зачистки
В связи с моей недавней репликой о Пушкине, комментаторы несколько раз упомянули фильм «Бакенбарды», снятый в 1990 году. Тема, на самом деле, интересная, потому что этот фильм - редкий пример демаскированной «превентивной идеологической зачистки». Обычно люди в таких случаях работают тоньше, но здесь решили «сбацать на коленке», уповая на то, что русские простофили и так схавают. В то время как русское национальное сознание еще только начинало пробуждаться от советской амнезии, умные противники просчитали все на 3-4 шага вперед и стали методично «выжигать поляну» в наиболее перспективных направлениях роста. Кому-то было очень выгодно, чтобы «русские националисты» зиговали, делали своим кумиром Гитлера (с чего бы это?), вообще, всячески косплеили гитлеровских оккупантов, а своим настольным чтением сделали макулатуру на бело-арийскую тему. И это, во многом, получилось, в том числе благодаря «умным» идеологическим торпедам, типа фильма «Бакенбарды». Все что угодно, любой «Гитлер», любое дерьмо, лишь бы только русское самосознание не стало выстраивать себя вокруг лучших творений русского ума и культуры, вокруг общепризнанных национальных символов, которые могли бы стать естественной точкой сборки для всех сословий, объединяя интеллигенцию и народную массу. Как это, собственно, и происходило у всех народов, где национальное возрождение приняло позитивную форму.
Идеологический посыл этого фильма сводится примерно к следующему: «Какие бы светлые символы не выбрали русские для своей национальной консолидации, эта консолидация в итоге выльется в дерьмо, непотребщину и фашизм. Поэтому лучше и не начинать». Понятно, что людей, готовых зиговать, такими страшилками не остановишь, но других, кто поумнее, подобная перспектива может действительно оттолкнуть, напугать или хотя бы ввести в сомнение. Желаемый заказчиками итог - чтобы весь «русский национализм» свелся к зигующим идиотам, направляемым специально назначенными провокаторами. Как ни странно, но та унылая картинка-антиутопия, которой заканчивается этот фильм, - банда оголтелых фашистов-«пушкинистов», которую в итоге вяжут милиция и войска, - и есть чаемый авторами идеал. С точки зрения культурных «новиопов», именно такими деградантами и должны быть «правильные» русские националисты, чтобы с ними можно было показательно разделаться, при полном одобрении остальной массы населения. Поэтому «Пушкина» туда, на самом деле, не надо, и поэтому нужно снимать такие фильмы.
Несмотря на очевидность пропагандистского посыла, этот фильм подействовал весьма эффективно на наивное сознание людей, воспитанных в СССР. Я знаю умнейших, интеллектуальных и высококультурных людей, которых этот фильм тогда сильно «зацепил», и до сих пор, через 30 лет, они его вспоминают как «откровение истины». Этим фильмом «новиопы» выбили из национализма целое поколение русской интеллигенции. Нельзя, все-таки, недооценивать силу умной пропаганды, и киноискусство способно промывать мозги не только народной массе.
В чем фундаментальная неправота этого фильма? По сути, он говорит нам, что нет никакой разницы, кого мы берем в качестве символа консолидации: гения Пушкина, с его мегатоннами гуманистического содержания, или пустышку Шевченко, с его одной извилиной про «москаляку на гиляку». Авторы пытаются нам показать, что исход будет одинаковым. На самом деле, фильм правдив, если бы вместо Пушкина в нем использовался Шевченко. По сути, авторы сняли прекрасный, натуралистический фильм о развитии украинского национализма и о генезисе всех этих мерзких «азовцев» и активистов «Правого сектора», но по дороге сменили вывески и преподнесли это как фильм о Пушкине и русских. Разница между Пушкиным и Шевченко на самом деле существует, и она не сводится к номинальной «разнице» между «нашими агентами» и «вражескими шпионами». У Пушкина, в отличие от Шевченко, есть содержание, и это содержание «фонит», даже если вы пытаетесь использовать Пушкина чисто инструментально. Любая консолидация, где в основу был бы положен Пушкин, не избегла бы влияния личности и творчества Пушкина, и в долговременной перспективе это гуманизирующее влияние пересилило бы любые извращения и перегибы.
Яркий пример сказанному - культура СССР. Как известно, Советский Союз начинался с гражданской войны, террора, всеобщего озверения и каннибализма. И далее жизнь людей в СССР была не на много легче. Они пережили жесточайшую войну, после которой, по всем расчетам, должны были реально озвереть на несколько поколений. Исходя из тех испытаний, которые перенесли люди за советский период, СССР к концу своего существования должен был превратиться в страну кровожадных орков, жаждущих насилия и пышущих ненавистью друг к другу и ко всему человечеству. Однако те, кто застал 1970-е / 80-е годы, помнят, что советские русские люди, при прочих недостатках, в своей массе были добрыми и совершенно не кровожадными. Не орки, не хищники, а мирные обыватели, нацеленные на нормальную жизнь, в большинстве своем способные к доброте и сочувствию. Даже немцев к тому времени уже никто всерьез не ненавидел, хотя с окончания страшной Войны прошло всего одно поколение.
А причина этого несоответствия проста: краеугольным камнем советского воспитания была школьная русская классика и основанная на ней (прямо или опосредованно) массовая культура. Влияние классики пересилило ужасы и маразмы советского периода и негативные аспекты советского образования. Пусть эту классику старались интерпретировать в «правильном» идеологическом ключе, пусть ее разбавляли чисто советскими авторами, но ее гуманистическое содержание все равно мощно «фонило» и работало на гуманизацию общества. Даже чисто советские авторы находились под этим влиянием и, как правило, ретранслировали ценности классики в своем творчестве. Но если бы вместо Пушкина и Толстого в школьной программе оставили только злобных «Шевченок», Демьянов Бедных и т.п., то страшно представить, до какой степени оскотинивания могло бы докатиться советское общество. Думаю, что сложилось бы что-то такое же мерзкое, как современная Украина. И такой СССР на исходе своих лет вместо мирной трансформации (пусть и не очень удачной) наверняка устроил бы ядерную войну, просто из злобы на все человечество. Так что Пушкин уже один раз нас всех спас, хоть мы этого и не заметили.
Еще один пример - христианство. Образ Христа послужил символом для самой длительной и масштабной социально-политической консолидации в истории человечества. Из истории мы знаем, что с этой консолидацией была связана масса перегибов и злодеяний. И до сих в мире существует немало извращенных тоталитарных сект на базе христианства. Однако в самом Евангелии вы не найдете призывов пытать еретиков и сжигать людей заживо. Любой непредвзятый человек, который откроет Евангелие и усвоит оттуда образ Христа, получит совсем иную жизненную программу, чем злодеяния и убийства. И в этоге добро пересилило, сотни миллионов людей во всем мире сегодня являются христианами, и большинству из них образ Христа помогает быть добрыми и человечными. А представьте, что вместо Христа в центр христианства поставили Бандеру, который в детстве душил котов, а повзрослев, увлекся идеей «москаляку на гиляку». В какой беспросветный ужас превратилась бы история человечества!
Другими словами, содержательная база символа, который поставлен в центр национальной консолидации, это вещь вовсе не безразличная, от нее зависит крайне многое. Ее влияние может исправить и компенсировать неизбежные издержки консолидации, а может, наоборот, довести негатив до предела. Если поставить в «центр всего» Пушкина и Толстого, то на выходе получим одну страну, а если Бандеру и Шевченко, то совсем другую. Галковский однажды сформулировал, что «классика - это культурный код нации». Какой код, такой и приход. Создатели фильма «Бакенбарды» именно эту мысль попытались похоронить, по сути, подменив Пушкина Шевченкой.
Интересно, что примерно в то же самое время, в 1991 году, появился рассказ Пелевина «Мардонги», где автор злобно высмеивает пушкинистов и культ Пушкина. Казалось бы, какое дело Пелевину до пушкинистов? Но вот, почему-то вдруг счел нужным пнуть и высмеять. Сам он дошел до такой мысли, или куратор подсказал? Возможно, тот же куратор, что и у «Бакенбардов». Тогдашняя аудитория Пелевина - умная молодежь, наиболее ценный ресурс для национализма. Не удивлюсь, если, пошерстив культуру тех лет, мы найдем массу других немотивированных нападок на Пушкина и на прочие символы русского самосознания.
Как уже было сказано, тогда, на рубеже советско-постсоветского перелома, превентивно выжигали наиболее перспективные точки роста, подготавливая унылый ландшафт нынешней РФ, с той его непременной особенностью, что в качестве «объединяющих» символов почему-то выбираются фигуры, вызывающие отвращение у другой половины страны. И поработали хорошо, насколько можно судить по русским националистам 90-х и последующего периода. Даже наиболее умные из них к русской классике относились с подозрением, из-за ее «советского коллаборационизма», а некоторые и прямо воевали с ее «тлетворным влиянием». Последние, впрочем, в какой-то момент почти все мутировали из русских националистов в патриоты Украины.
Но, несмотря на все усилия, даже в 90-е иногда кое-что прорывалось через фильтры, показывая «мобилизационный потенциал» русской классики. Вспоминается один такой пример. В последние годы периодически проводятся интернет-марафоны или телемарафоны, где масса людей, известных или просто с улицы, по очереди озвучивают «Евгения Онегина». Сейчас это уже воспринимается как рутина, но самый первый телепроект такого рода, кажется, 1999 года (на 200-летие Пушкина), на меня произвел сильное впечатление. Как можно понять, авторы намеревались сделать дежурную поделку к юбилею Пушкина, поставив акцент на его «народности», и в этой «народности» подчеркнув ее «многонациональность». Зачитывали «Онегина» не только русские, но и люди других народов, - первые попавшиеся среднестатистические обитатели России. Когда это показывали в режиме «строфа в день», все еще более-менее вписывалось в атмосферу 90-х. Но в конце все отрывки склеили вместе и зачитали весь роман целиком. И впечатление было совершенно сказочным. Получилось не столько «чествование Пушкина», сколько «гимн народу России», какой он славный, добрый, культурный и симпатичный. И что самое главное, это впечатление получилось как бы само собой, спонтанно, без явной режиссуры. Вот, действительно такой народ замечательный живет, Пушкина читает. Специально такой эффект не сделаешь - у нас просто нет режиссеров такого уровня мастерства. Если Россия будет уничтожена и на ее могиле будет навалена куча лжи (что «это были злобные кровожадные орки, дикие варвары, чуждые культуре и гуманизму», а Россия - «тюрьма народов, где все друг друга ненавидели» и т.п.), то одного этого фильма хватит, чтобы разметать всю эту ложь. К сожалению, не могу дать ссылку на этот проект: то ли мои способности к поиску не достаточны, то ли его специально зачистили, ибо уж слишком хорошо там получились Россия и ее народ.
Вернемся к обсуждаемому фильму. С точки зрения авторов, в случае «культа Пушкина» или «культа творчества Пушкина», сам образ Пушкина и содержание его творчества не окажут существенного влияния на функционирование культа и на поведение его адептов. Другими словами, на практике культисты Пушкина будут мало отличимы от любых других культистов. Например, от культистов Гитлера или маркиза де Сада. Поэтому пушкинисты, конечно же, обязательно начнут сжигать евреев и насиловать женщин, избивая их плетьми. Логично же?
Только не сочтите этих авторов идиотами: просто, как и у всех «новиопов», у них аллергия на национализм, на любой, особенно на русский. С их точки зрения, украинский национализм плох не тем, что он украинский («это как раз хорошо»), а тем, что он - национализм. То есть, довольно агрессивная идеология, которая не брезгует прибегнуть к насилию, к войне, если речь идет о защите своих. К Пушкину как явлению культуры у них тоже нет ничего личного. Их пугает ситуация, когда культурный символ начинает использоваться в целях нацбилдинга для распознавания «свой-чужой». Вдаваться в детали влияния символа на того, кто им пользуется, им недосуг. Они видят в таком использовании Пушкина просто вариант военной раскраски, что-то типа шеврона на одежде. Как в фильме «Лучшие в аду»: у одних на рукаве белая повязка, у других - желтая, а больше, по сути, они ничем не отличаются друг от друга. И пошли «мочить» друг друга, - а зачем, почему, никому уже не интересно. «Это же очевидно: повязка другого цвета».
Но правда в том, что люди воюют не за цвет повязки. Содержание, стоящее за символами, начинает сказываться еще в момент подбора участников. Одни люди спонтанно, по собственному желанию, тянутся к Пушкину и его творчеству, другие - к маркизу де Саду и его садизму, третьи - к Бандере и его задушенным котам. И понятно, что это существенно разные люди с разной мотивацией. Уже по этой причине создаваемые ими культы (или «национализмы») будут отличаться по многим признакам, в том числе - по делам, которые они творят. И довольно странно подозревать пушкинистов в том, что Пушкин для них - только отмазка, а на самом деле они страстно хотят пороть женщин, как де Сад, и душить котов, как Бандера. Такие подозрения можно списать либо на действительно жесткую аллергию на любые элементы национализма, либо эти подозревающие сами являются садистами и бандеровцами, и в принципе не способны представить себе какие-то иные человеческие мотивы, кроме как пороть женщин и душить котов.
Идеологический посыл этого фильма сводится примерно к следующему: «Какие бы светлые символы не выбрали русские для своей национальной консолидации, эта консолидация в итоге выльется в дерьмо, непотребщину и фашизм. Поэтому лучше и не начинать». Понятно, что людей, готовых зиговать, такими страшилками не остановишь, но других, кто поумнее, подобная перспектива может действительно оттолкнуть, напугать или хотя бы ввести в сомнение. Желаемый заказчиками итог - чтобы весь «русский национализм» свелся к зигующим идиотам, направляемым специально назначенными провокаторами. Как ни странно, но та унылая картинка-антиутопия, которой заканчивается этот фильм, - банда оголтелых фашистов-«пушкинистов», которую в итоге вяжут милиция и войска, - и есть чаемый авторами идеал. С точки зрения культурных «новиопов», именно такими деградантами и должны быть «правильные» русские националисты, чтобы с ними можно было показательно разделаться, при полном одобрении остальной массы населения. Поэтому «Пушкина» туда, на самом деле, не надо, и поэтому нужно снимать такие фильмы.
Несмотря на очевидность пропагандистского посыла, этот фильм подействовал весьма эффективно на наивное сознание людей, воспитанных в СССР. Я знаю умнейших, интеллектуальных и высококультурных людей, которых этот фильм тогда сильно «зацепил», и до сих пор, через 30 лет, они его вспоминают как «откровение истины». Этим фильмом «новиопы» выбили из национализма целое поколение русской интеллигенции. Нельзя, все-таки, недооценивать силу умной пропаганды, и киноискусство способно промывать мозги не только народной массе.
В чем фундаментальная неправота этого фильма? По сути, он говорит нам, что нет никакой разницы, кого мы берем в качестве символа консолидации: гения Пушкина, с его мегатоннами гуманистического содержания, или пустышку Шевченко, с его одной извилиной про «москаляку на гиляку». Авторы пытаются нам показать, что исход будет одинаковым. На самом деле, фильм правдив, если бы вместо Пушкина в нем использовался Шевченко. По сути, авторы сняли прекрасный, натуралистический фильм о развитии украинского национализма и о генезисе всех этих мерзких «азовцев» и активистов «Правого сектора», но по дороге сменили вывески и преподнесли это как фильм о Пушкине и русских. Разница между Пушкиным и Шевченко на самом деле существует, и она не сводится к номинальной «разнице» между «нашими агентами» и «вражескими шпионами». У Пушкина, в отличие от Шевченко, есть содержание, и это содержание «фонит», даже если вы пытаетесь использовать Пушкина чисто инструментально. Любая консолидация, где в основу был бы положен Пушкин, не избегла бы влияния личности и творчества Пушкина, и в долговременной перспективе это гуманизирующее влияние пересилило бы любые извращения и перегибы.
Яркий пример сказанному - культура СССР. Как известно, Советский Союз начинался с гражданской войны, террора, всеобщего озверения и каннибализма. И далее жизнь людей в СССР была не на много легче. Они пережили жесточайшую войну, после которой, по всем расчетам, должны были реально озвереть на несколько поколений. Исходя из тех испытаний, которые перенесли люди за советский период, СССР к концу своего существования должен был превратиться в страну кровожадных орков, жаждущих насилия и пышущих ненавистью друг к другу и ко всему человечеству. Однако те, кто застал 1970-е / 80-е годы, помнят, что советские русские люди, при прочих недостатках, в своей массе были добрыми и совершенно не кровожадными. Не орки, не хищники, а мирные обыватели, нацеленные на нормальную жизнь, в большинстве своем способные к доброте и сочувствию. Даже немцев к тому времени уже никто всерьез не ненавидел, хотя с окончания страшной Войны прошло всего одно поколение.
А причина этого несоответствия проста: краеугольным камнем советского воспитания была школьная русская классика и основанная на ней (прямо или опосредованно) массовая культура. Влияние классики пересилило ужасы и маразмы советского периода и негативные аспекты советского образования. Пусть эту классику старались интерпретировать в «правильном» идеологическом ключе, пусть ее разбавляли чисто советскими авторами, но ее гуманистическое содержание все равно мощно «фонило» и работало на гуманизацию общества. Даже чисто советские авторы находились под этим влиянием и, как правило, ретранслировали ценности классики в своем творчестве. Но если бы вместо Пушкина и Толстого в школьной программе оставили только злобных «Шевченок», Демьянов Бедных и т.п., то страшно представить, до какой степени оскотинивания могло бы докатиться советское общество. Думаю, что сложилось бы что-то такое же мерзкое, как современная Украина. И такой СССР на исходе своих лет вместо мирной трансформации (пусть и не очень удачной) наверняка устроил бы ядерную войну, просто из злобы на все человечество. Так что Пушкин уже один раз нас всех спас, хоть мы этого и не заметили.
Еще один пример - христианство. Образ Христа послужил символом для самой длительной и масштабной социально-политической консолидации в истории человечества. Из истории мы знаем, что с этой консолидацией была связана масса перегибов и злодеяний. И до сих в мире существует немало извращенных тоталитарных сект на базе христианства. Однако в самом Евангелии вы не найдете призывов пытать еретиков и сжигать людей заживо. Любой непредвзятый человек, который откроет Евангелие и усвоит оттуда образ Христа, получит совсем иную жизненную программу, чем злодеяния и убийства. И в этоге добро пересилило, сотни миллионов людей во всем мире сегодня являются христианами, и большинству из них образ Христа помогает быть добрыми и человечными. А представьте, что вместо Христа в центр христианства поставили Бандеру, который в детстве душил котов, а повзрослев, увлекся идеей «москаляку на гиляку». В какой беспросветный ужас превратилась бы история человечества!
Другими словами, содержательная база символа, который поставлен в центр национальной консолидации, это вещь вовсе не безразличная, от нее зависит крайне многое. Ее влияние может исправить и компенсировать неизбежные издержки консолидации, а может, наоборот, довести негатив до предела. Если поставить в «центр всего» Пушкина и Толстого, то на выходе получим одну страну, а если Бандеру и Шевченко, то совсем другую. Галковский однажды сформулировал, что «классика - это культурный код нации». Какой код, такой и приход. Создатели фильма «Бакенбарды» именно эту мысль попытались похоронить, по сути, подменив Пушкина Шевченкой.
Интересно, что примерно в то же самое время, в 1991 году, появился рассказ Пелевина «Мардонги», где автор злобно высмеивает пушкинистов и культ Пушкина. Казалось бы, какое дело Пелевину до пушкинистов? Но вот, почему-то вдруг счел нужным пнуть и высмеять. Сам он дошел до такой мысли, или куратор подсказал? Возможно, тот же куратор, что и у «Бакенбардов». Тогдашняя аудитория Пелевина - умная молодежь, наиболее ценный ресурс для национализма. Не удивлюсь, если, пошерстив культуру тех лет, мы найдем массу других немотивированных нападок на Пушкина и на прочие символы русского самосознания.
Как уже было сказано, тогда, на рубеже советско-постсоветского перелома, превентивно выжигали наиболее перспективные точки роста, подготавливая унылый ландшафт нынешней РФ, с той его непременной особенностью, что в качестве «объединяющих» символов почему-то выбираются фигуры, вызывающие отвращение у другой половины страны. И поработали хорошо, насколько можно судить по русским националистам 90-х и последующего периода. Даже наиболее умные из них к русской классике относились с подозрением, из-за ее «советского коллаборационизма», а некоторые и прямо воевали с ее «тлетворным влиянием». Последние, впрочем, в какой-то момент почти все мутировали из русских националистов в патриоты Украины.
Но, несмотря на все усилия, даже в 90-е иногда кое-что прорывалось через фильтры, показывая «мобилизационный потенциал» русской классики. Вспоминается один такой пример. В последние годы периодически проводятся интернет-марафоны или телемарафоны, где масса людей, известных или просто с улицы, по очереди озвучивают «Евгения Онегина». Сейчас это уже воспринимается как рутина, но самый первый телепроект такого рода, кажется, 1999 года (на 200-летие Пушкина), на меня произвел сильное впечатление. Как можно понять, авторы намеревались сделать дежурную поделку к юбилею Пушкина, поставив акцент на его «народности», и в этой «народности» подчеркнув ее «многонациональность». Зачитывали «Онегина» не только русские, но и люди других народов, - первые попавшиеся среднестатистические обитатели России. Когда это показывали в режиме «строфа в день», все еще более-менее вписывалось в атмосферу 90-х. Но в конце все отрывки склеили вместе и зачитали весь роман целиком. И впечатление было совершенно сказочным. Получилось не столько «чествование Пушкина», сколько «гимн народу России», какой он славный, добрый, культурный и симпатичный. И что самое главное, это впечатление получилось как бы само собой, спонтанно, без явной режиссуры. Вот, действительно такой народ замечательный живет, Пушкина читает. Специально такой эффект не сделаешь - у нас просто нет режиссеров такого уровня мастерства. Если Россия будет уничтожена и на ее могиле будет навалена куча лжи (что «это были злобные кровожадные орки, дикие варвары, чуждые культуре и гуманизму», а Россия - «тюрьма народов, где все друг друга ненавидели» и т.п.), то одного этого фильма хватит, чтобы разметать всю эту ложь. К сожалению, не могу дать ссылку на этот проект: то ли мои способности к поиску не достаточны, то ли его специально зачистили, ибо уж слишком хорошо там получились Россия и ее народ.
Вернемся к обсуждаемому фильму. С точки зрения авторов, в случае «культа Пушкина» или «культа творчества Пушкина», сам образ Пушкина и содержание его творчества не окажут существенного влияния на функционирование культа и на поведение его адептов. Другими словами, на практике культисты Пушкина будут мало отличимы от любых других культистов. Например, от культистов Гитлера или маркиза де Сада. Поэтому пушкинисты, конечно же, обязательно начнут сжигать евреев и насиловать женщин, избивая их плетьми. Логично же?
Только не сочтите этих авторов идиотами: просто, как и у всех «новиопов», у них аллергия на национализм, на любой, особенно на русский. С их точки зрения, украинский национализм плох не тем, что он украинский («это как раз хорошо»), а тем, что он - национализм. То есть, довольно агрессивная идеология, которая не брезгует прибегнуть к насилию, к войне, если речь идет о защите своих. К Пушкину как явлению культуры у них тоже нет ничего личного. Их пугает ситуация, когда культурный символ начинает использоваться в целях нацбилдинга для распознавания «свой-чужой». Вдаваться в детали влияния символа на того, кто им пользуется, им недосуг. Они видят в таком использовании Пушкина просто вариант военной раскраски, что-то типа шеврона на одежде. Как в фильме «Лучшие в аду»: у одних на рукаве белая повязка, у других - желтая, а больше, по сути, они ничем не отличаются друг от друга. И пошли «мочить» друг друга, - а зачем, почему, никому уже не интересно. «Это же очевидно: повязка другого цвета».
Но правда в том, что люди воюют не за цвет повязки. Содержание, стоящее за символами, начинает сказываться еще в момент подбора участников. Одни люди спонтанно, по собственному желанию, тянутся к Пушкину и его творчеству, другие - к маркизу де Саду и его садизму, третьи - к Бандере и его задушенным котам. И понятно, что это существенно разные люди с разной мотивацией. Уже по этой причине создаваемые ими культы (или «национализмы») будут отличаться по многим признакам, в том числе - по делам, которые они творят. И довольно странно подозревать пушкинистов в том, что Пушкин для них - только отмазка, а на самом деле они страстно хотят пороть женщин, как де Сад, и душить котов, как Бандера. Такие подозрения можно списать либо на действительно жесткую аллергию на любые элементы национализма, либо эти подозревающие сами являются садистами и бандеровцами, и в принципе не способны представить себе какие-то иные человеческие мотивы, кроме как пороть женщин и душить котов.